Олег Нациевский, основатель Челябинского юридического института МВД: «Я всю жизнь старался доказать, что нужен России»

Основатель Челябинского юридического института МВД Олег Нациевский родился в Китае, но его имя неразрывно связано с историей Челябинской области. Более 40 лет своей жизни он отдал подготовке сотрудников правоохранительных органов.

Для 92 тысяч сотрудников южноуральской милиции, а теперь полиции, генерал Олег Нациевский остается примером рассудительного руководства, служения цели и умения никогда не сдаваться. Ровно столько человек прошло через школу милиции, которую Олег Дмитриевич сумел превратить в полноценный юридический институт. После выхода на пенсию генерал Нациевский уехал в Москву, но на несколько дней вернулся в Челябинск, чтобы отметить в стенах родного вуза свое 70-летие. Как сейчас Олег Дмитриевич оценивает перспективу повышения уровня образования сотрудников полиции, что думает о реформе МВД и как стал генералом, читайте в интервью.

Офицер должен быть с образованием

– Олег Дмитриевич, юридический институт, который вы создали, уже несколько лет как расформирован. Сегодня вы снова на его территории, прошлись по плацу, встретились с коллегами. Не жалеете, что такая судьба сложилась у вуза?

– Я считаю, решение министра МВД Рашида Нургалиева о расформировании юридического института было принято необдуманно. Был создан учебный комплекс, в котором учились от постового милиционера до генерала: была начальная подготовка, средняя, высшая школа, повышение квалификации и переподготовка, то есть в одном здании можно было пройти все эти ступени. Через наш вуз прошли десятки тысяч сотрудников правоохранительных органов. Они получали хорошую базу для дальнейшего роста. Преподаватели института постоянно изучали мировой опыт, а наш опыт использовали другие регионы как передовой.

Сейчас на базе юридического института создан Центр профессиональной подготовки ГУ МВД по Челябинской области. Спасибо ЮУрГУ – университет создал отдельный факультет, где сотрудники полиции могут получить среднее и высшее юридическое образование. Многие преподаватели вуза перешли на работу туда. Я увидел буклет ЮУрГУ с рекламой факультета подготовки сотрудников правоохранительных органов. Там сказано: «Продолжая славные традиции Челябинского юридического института…» Это очень приятно.

– Сейчас возрождаются военные вузы, может быть, и юридический институт когда-нибудь возобновит прием?

– Нужно поднять приказ министра о непрерывном профессиональном образовании. Ведь по сути сейчас выпало только одно звено – высшее образование, но его подхватило ЮУрГУ. Теперь надо сделать так, чтобы документы, результаты зачетов в центре подготовки были легитимны и там.

– Вы рассказывали, что когда-то министр МВД России Виктор Ерин спросил вас: а зачем сотруднику милиции высшее образование. Что вы тогда ответили?

– Он задал такой вопрос, чтобы я обосновал появление юридического института. И тогда, и сейчас я отвечаю – оперуполномоченный любой службы должен уметь добывать доказательства. Это не то, что он где-то услышал, подсмотрел. Любые доказательства должны быть приняты судом. Представьте, у задержанного в машине обнаружен пистолет. У нас был такой случай, когда милиционер упаковал оружие в пакет, а потом не мог доказать, где его взял, потому что изъятие происходило без понятых, а владелец пистолета, естественно, говорил, что видит это оружие в первый раз. Это такой примитивный пример, но на занятиях курсанты отрабатывали все случаи, разбирали конкретные ситуации, вплоть до того, как правильно подойти к машине для проверки документов.

От милиционера к полицейскому

– Завершилась реформа МВД, милиция стала полицией, сотрудники прошли аттестацию, изменилась структура. Вы как эксперт как оцениваете результаты реформы?

– Я по натуре консерватор. Ни в коем случае нельзя ничего ломать, наоборот, надо на базе того, что сделано до нас, другими поколениями, совершенствовать, вводить современные формы работы, такие как информатизация расследования преступлений, оснащение наиболее криминогенных мест видеокамерами. В Великобритании, например, каждый гражданин в день 300 раз попадает под прицел видеокамеры – на улице, в метро, возле магазинов и так далее. Это обеспечение его личной безопасности.

Все реформы должны проводиться без слома старого. Но как можно было ликвидировать транспортную милицию? Это специальная служба, у которой совсем другие методы по сравнению с территориальной. Там нет времени долгое время опрашивать пострадавших, задержанных, иначе поезд уже где-нибудь во Владивостоке будет. У начальника управления на транспорте МВД РФ по УрФО в ведении теперь столько километров дорог. Разве можно на таком расстоянии все держать под контролем?! Соединили управление по борьбе с организованной преступностью с управлением уголовного розыска. Да, там тоже оперуполномоченные, да, большинство сотрудников пришли из уголовного розыска, но там есть специфика – секретность, более тщательная отработка групп и так далее. В уголовном розыске все по-другому, там убийства каждый день, их нужно раскрывать, нет времени на выслеживание преступников годами.

