Александр Севостьянов, инструктор-парашютист: «К прыжкам в бездну привыкнуть нельзя»

За плечами инструктора Александра Севостьянова более 1500 парашютных прыжков, если точно – 1523, и цифра эта постоянно растет. Треть из них – в тандеме. Когда-то он был первым и долгое время единственным в Челябинской области тандем-мастером. Утро своего 43-го дня рождения наш герой посвятил этому интервью, параллельно принимая звонки и поздравления от многочисленных друзей-товарищей.

– Как же судьба связала вас с небом?

– После школы я поступил в железнодорожный техникум. Когда учился на 3 курсе, нас с ребятами позвали в ДОСААФ. Почти полгода там занимались: нам рассказывали все об истории парашютного спорта, устройстве снаряжения, где какие стропы... и так далее. Только потом были прыжки. Прыгнул. Что-то зацепило. Я продолжил заниматься, совершил около 25 прыжков, а после техникума пошел служить в армию. Служил в воздушно-десантных войсках в разведроте. ВДВ сами по себе элитные, а разведрота – это элита в элите. ВДВ вообще были моей мечтой. Я хотел поступать в Рязанское воздушно-десантное командное училище, но друзья посоветовали не торопиться, сперва в армию сходить, потом принять решение о поступлении.

Из двух армейских лет в своем расположении, где кровать и тумбочка стоят, я провел в общей сложности год. Все остальное время мы были в разъездах. Полгода, например, провели в Баку, где помогали эвакуировать армян, спасали их от азербайджанцев, потом в Вильнюсе… тогда это еще не признавали горячими точками, поэтому никакого участия в боевых действиях, ничего такого...

– Что было после службы в ВДВ?

– После армии я уехал в Москву, с первого раза поступил в институт на инженера транспорта, по специальности, в общем. Но не доучился… перестройка, 1990-е… как-то не сложилось. Женился. Нужно было работать и выживать. Как и все в то время, мы торговали. Тем не менее парашютный спорт параллельно все равно всегда присутствовал в моей жизни.

По возвращении в Челябинск, в 2003 году, мы узнали про тандем-прыжки, насмотрелись по телевизору. И я снова поехал в столицу – учиться. Требования были очень жесткими: чтобы выучиться на тандем-мастера, необходимо иметь не менее 500 прыжков, определенные морально-психические качества и так далее. Я успешно прошел курс, получил сертификат и около пяти лет был единственным тандем-мастером в Челябинской области.

– Сейчас появились последователи?

– В Челябинске сейчас 6 человек прыгает в тандеме, кто-то прыгал, но оставил это занятие, тут все очень серьезно: каждый год требуется подтверждение, в Москву направляются необходимые документы. У нас не должно быть перерывов больше 3 месяцев, иначе – переобучение.

– Александр, что ближе: самостоятельный прыжок или прыжок в тандеме?

– Самостоятельные прыжки мне уже не интересны, если только соберется хорошая компания, несколько человек, и будет хорошая высота, чтобы там «похулиганить». Прыжок в тандеме – это огромная ответственность! Не только за себя, но и за того, кого «приручили» – мы же в ответе за тех, кого приручили.

Вообще между самостоятельным прыжком для перворазника и прыжком в тандеме с пассажиром большая разница. Самостоятельный происходит с высоты 800-1000 метров. Через три секунды уже открывается парашют. Все. Над тобой уже купол, белый, круглый, неуправляемый. Что касается приземления – это как если бы вы залезли на двухметровую вышку и спрыгнули с нее. Приход на планету примерно вот с такой силой происходит. Прыжок в тандеме совершается с высоты не менее 2,5 км. Самое главное в нем – 20-30 секунд свободного падения, когда скорость под 200, когда над тобой ничего нет, летишь, и щеки на уши наползают!!! После этого открывается спортивный парашют-крыло, он управляемый. И приземление в тандеме происходит в точно заданном месте, в радиусе 10-15 метров. Ноги пассажира при приземлении даже не участвуют, инструктор берет это на себя.

– Говорят, что вы своим пассажирам устраиваете дополнительный экшн, «хулиганите» немного…

– Если человек себя хорошо чувствует в воздухе, можно проделать ряд аттракционов, вплоть до того, что «клюнуть» так, что ноги будут выше купола! Это делается в раскрутке. Когда купол выходит из раскрутки, его в обратную сторону ломаешь, и на несколько мгновений купол ложится ниже уровня горизонта. Еще можно затянуть одну стропу управления и, как на карусели, вращаться с дикой скоростью.

– Ух ты! Супер! А если человек не хочет такого экстрима?

– Тогда, конечно, летаем плавненько. Все зависит от желания пассажира.

– С какими эмоциями люди приземляются обычно?

– 99% людей после приземления начинают визжать, хлопать в ладоши и кричать: хочу еще!

– Перед прыжком жуткое волнение, после – бурная радость. А вам, такому уже опытному парашютисту, бывает страшно прыгать?

