Захар Прилепин, писатель: «Виноваты мы сами и должны отдавать себе в этом отчет»

Член Общественной палаты России, московский учитель Сергей Волков назвал литературный фестиваль «Открытая книга», который уже несколько лет по инициативе директора и преподавателей 31 лицея проходит в Челябинске, образцом для всего российского образования. Потому что дети понимают: «Литература – не удел преподавательниц среднего возраста, а крутое занятие для молодых, современных, породистых мужиков: вот они сидят – один краше другого!» Гостями редакции нашего сайта стали и Сергей Волков (Москва), и «породистые мужики» – писатели Захар Прилепин (Нижний Новгород), Евгений Водолазкин (Санкт-Петербург), Сергей Беляков (Екатеринбург). Говорили мы, конечно же, не только о литературе, но и о «проклятых» вопросах нашего времени.

– Вас не удивляет, что после лекций о литературе в 31 лицее, в педагогическом университете и ЧГАКИ вам задавали вопросы о таких глобальных проблемах, как будущее России?

Захар Прилепин: На этот раз я выступал в неожиданном амплуа социального аналитика и статиста – говорил о проблемах демографии. Но уже на первой встрече в ЧГАКИ вопросы были заявкой на вселенские масштабы. Всех, конечно же, «взбодрило» Бирюлево, поэтому пришлось отвечать на вопросы, что есть русский национализм и как нам быть, а также кто виноват. Считаю, это национальное негодование приведет нас к еще более чудовищным поступкам, к совершенно звериным, которые не позволят нормально существовать в этом мире. К этому нас привела полностью коррумпированная, безответственная позиция власти. И мы тоже ответственны за то, что с нами происходит, потому что мы голосовали за этих людей.

Все великие проклятые вопросы были нам заданы. Это показатель того, насколько высоки ставки человека пишущего. Я, конечно, немного иронизирую. Достойны мы этого или не достойны, не мне судить, но в любом случае я искренне считаю, что мои коллеги по цеху имеют больше ответов на такие вопросы, чем люди из шоу-бизнеса, шоу экстрасенсов, шоу звезд и всех этих говорящих голов из мира телевидения. Потому что писатели потребляют информацию, читают книги и делают по этому поводу выводы. То, что они произносят, – работа их мыслительного процесса, а не их самопрезентация. Интуитивно россияне это чувствуют.

Евгений Водолазкин: Кроме того, время сейчас изменилось: вернулось то, что социокультурное исследование называет стратегией учителя жизни. Раньше писатель себе не мог позволить такого, это бы воспринималось как понт, как что-то неуместное. И в 90-е годы о том, куда идет Россия, спрашивали не у писателей, а у политиков и шоуменов. Тогда возникла иллюзия, что те, кто складно ворочает языком, способны ответить на все вопросы. На самом деле они способны только говорить. У России такой странный путь, что писатель русский, в отличие от западного, наследовал русским святым. Поэтому его роль получается немного особой – он за все отвечает, он пророк… На Западе все по-другому, там было другое распределение духовной власти, а духовная власть существует, и за нее очень борются, в том числе и политики. На Западе писателей не только о России не спрашивают, но и о том, куда идет, например, Германия, Америка... (Смеются.) Об этом спрашивают у местного депутата, запрос в Конгресс посылают…

Захар Прилепин: Я всегда говорю о том, что статус писателя стал понятен, когда начались митинги в Москве – оппозиционные и провластные. Когда Быков, Акунин, журналист Олег Кашин собираю на Болотной оппозиционный митинг, Кургинян, Проханов, Поляков – митинги за власть на Поклонной, а Лимонов – третий митинг. И со всем этим пытается разобраться еще один писатель – Сурков, он же Дубовицкий. Таким образом, происходит борьба писателей, а не боевых генералов и не чиновников. Это очень важный процесс. Думаю, победа будет за теми людьми, которые сами сочиняют себе речи, а не тех, за кого это делают спичрайтеры.

