Людмила Шкатова, ректор Народного университета: «Если в женщине есть доброта – она состоялась»

Вот уже пятнадцать лет работает Народный университет при челябинской областной организации Общества «Знание» России. Здесь можно совершенно бесплатно чему-то нужному научиться, послушать лекции на интересные темы, найти друзей и единомышленников. Идею опробовали в разных городах, но именно на Южном Урале она пустила мощные корни. Сегодня у нас в гостях ректор Народного университета, руководитель научно-методического совета Людмила Александровна Шкатова – доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств, заслуженный работник высшей школы РФ. Людмиле Александровне 74 года, но она энергична и полна творческих сил: пишет книги, учит студентов и ветеранов, занимается просветительской деятельностью.

– Людмила Александровна, что дает ваш университет пожилым людям?

– Народный университет – это реализация программы «Обучение через всю жизнь», что актуально во всем мире. Люди преклонного возраста составляют значительную и далеко не худшую часть общества, но их интеллектуальный потенциал еще не использован. Они не хотят оставаться в стороне от активной жизни, выйдя на пенсию. Для них очень значимо общение, дружеская поддержка людей, близких по профессии или хобби. У нас человек не только сам занимается интересными делами, но и подпитывается от других людей, руководители и сокурсники становятся близкими ему по духу.

Поначалу мы назывались Народный университет пожилого человека, но сменили название: не все наши слушатели ощущают себя пожилыми, среди нас много далеко не старых симпатичных людей, которые достигли пенсионного возраста: кому за 40, кому за 50, а есть и за 70 вполне активные и моложавые. Сбережение молодости души и духовности весьма значимо: это помогает сохранять присутствие духа в трудной ситуации. Наступает время, когда человек теряет близких, любимых, и то, что он не остается одиноким – очень важно. Многие здесь обрели друзей и подруг. Фактически мы работаем всю неделю, даже по воскресеньям ведутся занятия на православном факультете.

В обществе «Знание» (Васенко, 63) есть центральный лекторий, где ведутся занятия вот уже пятнадцать лет, и, как правило, в любую погоду зал полон. Ежегодно занятия посещают более трех с половиной тысяч человек, среди которых есть и молодые, и совсем юные. На десяти факультетах Народного университета очень широкий круг обучения: люди интересуются экономикой, политикой, проблемами права и здоровья семьи, педагогикой, психологией, музыкальной культурой, литературой, вопросами религиозной культуры, агрономией и так далее.

– Вы ведь преподаете и в челябинских вузах?

– Раньше преподавала в нескольких, а теперь – только в ЧелГУ. У меня девиз: все надо делать вовремя, и когда чувствую, что не нужна, ухожу сама. Мне кажется, моя миссия – поддерживать связь времен: когда она распадается, со страной, да и с семьей, происходит самое страшное. Мы со слушателями Народного университета воплощаем культуру советского времени, и многое из того, что мы создали, представляет непреходящую базовую ценность.

Меня очень смущает агрессивность нашего общества, которая растет последнее время. Это может привести к тяжелым социальным потрясениям. Несдерживаемая агрессивность чревата социальным взрывом, и с другой стороны, она роняет престиж и государства, и его отдельных представителей.

Я работала за границей и поняла, что через меня, через мои качества люди видят страну, и это очень важно. Помню, мои слушатели-немцы поначалу очень настороженно ко мне отнеслись, а потом признались, что через меня полюбили Россию. Я преподавала в Германии, Польше, Болгарии, учила русскому языку американцев здесь, в Челябинске.

– Когда и за что вас назвали выдающейся женщиной мира?

– Вы знаете, я к этому серьезно не отношусь. Есть такой Международный биографический центр Англии, который по итогам ХХ века назвал известных представителей мирового сообщества, но там обозначены сотни людей, и базовая идея, на мой взгляд, у центра чисто меркантильная: соблазнить покупкой дорогостоящего издания. К тому же выпущен и Оксфордский биографический словарь, в котором я красуюсь среди «Бизнес-вумен», хотя таковой себя отнюдь не считаю. Мне гораздо приятнее, что в Пензенской области издали биографический словарь, где меня упомянули как землячку. Мои родители были ленинградцы, но мама приехала рожать меня к своим родным.

– Вас тревожит агрессивность, а у меня ощущение, что мы живем внутри войны или накануне большой войны. Помните Анну Ахматову: «Час мужества пробил на наших часах»?..

– «…И мужество нас не покинет.
Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, –
И мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово…»

– У вас есть ощущение, что час мужества настает или уже настал?

