Елена Кунц, профессор-криминолог ЧелГУ: «Общество, основанное на законе, – это утопия»

Женщина и преступление – насколько это словосочетание кажется вам абсурдным? Почему мать вдруг оставляет очаг и решается на убийство? Что заставляет ее забыть о своем предназначении и, рискуя жизнью и свободой, совершить такое, от чего обыватель лишается сна? Ответы на эти вопросы знает доктор юридических наук, заведующая кафедрой уголовного права и криминологии юрфака ЧелГУ Елена Владимировна Кунц. Ее нашумевшее научное исследование, посвященное преступности среди женщин в современной России, объясняет многие криминальные тенденции современного общества.

«Мы должны видеть будущее в студентах»

– Почему вы пришли в юриспруденцию?

– Обычно любовь к какой-то профессии прививают с самых ранних лет. Когда я училась в школе, у нас на уроках была традиционная тема сочинений – «Кем я хочу стать». Подойдя к написанию серьезно, я поняла, что хочу быть человеком, который ищет справедливость, стремится к тому, чтобы не были нарушены ничьи права. Это все и решило. В родне у меня не было юристов, поэтому говорить о том, что я продолжила династию, нельзя. В нашей семье четверо детей. Мама, имея торговое образование, посвятила себя их воспитанию, а папа имеет техническое образование. И они учили меня, что всегда нужно быть честным, справедливым, и во всем должен доминировать закон.

Родители создали комфортные условия для получения качественного образования всем детям, мы все имеем высшее образование и стараемся помочь людям, даже если это не вытекает напрямую из наших профессиональных обязанностей.

– В ЧелГУ вы нашли то, что искали?

– Да, конечно. Я здесь полностью реализовалась. Однако стараюсь на достигнутом не останавливаться, все время работаю над собой.

– Что вас больше привлекает сегодня: педагогическая или научная деятельность?

– Вы знаете, о них нельзя говорить отдельно. Я занимаюсь наукой не лично для себя, это не мое хобби. Да, это мое желание – разработать положения, внедрить что-то, выработать систему знаний. В то же время, если я не буду с кем-то это обсуждать, это будет никому неинтересно, а ведь именно в споре рождается истина. Для этого и нужна аудитория – поделиться полученным знанием.

Если работать в высшей школе и заниматься серьезными, фундаментальными научными исследованиями, то делать это нужно в комплексе с преподаванием. Ты должен кому-то рассказывать это и чувствовать отдачу. У тебя должны появляться люди из числа твоего окружения, которых нужно заинтересовать проблемой. А, не обладая педагогическими навыками общения, ты этого не сможешь сделать.

– Что в первую очередь стараетесь дать своим студентам?

– Прежде всего я хочу, чтобы они стали порядочными, грамотными людьми, чтобы любили окружающих, потому что наша профессия предполагает работу для государства, основная составляющая функционирования которого – это обеспечение прав и свобод граждан. Исходя из этого, главное, что я хочу привить студентам в процессе обучения, – это чтобы они любили людей и всегда могли почувствовать их ситуацию. Ведь, если человек пришел к тебе, значит, ему нужна помощь. Неважно, кто перед тобой сидит – пенсионер, инвалид, должностное лицо, – ты должен любить каждого, полностью выложиться и помочь. Именно поэтому занятия начинаются не с заучивания статей Уголовного кодекса, а с осознания того, что мы должны решить проблему человека без учета субъективного отношения к нему.

– Вы довольны своими воспитанниками?

– Да, конечно! Несмотря на свой возраст и небольшой научный стаж, я имею уже большое количество учеников – не каждый профессор может этим похвастаться. У меня есть те, кем я могу гордиться – студенты, аспиранты. Мною подготовлено уже семь кандидатов наук, 15 человек являются соискателями ученых степеней. Мои студенты побеждали на всероссийских и окружных олимпиадах по праву.

– Много ваших выпускников остается в юриспруденции?

– Я считаю очень показательным тот факт, что ни один выпускник нашего факультета не стоит на бирже труда. Это говорит о том, что люди нашего профиля востребованы. Профессионалов в нашем деле не так-то и много, а ЧелГУ может обеспечить их подготовку.

Наши выпускники не меняют специальность. Просто в современных условиях обладать одним высшим образованием достаточно сложно. Лично я имею два. Это стало модным, когда человек, обладая одной специальностью, получает еще какие-либо навыки – в области иностранных языков, экономики или управления. Время диктует востребованность дополнительных образовательных программ, получение новых знаний. Это не говорит о том, что нужно поменять специальность, просто человеку нужно расширить свой кругозор.