Сергей Волков: У Метерлинка есть пьеса «Слепые»: в центре сцены сидит священник, а вокруг человек 15-20 слепых в разных позах. Священник вел их в приют, сел отдохнуть и умер. Его спутники понимают, что-то произошло, но не понимают, что именно. Им кажется, священник ушел, и они ждут его возвращения. И вот они начинают ощупывать этот мир, друг друга: «ты справа», «я слева», «уже холодает», «а где он», «он ушел, но обещал вернуться»… Такие странные рваные реплики звучат. А зритель видит, что священник умер и что в конце концов слепые найдут умершего священника и поймут, что придется умереть и им. Но есть среди них еще один зрячий – грудной младенец.

И вдруг этот младенец начинает плакать, и все начинают различать шаги, которые кажутся шагами женщины. Слепые слышат шорох женского платья по мертвым листьям, они собираются в группу и обращаются все туда, откуда приближается это неизвестное. При этом они высоко поднимают над головой ребенка и спрашивают его: «Что ты видишь, скажи, что ты видишь?» У меня такое ощущение, что это ответ на ваш вопрос. Наша власть умерла давно, она сидит в центре композиции недвижима. Кто-то догадался, что она умерла, а кто-то – нет. А писатели – это тот самый младенец. Они всегда так божественно лепечут. И мы пытаемся в этом божественном лепетании различить дорогу, понять, кто к нам идет, что будет и куда нам двигаться. У нас вся надежда на этого ребенка, вот и все.

Захар Прилепин: Два самых страшных в России бытийных вопроса: кто виноват и что делать. Вот я придумал на них ответы: виноваты мы сами и должны отдавать себе в этом отчет. Если мы будем отдавать себе отчет, то в нужный момент сможем принять правильное решение.

– Захар, вопрос, скорее всего, к вам, потому что вы приглашаете гостей на фестиваль «Открытая книга». А он проходит в Челябинске уже несколько лет, и, казалось бы, здесь побывали уже все самые известные современные писатели: Роман Сенчин, Павел Басинский, Алексей Варламов, Марина Степнова, теперь вот Дмитрий Быков, Евгений Водолазкин, Майя Кучерская, а также литературные критики, журналисты. Что же и кто же дальше?

Захар Прилепин: Как вы знаете, идея проведения такого фестиваля в Челябинске принадлежит директору и учителям 31-го физико-математического лицея. За последние лет шесть я побывал с лекциями практически во всех крупных городах России. Туда меня приглашали библиотеки, театры, но никак не физмат лицеи. И такой масштабности встреч там не было. Мало того, в писательской среде, а также среди журналистов и даже кинорежиссеров поездка на «Открытую книгу» в Челябинск стала предметом некой зависти. Мне стали поступать звонки от тех ребят, которые хотели бы приехать сюда, очередь уже серьезная. И проблемы, кто приедет в будущем и последующих годах в Челябинск на фестиваль, нет. Например, режиссер Александр Велединский, который только что получил Гран-при за фильм «Географ глобус пропил», очень хочет здесь побывать... Но если что-то случится с Александром Евгеньевичем Поповым, не дай бог, у челябинских детей, студентов, читателей всего этого не будет.

Сергей Волков: Я не писатель, я учитель литературы и 31-й лицей знаю давно, дружу с учителями литературы, которые вместе с директором лицея придумали очень простую и внятную штуку – фестиваль, на который приезжают современные (живые!) писатели. Заметьте, вся школьная программа по литературе – это парад мертвых писателей, никого уже на свете нет. И когда дети встречаются с современными писателями, то в изучении классической литературы начинаются колоссальные сдвиги! Они понимают, что литература – не удел преподавательниц среднего возраста, которых дети часто оценивают как маргинальных личностей, а это удел молодых, современных, породистых мужиков: вот они сидят – один краше другого. И оказывается, это круто – заниматься литературой.

