«Потом защита превращается в насилие»: психолог — об ошибках в воспитании сильных мальчиков

Нужно ли воспитывать из мальчишек защитников, кого и от чего они должны защищать? Об этом после Дня защитника Отечества задумалась психолог Анастасия Беренова.

Мы привыкли к историям и сказкам, где нужно поцеловать принцессу, спасти ее от дракона и получить ее саму как подарок за победу. Во всех историях общим было одно — право силы и выбора оставалось за мужчиной, его роль — спасать и защищать. Казалось бы, все просто, это красивая история легла в основу мечты о прекрасном принце, если бы не одно но.

Что будет делать наш герой, когда закончатся все драконы?

Почти каждая история про абьюз, насилие в семье, которую я разбираю, с которой работаю, начиналась с очень похожей истории.

В жизни женщины появлялся мужчина, который говорил: «Я защищу тебя и решу все твои проблемы». Почему-то защита потом превращалась в насилие.

Что же происходит с воспитанием защитников? Первое — надо полагать, что есть кто-то, кто слабее, кого надо защищать. То есть я сильный, а ты слабая. Под силой обычно понимается решительность, умение не проявлять чувства, быть этаким стойким оловянным солдатиком.

Мне дорогой фейсбук долгое время предлагал рекламу «лагеря для настоящих мужчин» (чудеса таргетинга), я до сих пор так и не поняла, в чем критерий настоящего и почему эти же навыки не подойдут девочкам. Ведь и постоять за себя, и проявить силу воли, и уметь жестко отказать — полезно порой и тем и другим, а плакать, чувствовать, сопереживать — наоборот, это не признак слабости и уж тем более не гендерный маркер.

Нет, все больше мы говорим об общечеловеческих ценностях, о том, как важно мальчикам дать навыки эмпатии, научить их осознавать свои чувства. Как важно соединяться с внутренней силой и мужчинам, и женщинам. И как гораздо лучше жить с человеком, который в контакте со своими чувствами, который может сопереживать и даже плакать. Потому что он живой.

Все больше сам институт семьи и уклад жизни сворачивается до партнерства — когда мы на равных, когда мы уважаем силу друг друга, уходя от модели выживальческой, где мужчина кормилец, а брак — экономическая необходимость.

При отсутствии необходимости каждодневно спасать семью от голода, страну от врагов, а принцесс от драконов защита превращается в игру «я сильный, ты никто».

А самое главное — что за отношения в паре, если один все время спасает, решает, имеет власть? Раз он единственный в паре, имеющий силу, то так или иначе начинает «работать право сильного». Зачем только ему ведомая, по законам жанра слабая женщина?

И тут-то и начинается игра в спасателя, игра в защитника, игра в того, кто не верит в силу, равную силу своей половинки. Обесценивание. А это уже, наравне с криками и руганью, психологическое насилие. Нет, не наравне, гораздо хуже — оно токсично въедается, раз за разом усугубляя неверие в себя.

«Да что она может, она же баба». Увы, при низкой психологической культуре под силой подразумевается не физическая способность защитить женщину или хотя бы починить полочку, а фактически «стальной» характер, без особых чувств, рефлексии, переживаний.

А еще игра эта имеет и обратную сторону — парни, которые не плачут.

Я сильный, я никогда не обращусь за помощью, потому что это стыдно, это слабость, это невозможно. Ох, очень часто в кризисных жизненных ситуациях люди, которые не могут смириться с тем, что их будут жалеть, ничего не просят, потому что жалость для них — потеря своей идентичности, а общество, до сих пор не вышедшее из ролевой игры «сила-слабость», по-другому помогать не умеет.

Почему так происходит?

Потому что, говоря о защите, силе внутри игр, происходит соединение не со своей уникальностью, а с привычными шаблонами. Именно это и отличает все игры.

Но замечу, и здесь многое меняется. Новое время, новые герои. И уже в сказках для детей сейчас принцессы «с характером», а то и вполне, как в «Ледяном сердце», решают свои проблемы сами. Все больше из диады «слабый-сильный» в паре общество шагает в историю про сотоварищество, сотворчество, про равенство и партнерство.

Равенство я все же стала бы рассматривать не как одинаковость, а как равную ценность уникальности каждого.

И тогда все эти призывы быть кем-то сменяются историей про то, как быть в согласии с собой и своей истинной силой. А это уже история вне гендерного воспитания, и говорим мы не о мужчинах и женщинах, а о людях, каждый из которых может защитить, может и попросить помощи.

Нет, речь здесь не только о перетаскивании сумок. И не о том, как обороняться от грабителя в переулке.

Есть огромное количество ситуаций, где нужно и правда протянуть руку помощи, заступиться, помочь, успокоить, дать человеку поверить в свою силу, в конце концов, все это совершенно точно истории вне гендера.