Министерство внутренних дел – это очень сложный организм, здесь связь, транспорт, учет и хранение оружия, содержание арестованных и задержанных, надзор за дорожно-транспортной обстановкой. Сломать все легко, одно реформировать, другое реформировать. Но надо делать, а не ломать.

– Ленты новостей ежедневно пестрят сообщениями о сотрудниках полиции – коррупционерах, вымогателях…

– У меня на это готовый ответ. А кто эти люди? Это ваш брат, сосед, отец, приятель. Сотрудники правоохранительных органов с другой планеты берутся что ли? Полиция – это вы. Меня возмущает этот вопрос. А сколько раз вы брали интервью у героев, которые рисковали жизнью, кого-то защитили? Курсант выдернул случайно чеку из гранаты, а офицер накрыл ее собой, чтобы спасти других. Такой случай был на Дальнем Востоке и в Челябинске, но кто об этом знает?!

– Вы были милиционером. Как относитесь к тому, что теперь это полиция?

– Я был милиционер и остаюсь им, меня особо не волнует, как сейчас нас называют. Конечно, полиция – это правильное название. Милиция означает вооруженный народный отряд, что не отражает всей сути работы правоохранительных органов. Хотя сделали же вместо ГАИ ГИБДД, даже президент тогда спросил: какая разница? Я считаю, что менять надо в первую очередь формы и методы, взаимоотношения между инспектором и водителем, человеком в погонах и задержанным, а не названия.

Генерал по обстоятельствам

– Вы, наверное, как все мальчики, с детства мечтали быть генералом?

– Вы знаете, ни при каких условиях я не должен был быть генералом – ни по происхождению, ни по пресловутой анкете. Просто в силу биографических обстоятельств я был вынужден всю жизнь доказывать, что родина в лице советского государства не зря доверила моим родителям, а впоследствии – и мне, право быть здесь, на российской земле.

– Но ведь вы родились в Китае?

– Да, так получилось. Мой дед был отправлен на строительство китайской железной дороги еще в конце XIX века, затем в Харбине поселились мои родители. Папа окончил Харбинский политехнический институт, мама – пять классов церковно-приходской школы, работала помощником капилляра, швеей. Папа помог восстановить два завода – кислородный и компрессорный, они имели стратегическое значение. Вообще мой отец был очень талантливым человеком, даже сделал вручную охотничье ружье. Мама тоже не отставала, шила платья. Родители прожили в Харбине 38 лет, я – 13.

– Какие-то воспоминания о Харбине сохранились в памяти?

– Конечно, много осталось фотографий. Надо сказать, что Харбин – это страшный город, город, который породил оружие массового уничтожения – бактериологическое. Буквально в нескольких километрах от него находился первый отряд, где на людях испытывали сибирскую язву, чуму, обливали ледяной водой, готовились таким образом к войне с СССР.

Кстати, дед еще работал в музее, изготавливал чучела. В городе было 22 русских церкви, 200 тысяч русских. Был также храм, построенный без одного гвоздя. От него наш дом находился в километре. Сейчас, кстати, этот храм восстанавливают.

– Вы много времени посвятили изучению своих предков. Что удалось узнать?

– Я обнаружил, что у меня в роду есть моряки, военнослужащие. Работая в архивах, обнаружил документ 1802 года с изображением герба, принадлежащего Нациевским. На нем изображены стрелы, обозначающие воинские походы. Мои предки на протяжении нескольких веков служили России в армии и на флоте. Выходцы из Черногории, еще при Петре I поступили на русскую службу, в этом многочисленном роду были адмиралы, старшие морские и армейские офицеры. Один из них – капитан пехотного полка Александр Гаврилович Нациевский – отличился, обороняя Багратионовы флеши на Бородинском поле в войне 1812 года, другие служили по гражданскому ведомству и МВД.

У меня также сохранилась фотография деда перед его поездкой в Китай. Есть фотография одной из бабушек – они были сестрами милосердия. Одна из сестер погибла в русско-турецкой войне 1878 года.

– Когда родители перебрались в Челябинск?

– Мы приехали сюда в 1955 году. Конечно, за нами пристально наблюдали соответствующие органы. Папа устроился на завод им. Колющенко. Его автогрейдер до сих пор можно встретить на улицах города – «горбатый» такой. Когда-то это был прорыв в технике. Этот грейдер был представлен на выставке в Брюсселе и на ВДНХ. Сохранилось удостоверение, подтверждающее участие. Мама начала делать прически, училась, ездила, участвовала в конкурсах. Родители всегда вели здоровый образ жизни, работали, занимались спортом. Есть фотография, где бабушка, уже в 70-летнем возрасте, стоит на коньках.