Когда Захар ведет здесь свои уроки, надо посмотреть, что с детьми происходит, какой это разговор, какой спор. И это в челябинском физмат лицее, которому до литературы как будто бы нет никакого дела. Но его директор собирает в своей школе литературный фестиваль, которому нет равных в России, он заботится о том, чтобы его физики и математики думали о жизни, встречались с интересными людьми. А его обвиняют в развале школы!

В нашей причудливой стране каждый день на ниве образования происходят такие чудовищные вещи: я уезжал сюда, а мне написали, что в городе Нелидово Тверской области снимают молодого креативного директора, который за три года поднял школу из руин, за то, что он не хочет баллотироваться в местное собрание от «ЕдРа», а идет самовыдвиженцем; в лицее №29 Ижевска родитель пожаловался на замечательного, знаменитого на всю страну учителя, потому что тот прочел с детьми книгу дважды гонкуровского лауреата Эмиля Ажара «Жизнь впереди», а там есть слово «проститутка». И теперь на школу обрушены все проверки, будут сейчас закрывать гуманитарную программу, которая в этой школе работает не один десяток лет и приносит колоссальные плоды.

Такое впечатление, что у нас в образовании наступает эпоха мракобесия. И вот то, что делает челябинский лицей №31 при поддержке других партнеров – вузов, книжных магазинов,библиотек Челябинска, – надо выставлять как некий образец для всей России, а Александра Попова просить проводить семинары для директоров школ, как надо обустраивать образование, но на этого человека заводят уголовные дела...

– До сих пор строятся догадки, почему началось преследование Александра Попова. Одна из них – желание неких лиц поставить своих людей у руля школы, которая в процессе реформы образования станет особой образовательной площадкой с особым же финансированием из федерального бюджета...

Сергей Волков: Версий много, но эту конкретную версию, которая была выложена на сайте «Штаба31», я показывал на самом верху – в Министерстве образования. И было сказано, что в Трудовом кодексе существует статья 278, по которой руководителей образовательных учреждений может снимать учредитель без объяснения причин. Поэтому, если хотели бы просто освободить место, не надо было заводить эту бодягу. Тут какая-то другая история. Александр Евгеньевич, видимо, кого-то очень сильно обидел: то ли историей о национальности «математика», то ли не взял чьего-то ребенка... Ведь стремятся в этот лицей сотни людей, а он может взять только десятки. Обиженных каждый год полно, к тому же людей влиятельных. И получается, что на примере Попова мы должны понять: что-то не так с нашим законодательством в этой сфере, в жернова попал какой-то камешек, если законодательство позволяет уничтожать таких людей, на которых наше образование еще держится. Поверьте, причины гораздо глубже, они политически-личностного свойства.

– Получается, что общественность бессильна в этой ситуации, ее не слышат?

Захар Прилепин: Внимание к этой ситуации есть уже на федеральном уровне, пошла волна. Поэтому нельзя оставлять этот вопрос, надо держать его под пристальным вниманием прессы, общественности, родителей... Я живу в Нижнем Новгороде, и нам удается таким образом спасать людей от произвола, не дать какой-то памятник архитектуры разрушить… А Александр Евгеньевич в этой ситуации ведет себя абсолютно правильно, он ни на секунду не снижает своей пассионарности и ведет себя безупречно. Это очень мощная личность, я им просто восхищаюсь. Еще и потому, что мой отец всю жизнь был директором школы, и я видел, понимаю, какая это адова работа. И то, что Попов сегодня все это тащит на себе – и школу, и фестиваль, и свои уголовные дела, и свой предмет, и книги пишет интересные, – так это человечище просто!