– Мнение о том, что на рынке труда переизбыток юристов, не справедливо?

– Давайте посмотрим, где работают наши выпускники. Все правоохранительные органы государственной, законодательной и исполнительной, власти: Арбитражный суд Челябинской области (пять действующих судей), областная прокуратура (38% сотрудников), управление Росреестра (примерно столько же). Я уже не говорю о следственном комитете, районных судах, вузах России.

Говоря о переизбытке, государство обращает внимание на множество учебных заведений, которые сегодня готовят юристов. В советское время сколько было таких вузов? Харьковский и Свердловский юридические институты. На сегодняшний день почти каждое учебное заведение пытается «открыть» юриспруденцию, порой забывая о том, что для этого необходим кадровый потенциал. То, как и чему мы будем учить, многое определяет в будущем. Поэтому нередко случается, что выпускники получают диплом и не пользуются им. В этом смысле политика сокращения мест на юрфаках оправданна.

Однако перед ЧелГУ никогда не стояло такой проблемы. 13 мая 1991 года мы первые громко заявили о себе, и этот номер один удерживаем до сих пор. В нашем вузе впервые была открыта аспирантура, ученый совет по присуждению степени кандидата юридических наук. Сейчас в университете действует докторский совет по двум специальностям, который я возглавляю. Наш научный журнал включен в ВАКовский перечень. У нас тесные контакты с Московским, Санкт-Петербургским, Бакинским, Армяно-славянским, Мордовским госуниверситетами. Это говорит о статусе факультета в России и за ее пределами, о мощных показателях, о лидирующих позициях.

– В связи с текущим реформированием каким вам видится будущее высшей школы?

– Все будет зависеть от людей, которые будут здесь работать. Если им будут небезразличны проблемы нашего общества, то, я считаю, что наше образование сохранит статус лучшего в мире. Если же преподавателями и администраторами станут те, кто не имеет реального представления о действительности…

Для того, чтобы быть педагогом, нужно любить свою страну, свой народ. Я всегда говорила и буду говорить, что мы живем для студентов. Мы должны в них видеть будущее и стараться им помочь. Иначе о каком развитии можно говорить? Поэтому мы стараемся создать комфортный режим для студентов, поощряем различные формы их участия в учебной и внеучебной работе.

Ведь что важно в конечном итоге? Если говорить о том, что вы успешный специалист, то сразу встает вопрос: успешный в чем? В том, что у вас диплом красный или работа хорошая? А если у вас нет духовного развития, психологического благополучия, душевного спокойствия, то вы нездоровый человек и нехороший юрист. То есть должен быть баланс, когда человек разносторонне развит и может поддержать беседу и об искусстве, и о политике.

А быть просто хорошим ученым и знать только свой предмет – это спорно.

– Где лично вы черпаете силы, чтобы сохранять такую доброжелательность?

– В своем окружении. Очень много доброго дали мне родители, старшие сестры и брат: я младшая дочь и постоянно чувствую заботу и внимание. У нас в семье теплые отношения между всеми родственниками. А наш университет – это тоже своего рода семья. Все, что мы здесь делаем, создается не одним человеком. Наш выпускник будет представлять интересы государства, решать чью-то судьбу. Он будет востребован, и мы будем гордиться им, а он тем самым поднимет рейтинг нам.

И именно в важности этого общего дела можно черпать вдохновение.

– Радуетесь, когда студенты остаются работать в университете?

– Всегда. Ведь это люди, которые уже знают нашу жизнь, определенные традиции. Хотя их немного. Когда человек приходит работать в университет сразу после его окончания, то для него это означает очную аспирантуру и написание диссертации. Срок обучения в аспирантуре – три года, а многие как раз в это время пытаются создать семью и материальную базу. Оставаясь в вузе, они отчасти лишают себя этого.

Но, я хочу сказать, что на сегодняшний день отношение выпускников к науке изменилось.

– Каким образом?

– В лучшую сторону. Ребята хотят преподавать.

– Насколько такая тенденция отражает позицию сегодняшней молодежи?

– Мне кажется, на сегодняшний день молодежь уже понимает, что если сам не позаботишься о себе, то никто тебе не поможет. Уж слишком жесткая конкуренция, в условиях которой приходится рассчитывать только на себя. А выжить можно только благодаря наличию достойного багажа знаний.