– Я думаю, что в духовной области – да. В душах война жила всегда и никогда не утихала. У меня такое болезненное ощущение развала 90-х годов, когда мне писали мои ученики из-за границы: «Людмила, пусть живет Россия, сохраните вашу духовность». Я думаю, что это неслучайно. Действительно, удивительный у нас народ…

Что можно сказать насчет внутренней войны и агрессивности? Я человек православный, и для меня очень важно, чтобы у каждого россиянина был духовный стержень. Я его нашла в церкви, потому что все другие базовые ценности сознательно разрушались. Опереться было не на кого и не на что, и обращение к православию было осознанным. У нас маленькая церковь в поселке Сосновка, и я участвовала в создании книги для наших прихожан «Дорога к храму». Сейчас пишу другую по поручению батюшки Сергия – «Вы пришли в храм» для сосновской молодежи: о церкви, о духовности, об отказе от сквернословия и уважении к слову. Думаю, будущая книга не случайна, это тоже элемент борьбы. Но я не считаю, что вся жизнь – борьба, а агрессивность – защита. Жизнь гораздо богаче…

Для меня очень важно, что наши слушатели, мои ученики в Народном университете, сохраняют тот заряд духовности, который получили еще в советское время. Они не все пошли в церковь, не все расползлись по сектам, в них сохраняется тот стерженек, который помог нам и в войне победить. И я все время подчеркиваю, что мы должны передать следующим поколениям правду о том, что было, и свое восприятие того, что есть. Связь времен очень важна, поэтому мы поддерживаем работу университета и не даем людям оказаться в бездуховном пространстве.

– В чем причина агрессивности молодежи?

– Думаю, причина в том, что из-под ног у людей выбили базовые ценности. Мы всегда стояли на традиционно сложившихся в российской культуре духовных основах, а когда золотой телец выдвигается на первый план, люди не могут не быть агрессивными. Ради золотого тельца творятся очень многие отвратительные дела. Хотя жизнь показывает: никогда деньги не заменяют того, что мы называем духовным богатством.

Как бороться? Я считаю, что наиболее важным является возрождение школы – и семейной, и официальной. Молодежь должна воспитываться в духе уважения к себе как подобию Божию и к другим людям, признавая инакомыслие и свободу воли. Наверное, наиболее важное здесь понятие «патриотизм», оно должно быть в основе воспитания. И очень большое дело – сохранение особой российской черты, а именно интеллигентности. Даже по нашим слушателям вижу, как люди, потерявшие интерес к жизни, вдруг преображаются и приобретают в ходе занятий в университете интеллигентность. На них приятно смотреть, с ними интересно разговаривать. Мне кажется, это важная миссия, и это здорово.

– Некрасов однажды сказал, что наш народ «вынесет все и широкую, ясную грудью дорогу проложит себе». У вас есть такая уверенность, глядя на происходящее?

– Вы знаете, я оптимист и считаю, что все эти испытания нам даны не зря, что, пройдя их, мы действительно проложим эту дорогу. Хотя, может быть, не так и скоро. Мы должны пройти период какого-то вызревания, поскольку, извините, вляпались в капитализм слишком быстро и слишком криминально. Сейчас мы переживаем последствия, но я верю, что мы все преодолеем. Ведь у нас изумительные люди, умные, интересные – выберутся обязательно. «Мы русские, мы русские, мы все равно поднимемся с колен». За границей все живущие в России именуются русскими, какой бы национальности они ни были. Мы поднимемся. Богатство нашего духовного мира почитается во всем мире, и я думаю, что мы не ослабеем и своего не отдадим.

– Недавно мне сказали, что я «осталась совком». Хорошо это или плохо: оставаться советским человеком?

– Я тоже осталась советским человеком. Слово «совок» я не люблю. Люди, которые сейчас пренебрежительно об этом говорят, все свое получили от Советского Союза, включая образование. А теперь они плюют на свое светлое прошлое, и мне кажется, это безобразно. Ведь в свое время мы показали некий пример для других стран – и хороший, и негативный. Мы так рвались в это будущее, так старательно его строили! И мы столько отдали ему сил и здоровья, что просто обидно плевать в наших отцов и дедов, не ценить то, что мы получили в советское время. Мы все перенесем, и не надо унывать, надо делать свое маленькое дело честно и добросовестно. Вся пена и все то, что обычно плавает сверху, уйдет…

Даже по церкви я вижу возрождение духовности: идет молодежь, идут дети – это поиск духовности, освобождения от этой внутренней агрессии, от негатива. Надеюсь, мы победим.

– Сейчас в сторону церкви много накатов…

– Это тоже неслучайно. Накаты совершаются фактически не на институт церкви, а на церковное «чиновничество». И православие, и мусульманство – это религии, которые прошли рука об руку многовековой путь в нашей стране, и у нас не было межрелигиозных стычек. Я очень уважаю людей, которые служат своей вере, но признают и другие конфессии. Очень верится, что мы все-таки выберемся. А вера – это крепость…

– В которой можно выжить в наших джунглях?

– Не думаю, что надо отсиживаться в крепости. Нужно как раз выходить и строить перед крепостью большой оборонительный ров. Потому что накат, о котором вы говорите, идет прежде всего со стороны. Потому что мы богатые. У нас такие огромные природные богатства! Господь дал нам и озеро Байкал, и наши леса великолепные, и наши уникальные месторождения. Сейчас идут переговоры с японцами, и знаете, мне очень не хочется отдавать им наши острова и никому – ни пяди нашей земли, кровью политой. Зачем?