Сергей Волков: И эта школа заняла 16 строчку в рейтинге 500 лучших школ России! Мы ведь все понимаем, что в Москве или Питере гораздо больше возможностей для того, чтобы талантливых детей погружать в сферу науки. А Попов вынужден вкладывать в ребенка, который дает такую же отдачу, как столичный школьник, гораздо больше средств, чем в столице. У него каждый год есть победители международных олимпиад. В этом году их двое! Но заметьте, пока СМИ не рассказали об этом, директора 31-го лицея власти даже не поздравили с таким успехом. А таких школ в стране всего три (!), где есть по два победителя международных олимпиад, – одна в Питере, одна в Москве и одна в Челябинске. Ради этого Александр Попов и добывает деньги. Он делает все для того, чтобы его ученики ездили на олимпиады международного уровня, и не скрывает, что именно для этого вынужден обходить закон, чтобы найти деньги на эти поездки, на подготовку ребят к олимпиадам. При этом он сам дает уроки репетиторства по математике и на эти деньги окна в школе меняет, двери… Где такие директора еще есть?!

Сергей Беляков: Нам за последние 15-20 лет все уши прожужжали о том, что все должны сами зарабатывать – наука, образование… И вот мы предъявляем претензии людям, которые пытаются в царстве тотальных рыночных отношений поддерживать образование, поддерживать талантливых детей. По-моему, всем все понятно – история очевидная.

Комментарий Захара Прилепина о возможных последствиях снятия директора Александра Попова смотрите на видео.

– Не так давно в правительстве бурно обсуждался вопрос, как пройдет в стране год культуры. Что бы вы предложили?

Сергей Беляков: Я вообще против такого деления времени. Год истории был в 2012 году. А что, в 2013-м об истории думать уже не надо? Не вижу смысла в подобной кампанейщине. Я за нормальную рутинную ежегодную работу всех сфер нашей жизни. Я работаю в литературном журнале, задача которого предельно проста – находить и публиковать хороших писателей, поэтов, литературных критиков. Мы ее исполняли и в прошлом году, и в этом, будем делать в 2014 году... И нам абсолютно все равно – год культуры это или не год культуры. Каждый год должен стать годом культуры.

Захар Прилепин: Согласен с Сергеем, нечего тут оспаривать. Но есть ряд вещей, на которые я обращал внимание, приезжая на заграничные литературные ярмарки: чтобы издать свои книги за границей, китайцы, например, оплачивают затраты зарубежных издательств на выпуск этих книг. Это колоссальные программы! Китай этим пользуется активно и весь земной шар покрывает китайской литературой, считая, что это нормальный элемент культурной экспансии. Нашей власти такие вещи в голову не приходят – книги издавать. Второе: сегодня в любой европейской стране есть русский культурный центр, правда, я так и не понял, зачем они существуют и чем занимаются. Возможно, их нужно взбодрить, запустить туда новые идеи и финансы? Ведь наша культура – единственное поле присутствия, на которое мы имеем право в западных странах, где нам есть о чем сказать. Не секрет, что представление о России становится с годами все более неадекватным, оно сегодня не менее дикое, чем это было в советские времена. Если бы в год культуры государство запустило денежные потоки вот в такие культурные центры, это, вероятно, дало бы какой-то результат.

– Скажите, Захар, почему на этот раз вы выбрали темой своих лекций проблемы демографии в России?

Захар Прилепин: Поскольку я здесь был уже четыре раза, то решил в пятый раз говорить не о литературе и книжных знаниях, а сделать ход конем, как многодетный отец и человек, который всерьез размышляет о том, что будет с моей страной через 20-30 лет, и поговорить о новой национальной идее. По поводу демографии я написал несколько статей в свободной прессе и неожиданно выяснил для себя, что все эти новые реляции о новом демографическом взрыве в России – колоссальный блеф. Никакого демографического взрыва нет и в помине, все наши демографические показатели ниже советских: 1985 год мы встретили с показателем 2,2 ребенка на одну женщину, в 1980 было два ребенка, в 1965 – 2,5. С 1987 года этот показатель – от 1,9 до 1,4. Сейчас 1,6 ребенка на одну женщину. В принципе никакой речи о возобновлении роста народонаселения не идет, смертность превышает рождаемость, и в будущем нам будет остро не хватать населения с учетом нашей огромной территории, где находится 42% всех мировых богатств.