– Больше года назад в ЧелГУ по вашей инициативе открылась бесплатная клиника юридической помощи. Как идут дела?

– Стадия организации работы позади. Сейчас мы занимаемся тем, чем планировали, – оказанием безвозмездных услуг лицам, по социальным показаниям нуждающимся в такого рода помощи, тем, кто не в состоянии заплатить юристу. Консультации проводят наши студенты, многие из которых уже имеют положительные отзывы, выигранные суды. Пенсионеры очень часто приходят с вопросами: как приватизировать дачный домик, как действует дачная амнистия, как рассчитываются услуги ЖКХ и квартплата. Наши студенты очень хорошо работают. Они могут выслушать, в них бьется жилка милосердия. Конечно, мы не пускаем все на самотек, есть преподаватели, ответственные за различные направления работы клиники. Например, я курирую вопросы, связанные с уголовным правом.

Однако интерес со стороны студентов к клинике не иссякает, и каждое правильное решение, каждое выигранное дело – это плюсик в их жизни, определенный рост. Они приходят после часов приема с горящими глазами, взахлеб рассказывают о проблемах клиентов и своих рекомендациях.

– А кого приходится консультировать педагогам?

– К нам на факультет постоянно поступают просьбы о помощи в различного рода делах. Очень часто приходят запросы из Общественной палаты, от депутатов, организаций. Например, служба судебных приставов попросила организовать круглый стол по проблеме уклонения от уплаты алиментов. Мы готовим ряд вопросов и даем разъяснения, которые, понятно, носят доктринальный характер. Подобное консультирование тоже бесплатно.

«Женщины стали агрессивными»

– Почему вас заинтересовала тема женской преступности?

– Тема моей докторской диссертации «Преступность женщин в современной России и ее предупреждение». Я обратила внимание на то, что в УрФО сосредоточено большое количество женских колоний: они есть и в Кургане, и в Екатеринбурге, и в Нижнем Тагиле, и в Перми. Почему? Обычный вопрос для исследователя.

Второй момент. Являясь женщиной, я не понимаю, почему так быстро растет количество преступлений, женщинами же совершаемых. Ведь испокон веков идет, что мы – хранительницы очага, мамы. А сейчас наш статус в обществе меняется.

Кроме того, если раньше женские преступления чаще всего носили корыстный характер, то на сегодняшний день эту разновидность стали вытеснять насильственные. Что случилось с женщинами, что на них влияет, почему они становятся агрессивными? Либо семья, либо стрессовые ситуации на работе, либо окружение… Я просто хотела разобраться.

Женщину, о которой писал Некрасов, нельзя сравнить с той, что живет сегодня. Провести грань, ступая за которую, женщина, созданная для любви, пошла на преступный путь, очень важно.

Еще я хотела проследить тенденцию, почему в государстве так мало внимания уделялось принятию «женских» законов, защите женщин правовыми и экономическими средствами. Предложить свои рекомендации и пути решения проблемы, дать прогноз для правоприменителей и законодателей – это была моя основная цель.

Я понимаю, что искоренить этот вид преступности невозможно, определенный процент преступности – это нормально, без него общество будет аномальным. Однако баланс между плохим и хорошим должен быть всегда.

– А что важнее – закон или справедливость?

– Общество, основанное на законе, – это утопия. Естественно, сами законы должны быть справедливыми, и неважно, в отношении кого они действуют.

– И что чаще всего толкает женщину на преступление?

– Социально-психологические причины. В обществе складывается определенные условия. Женщина находится в коллективе и, почувствовав, что она не может достичь того, чего на самом деле хочет, она любыми путями пытается восстановить гармонию. Если она не находит в семье покой и поддержку, если в однокомнатной квартире ее ждут двое детей и муж, поругавшись с которым они даже на 15 минут не могут разойтись в разные комнаты, чтобы хотя бы успокоиться… Стресс, бытовые проблемы и психологическая неуравновешенность подталкивает женщину к криминалу.

Если говорить о том, почему женщины агрессивны, то на это влияет изменение их гендерной роли в обществе, что во многом определяет и виды преступлений, которые они совершают. Это месть, жестокость, желание быть лучше и жестче.

Государство на сегодняшний день стремится к тому, чтобы создать для женщины максимально комфортные условия. Принимаются нормативно-правовые акты, законы, которые позволяют обеспечивать женщине возможность достижения каких-то высот. Материнский капитал, пособия по беременности и родам, льготы по уходу за ребенком до 14 лет.