– Пример Сталина в этом смысле поучителен – он собирал земли, а не разбазаривал. Интерес к его фигуре в последнее время возрос, а ваша оценка?

– Я ведь по образованию филолог и историк, и я испытываю к Сталину уважение. Это очень сильная личность, что признавали и деятели других стран. Сталин крепко держал в руках то, что называется сплоченность народа, дух народа. Сам он был очень скромным в быту человеком, я убеждалась в этом не раз. У меня нет желания плевать в его сторону…

Жестокость сталинского времени я тоже понимаю и признаю, что это достойно осуждения. Но у меня такое мнение: свита делает короля, и не все ложится бременем именно на Сталина. Скорее, это вина людей из его окружения. Многое из того, что он сделал, было значимо. Мы вышли в космос, а благодаря тому же Берии, которого заклеймили, у нас развивается атомная промышленность. Думаю, это неслучайно…

– Вы радеете за сохранение и чистоту русского языка, опять по Ахматовой: «И мы сохраним тебя, русская речь». Надо ли читать сказки детям, сейчас они почти не читаются.

– Еще как надо! В сказках – многовековой опыт народа. Сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. Я считаю, сказки надо и читать, и рассказывать, и сочинять. Помню, как со своими внуками сочиняла тома сказок, с их помощью и поддержкой. Держать книгу в руках надо каждый вечер непременно. Само ощущение книги, картинки, даже запах типографской краски – это замечательно. И компьютер пусть будет, но не занимает всего времени.

– Хочется увидеть вас маленькой девочкой: чему радовались, огорчались, удивлялись…

– Я ребенок войны: родилась в 39-м, а в 41-м началась война. Мне было два годика, но помню, как по улице шли солдаты, а мы, ребятишки, раздавали им старые газеты на самокрутки. Это было в Пензенской области. Отец ушел на фронт, а мама осталась с малышами в городе Белинском, бывшем Чембаре. Мы потому и выжили, что уехали из Ленинграда, где остались наши родные и близкие люди – многие из них не выдержали блокады…

Среди ярких впечатлений – ощущение голода. И в военные, и в послевоенные годы было очень тяжело. К концу войны, когда отец вернулся с фронта, мы уже переехали в Челябинск. И мы с братом стояли в очереди за хлебом в магазине возле пединститута. Вставали в пять утра, сначала приходил брат, потом я, потом родители. А зарплату выдавали калошами. Мама с папой были преподавателями пединститута, и они очень стеснялись торговать этими калошами, а потому нам было голодно.

Помню свою учительницу Людмилу Александровну, которая меня однажды спасла. Я уже пошла в первый класс и упала в голодный обморок на уроке. Она подняла меня, повела выпить горячего чая и отдала свой кусочек хлеба… Я до сих пор вспоминаю ее с благодарностью. Тяжелое было время. И учились мы писать между газетными строчками, потому что чистой бумаги не было.

Но никогда не бывает только плохо и только грустно. Даже в военное время наши старшие устраивали великолепные концерты. Помнится, как пели, как радовались победам. Такое чувство единения было! Кто-то получил с фронта письмо – всем читали, у кого-то грустное известие – все печалились вместе с ним. Была такая сплоченность у людей!

А в погоне за прибылью, за деньгами эта сплоченность теряется… это жалко. Мне как-то сделали на научной конференции замечание, что я зря отстаиваю коллективизм как значимую ценность нашего народа, что нет у нас соборности и коллективизма. А я ответила, что даже за границей можно видеть особенность поведения россиян: мы стараемся держаться вместе, в кучке, среди своих. А иностранцы – принципиальные индивидуалисты, особенно американцы, что очень заметно. Я себя хорошо чувствую, когда рядом свои, для меня это очень важно.

– Как вы переживаете события на Украине?

– Очень тяжело. Там у меня много друзей, я работала на Украине, по приглашению симферопольцев несколько лет вела курсы по оптимизации делового общения. Это великолепные люди, действительно наши братья, и то, что сейчас происходит подогреваемый извне развал страны, для меня очень болезненно. Но думаю, это тоже элемент роста, люди получают опыт борьбы, которого они не имели, который подчас им навязывается. Очень надеюсь, что это будет недолго.

– Жизнь – это школа, какие главные уроки лично для вас?

– Все, что прожито, перетерпелось, все равно остается. Очень много уроков, но главный – все надо делать вовремя. Нужно всегда думать, что ты оставишь после себя, какое мнение, какие воспоминания. И еще есть очень важное чувство – это любовь, и любовь не только к своим близким, но и фактически ко всему миру, к людям, с которыми ты соприкасаешься. И даже к тем, кто делает тебе зло. Прежде всего я думаю не о том, что меня лично обидело, а что с человеком происходит, почему он сейчас такой. Это очень важно, а для женщины – тем более: если в женщине есть доброта – она состоялась.

– Что для человека дороже всего?

– Дороже всего – время. Время дарует Господь, чтобы мы что-то доброе сделали для будущего, для своих детей и внуков, для окружающих, для близких. Дороже ничего нет…