– Хоть сколько раз прыгай, адреналин и волнение всегда присутствуют. Каждый раз испытываешь это, подходя к двери самолета, когда перед тобой открывается бездна. Инстинкт самосохранения работает. И еще: никогда нельзя надеяться на свой большой опыт. Тонет не тот, кто не умеет плавать, а наоборот – кто умеет. Если не умеешь – будешь у берега брызгаться, на глубину не полезешь. Так и в воздухе: бравада и переоценка сил неуместны.

– Вы помните свой первый прыжок, и правда ли, что второй – самый страшный?

– Второй самый страшный однозначно. И это не только мое мнение. Первый раз идешь прыгать еще на полуавтомате, не понимаешь ничего, все делаешь по команде, как учили. Второй – ты уже все видел, его делаешь более осознанно, он страшнее гораздо.

Первый прыжок у меня был в феврале 1985 года. Помню как приземлился в снег, лежу… смотрю на небо и думаю: как же жить-то хорошооооо!!!»

– Что с вами происходит, если долго не прыгаете?

– Начинается «ломка». Сны снятся... просыпаешься – где же парашют? Ни хлопка, ни парашюта… Прыжки – это неотъемлемая часть моей жизни.

– Александр, в чем заключается ваша работа на региональной поисково-спасательной базе Челябинского аэропорта?

– Моя задача – обучать людей. К примеру, медперсонал. Проще ведь научить фельдшера прыгать, чем парашютиста сделать фельдшером. Нужно, чтобы при необходимости люди грамотно и четко знали, как действовать при отделении от летательного аппарата, в воздухе и при приземлении. В каждом аэропорту есть своя служба спасения, она работает в радиусе 8 км, ведь авиапроисшествия, по статистике, чаще случаются при взлетах и посадках. Наша база работает в радиусе 400 км. Мы несколько раз в год ездим на сборы, тренируемся, есть план по прыжкам (40 в год), также отрабатывается спуск по веревке с вертолета, как в фильмах. Если что случается – нам сигнал тревоги – у нас под окнами самолет, спасательное снаряжение, грузимся – и вперед на поиск и спасение терпящего бедствие воздушного судна.

– Уже приходилось вылетать на такие происшествия?

– Слава Богу, нет, у нас были только аварийные посадки. Также наши ребята летали на поиск пропавшего самолета АН-2 в Серове. Но ведь он так и не найден. Там тайга… такие болота! Как говорят местные старожилы, вроде летишь – смотришь – полянка, трава… все ровненько, аккуратно, а там болото. Даже если самолет туда попадет, через 10 часов не останется и следа.

– Какой вы человек?

– Я стараюсь быть с людьми честным, чего хочется и в ответ получать. Я всегда приду на помощь друзьям. Если нужна моя помощь, хоть в 3 часа ночи поеду, хоть куда. Это жизнь…

– Парашютное сообщество можно назвать дружным?

– Несомненно! У меня очень много друзей-парашютистов. Мы почти каждые выходные собираемся в Калачево. После прыжков отмечаем праздники, жарим шашлыки, общаемся семьями. Есть традиции справлять юбилейные прыжки – 100, 200 и т.д. Моя семья, жена с дочкой, тоже часто ездят со мной. Загорают, отдыхают. Дочь дважды прыгала в тандеме, жена пока собирается…

– Как думаете, прыгнет?

– Желание есть, я думаю, она прыгнет!

– А кто еще из родственников прыгал с парашютом?

– Я сам в тандеме «катал» отца, сестру, племянника. Вообще есть негласное правило – не прыгать в тандеме с родственниками, но на тот момент я был единственным инструктором.

– Какой самый необычный прыжок в тандеме всплывает в памяти?

– Однажды я прыгал с девушкой, а у нее нога была сломана, в гипсе. Она уперлась, упала на землю: хочу прыгать, хочу и всё! Ну, все благополучно прошло, приземлились мягко. Девушка уехала очень довольная.

– Помимо парашютного, каким-то еще спортом занимаетесь?

– Я занимался в свое время разными видами спорта, в основном игровыми: баскетбол, волейбол, футбол, хоккей, плавание… Неоднократно участвовал в чемпионате России по парашютно-горнолыжному двоеборью. Там выполнил норматив мастера спорта по горным лыжам.

– Каким достижением гордитесь?

– В 2011 году в городе Мензелинск мы ставили рекорд Урала: создавали формацию из 40 парашютистов. Как это происходит: из двух самолетов одновременно выпрыгивают спортсмены, и, находясь в свободном падении, они должны суметь захватиться друг за друга в точно определенном каждому месте, создав фигуру в воздухе. Если хотя бы один участник не подошел или взялся не там – рекорд не засчитывается. На этом мероприятии собрались ребята из Челябинска, Екатеринбурга, Уфы и других уральских городов. Было сложно, не с первой попытки, но мы это сделали!