Но самое главное, что требуется, – правильно сформулированная социальная политика, ориентированная на женщину, реализуемая на местах. В каждом муниципалитете женщина должна чувствовать себя нужной ему. Она вышла из роддома с малышом – и должна знать, что ее никто не обидит, что бы ни случилось. Потому что через 18 лет ее ребенок будет защитником Отечества, еще через некоторое время – квалифицированным специалистом, и он будет прославлять тот регион, где родился. А в женщине все это время должны царить любовь к ближнему и уверенность в завтрашнем дне.

У нас в Конституции как написано? «Материнство, детство защищаются государством». Так вот, чтобы эта защита не была декларативной, женщина должна ощущать ее на себе.

А чтобы женщина не совершала преступлений, нужна профилактическая работа. На ранних стадиях мы должны проводить беседы, занимаясь правовым воспитанием.

– Как это может быть организовано?

– Со школы. Мы очень часто сталкиваемся с тем, что люди не знают даже возраст уголовной ответственности. А это должен знать каждый! Что статья 20 Уголовного Кодекса РФ предусматривает общий возраст уголовной ответственности с 16 лет, а по ряду преступлений ответственность наступает с 14 лет. Поэтому в 13 он уже должен хорошо разбираться в праве. Ведь незнание закона не освобождает от ответственности.

– Как те знания, которые вы получили во время работы над диссертацией, помогли вашей в работе в вузе?

– Я стала разборчивее в людях. Многое можно увидеть по человеку, по его манере поведения и речи: имел ли он проблемы с законом, выступал ли в качестве подозреваемого, сидел ли на скамье подсудимых, отбывал ли наказание…

– Если видите нехорошие задатки, как-то пытаетесь помочь, предотвратить?

– Безусловно. Я склонна думать, что все люди ошибаются. И поэтому нельзя ставить на них крест, а нужно помогать. Каждому. Потому что, если человек попал в беду, а мы от него отвернулись, он вообще погибнет. Ведь человек может попасть под дурное влияние, в дурную компанию. Поэтому мы должны стремиться протянуть ему руку. Другое дело, если он сам не хочет откликнуться и принять нашу помощь…

Есть выражение: все судимости, которые получены в несовершеннолетнем возрасте, не учитываются. Девушки, оступившиеся в подростковом возрасте, после 18 лет могут реабилитироваться.

– То есть вы считаете, что юрист в любом случае должен идти до конца навстречу человеку?

– Обязательно. Он всегда должен выполнять свой долг – помогать человеку. Как врач, давший клятву Гиппократа.

Но важно, чтобы при этом вершилось восстановительное правосудие, чтобы не нарушались права ни виновного, ни пострадавших. Мы должны стремиться восстановить равновесие между сторонами, а не просто наказать преступившего закон. К тому же, нельзя забывать, что преступник – тоже человек, у него есть семья, мама и дети, которые его ждут и любят.

– Во время работы над диссертацией вам пришлось поднять массу материала. Было какое-то уголовное дело, которое запомнилось ярче всего?

– В основном, передо мной проходили стандартные дела со стандартными преступлениями. Однако я запомнила женщину, которая возглавляла организованную преступную группу и руководила мужчинами. В ее ведении находились группировки из семи регионов России, и она достаточно хорошо справлялась со всем.

– Часто женщина берет верх над мужчинами?

– В последнее время все чаще. Она выступает либо женой (возможно, гражданской) авторитета, либо сама занимает позицию лидера с соответствующими финансовыми возможностями, позволяющими ей контролировать мужчин.

– С точки зрения социальной структуры это ненормально?

– Я не могу так сказать. Если посмотреть в Конституцию, то перед законом у нас все равны: и мужчины, и женщины. Мое отношение таково – я не могу судить, аномалия это или норма. Я считаю, что всего должно быть в меру. Можно и женщине быть руководителем и достичь успеха… Например, в бизнесе.

– В криминальных сводках все чаще мелькают случаи, когда матери избавляются от своих детей: выбрасывают в кусты или на свалку, топят или «забывают» в людных местах.

– Да, в моей практике бывали такие случаи. Одна женщина выбросила ребенка только потому, что у нее был очень молодой муж. И она боялась, что он не будет с ней жить. Другая, бросившая ребенка, сама была очень молодая, родила вне брака, боялась, что никогда не выйдет замуж с такой «обузой».