– А вас как Челябинск встретил?

– Я тоже не отставал от родителей. Учился в школе №27. Там пошел в кружок по спортивной стрельбе. Стреляли прямо в коридоре в школе, закрывали двери в классах, кричали, чтобы никто не выходил, и прямо из малокалиберки стреляли. Стал чемпионом города по спортивной стрельбе, области.

В девятом классе произошло интересное событие: все школы были закреплены за заводами, наша школа – за заводом им. Колющенко. Завод поставил нам массу станков, было несколько токарных, слесарных, фрезерных и других. Я стал директором школьного комсомольского завода. У нас были начальники цехов. На демонстрации ходили, показывали свои изделия. Все это, конечно, была игра, но очень полезная. Через год меня сняли… за снижение успеваемости. Оказывается, мама нажаловалась, что я не успеваю учиться, потому что постоянно был в делах, ездил на соревнования.

– Как попали в МВД?

– Честно говоря, не помню, как я оказался в поле зрения секретаря парткома Яковлева. Он привлек меня в клуб «Динамо». Стал дружинником. Потом поступил в институт, на втором курсе забрали в армию, тогда ведь молодых людей 43 года рождения было очень мало. Попал на Тихоокеанский флот, служил матросом, затем стал командиров взвода.

После демобилизации работал оружейным мастером в «Динамо». Тренировался, занимался огневой подготовкой. В то время очень здорово изменилась подготовка личного состава и в МВД, и в КГБ, и в войсках. В «Динамо» были аттестованы больше 40 должностей.

Работая инструктором по огневой подготовке, набрал команду, которая заняла первое место в первенстве МВД. Это мой рекорд, после этого ни одна команда в Челябинской области первенство МВД не выигрывала.

В 1978 году меня назначили начальником школы милиции. Мне повезло на учителей – Андрея Тихоновича Руденко, Виктора Николаевича Яковлева, который с 58 года сопровождал меня по работе, службе, Федора Кузьмича Мартынова.

Федора Кузьмича называли народным генералом. 18 лет он возглавлял УВД Челябинской области, а затем – «Динамо». В годы Великой Отечественной войны был начальником лагеря, где содержались пленные немецкие генералы, в том числе Паулюс. Благодаря ему было расшатано психологическое состояние немецкой армии, потому что генералов заставляли выступать по радио с призывом к немецкой армии сдаться. Федор Кузьмич был мудрейшим человеком. Помню, как одну бумагу семь раз переписывал. Он правил красным карандашом и заставлял исправлять.

– Вам удалось сделать из школы милиции полноценный юридический институт МВД. Всегда ли находили поддержку?

– Было понимание, что образование сотрудникам милиции необходимо. С первых дней я старался устраивать все мероприятия в значимых для города местах – на площади Революции, возле Дворца пионеров и школьников и других. Строили здания для будущего института, корпуса. Начальник УВД генерал Руденко помогал, чем мог. Но была и отдача. Мы давали образование, повышали квалификацию сотрудников, чтобы быть максимально полезными органам внутренних дел. Наши ученики даже патрулировали улицы Лас Вегаса, причем в российской милицейской форме. Это делалось в рамках международных договоров.

Отрабатывали массы видов преступлений. Доходило даже до смешного. В Кусе, маленьком городке, чуть ли не на каждом углу поставили наряды милиции, за день задержали всех пьяных, оштрафовали прокурора, судью. Они тогда жаловались, что курсанты устроили комендантский час.

А однажды сформировали из начальников милиции группу захвата. Придумали сценарий, надели на них номера, как в лыжных гонках, и отрабатывали технику. Они у нас тогда по всему двору в снегу ползали. Но работа в милиции такова, что нужно всегда быть готовым к любому повороту событий.

Помню, готовились к приезду министра МВД. Он до этого уже в нескольких регионах побывал. Решили устроить показательные массовые беспорядки с захватом зачинщиков. Министр приехал, а у нас тут ОМОН, драка, дымовые шашки. Он был под впечатлением.

– Олег Дмитриевич, а чем сейчас занимаетесь?

– Я работаю в крупной энергетической компании, помогаю строить серьезные объекты. Прихожу на работу к восьми утра, ухожу часов в семь. У меня директор спрашивает – откуда столько энергии. А мне нравится покорять все новые и новые вершины, достигать определенного результата. У меня есть лозунг, с которым я иду по жизни, – надо каждый день соответствовать времени. Вот я и стараюсь соответствовать.