Эти проблемы – не в женщинах. А в их воспитании, когда в семье прививаются неправильные ценности. Может быть, в какой-то степени играет роль и недостаточное получение знаний о том, как нужно себя вести с молодым человеком. В таких трагедиях я виню, в первую очередь, окружение девушки, ее близких, не сумевших вовремя объяснить ей, что к чему.

У нас в Уголовном кодексе не так давно появилась 20-я глава, которая так и называется – «Преступления против семьи и несовершеннолетних». И с каждым годом регистрируется рост этих преступлений. Пусть незначительный, но он фиксируется. Во всех регионах. Очень многие жестоко относятся к детям, бьют, издеваются над ними. Причем не только родители, но и опекуны и попечители.

«Милицейские сериалы смотрю без пренебрежения»

– Как вам удается защищаться от негатива, постоянно присутствующего в вашей работе?

– Откуда у меня столько силы? Наверное, дело в том, что я всегда пытаюсь помочь человеку, которому плохо, представляя себя на его месте. У меня доминирует энергия желания помочь. Я всегда говорю, что безвыходных ситуаций нет, можно оказать помощь любому человеку: и жертве, и преступнику. Советами, разъяснениями. Прийти к общему решению по пути наименьшего сопротивления. Жизнь в любом случае продолжается – я это понимаю и именно это заставляет двигаться вперед и верить в справедливость.

– Вы религиозный человек?

– Да. Я считаю, что есть бог, и ему виднее.

– На кого вы равняетесь – в жизни и в профессии?

– Я просто хочу оставаться человеком, который создан для того, чтобы делать людям добро. Поэтому и ориентируюсь на людей, несущих свет.

Есть ученые и политики, которые представляют для меня авторитет, перед которыми я преклоняюсь и от которых многое взяла. К их числу можно отнести Нинель Федоровну Кузнецову, Владимира Николаевича Кудрявцева, Игоря Ивановича Карпеца, Валерия Петровича Ревина. Дух науки и любви к людям передался и мне.

– Как работа с криминалом повлияла на ваше восприятие жизни?

– Я теперь все воспринимаю сквозь призму юриспруденции. Могу прочитать статью в газете и дать оценку ситуации с точки зрения права, хотя, возможно, этого и не требуется. Анализирую, законно ли поступил герой, правильно ли обосновал свою позицию…

Если я общаюсь с новым человеком, то первоначально ему со мной бывает сложно, потому что рамки моего общения сводятся к строгим нормам поведения, которые необходимо соблюдать.

– Друзьям с вами тоже нелегко приходится?

– Слава богу, почти все мои друзья – юристы, и мы прекрасно понимаем друг друга!

– Как часто находите время для дружеских встреч?

– К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Хотя я люблю своих друзей, все они замечательные люди, понимают и поддерживают меня.

Помимо посиделок с друзьями в свободное время я люблю гулять на свежем воздухе, плавать. Вообще увлекаюсь спортом как болельщик. Люблю хоккей, фигурное катание, биатлон, гимнастику – все виды, где наши спортсмены занимают лидирующие позиции. Это мне еще в большей степени импонирует.

Еще предмет моего восхищения – музыка. Я закончила музыкальную школу по классу фортепьяно и люблю классическую музыку. С удовольствием слушаю Моцарта, Бетховена. То, что я в жизни не могу найти в словах, я вижу в их произведениях.

– Сейчас вам доводится играть или вы все больше слушатель?

– Бывает, играю. Но в основном, конечно, слушаю классиков.

– На концерты удается ходить?

– Да. Я очень люблю театр, люблю орган. Я нахожу время для культурных выходов. Это только придает сил.

– А просто посмотреть дома телевизор? Сейчас как раз на пике популярности милицейские сериалы.

– Я их, кстати, смотрю! И без пренебрежения. Более того, использую такие фильмы как материал для своих практических занятий: со студентами разбираем их с профессиональной точки зрения.

– Тогда, надо полагать, в литературе вы отдаете предпочтение…

– Детективам.

– Удивительный выбор для юриста.

– Действительно, странно, но это меня здорово отвлекает. (Смеется.) Книгу выбираю в зависимости от ситуации, в которой нахожусь. К женским детективам отношусь спокойно. Я считаю, что каждое произведение имеет право на существование – от Агаты Кристи до Дарьи Донцовой. Если книга востребована, значит, она нашла своего читателя. Оценить авторов я не могу, они пишут для разной аудитории.

– А вам самой не хотелось бы написать детектив – с вашим-то опытом?

– Художественное произведение я уже не смогу…