Есть аспект сугубо демографический, а есть – идеологический: поиски национальной идеи. Я бы в качестве новой национальной идеи предложил колоссальную государственную программу: вложить огромные средства в образование и творческое развитие детей. Чтобы через 20-30 лет в стране появилось поколение мотивированных, образованных, здоровых, быстро мыслящих, говорящих на нескольких языках, занимающихся самыми разными науками детей. Выйти из поля сугубо идеологического и перейти в поле демографии в самом элементарном ее понимании. Вот с этой лекцией я брожу по стране, везде эту идею произношу, может быть, упадет зерно, и меня услышат. Если вложить 10 сочинских Олимпиад в одно поколение, то мы получим результат через 20 лет, который нас наверняка удивит. Поколение образованных и быстро думающих людей, несомненно, спасет эту страну, этот язык, эту культуру и лично нас.

Комментарий Захара Прилепина об утопичности этой идеи смотрите на видео.

– Предстоящая Олимпиада в Сочи вызывает много критики со стороны россиян. Как вы относитесь к этому событию?

Евгений Водолазкин: Нет человека более далекого от Олимпиады, чем я, но факел я нес по Ясной Поляне. Там было огромное количество народа, для которого это был настоящий праздник. Думаю, у людей не так много праздников, почему не попраздновать? И знаю, что в «Фейсбуке» интерес к факелоношению велик. (Смеется.) Что касается Олимпиады в Сочи, это нормально, когда государство хочет тем или иным способом привлечь к себе внимание. Это мощнейшая пиар-акция, которая имеет долговременное действие. Все страны этим занимаются, но мы всегда довольно критически относимся к тому, что делаем сами. Конечно, мы много говорим о коррупции, но в любом случае Олимпиада задумывалась как праздник. И она такой бывает во всех других странах. А у нас она тоже, как все другие события, печальная – с распилом денег и прочими вещами.

Сергей Беляков: Я не факелоносец, но зато болельщик. Мое первое детское воспоминание об Олимпиаде – улетающий мишка на экране телевизора. Ту Олимпиаду тоже ругают, но, зная историю спорта, скажу, что московская Олимпиада была своеобразной наградой СССР за многолетние успехи в олимпийском движении. Советский Союз по количеству золотых медалей обычно занимал первое место, иногда уступая американцам или ГДР. Это была огромная спортивная супердержава, и странно, что до 1980 года на ее территории не было Олимпиады. По-моему, для большинства советских болельщиков она стала праздником.

А какое место нам грозит в Сочи? В лучшем случае пятое, а некоторые говорят – 11-е. При этом колоссальные деньги тратятся на этот амбициозный проект, вместо того, чтобы вложить их в строительство спортивных школ, например, или новых спортивных площадок. У нас же дикая ситуация – в Москве не оказалось хорошего футбольного поля, и матч «Спартак» – «Терек» перенесли в Екатеринбург. Это как? Все стадионы в столице на реконструкции. Я уж не говорю о том, что такое ремонт стадионов в нашей стране – это же песня. Екатеринбург готовится принять чемпионат мира по футболу. В детстве я мог об этом только мечтать. Но, черт побери, ради этого хотят снести целый район, чтобы увеличить стадион. В том числе хотят выбросить на улицу Институт материнства и младенчества, где принимают тяжелые роды, где работают уникальные специалисты. Да, здание старое, но нового-то не построили! А разрушить всегда готовы. Такой ценой мы платим за наши амбициозные проекты – ценой детских жизней. Поэтому общество с такой неприязнью относится вроде бы к замечательным событиям – Олимпиаде и чемпионату мира. Отсюда и символ, который предлагался так часто: пила.

– Только что назвали нобелевского лауреата по литературе. В России нет сегодня достойных претендентов?

Захар Прилепин: Отношение к Нобелевской премии, безусловно, продиктовано ее материальной составляющей. Не будь этих больших денег, никто бы к ней так серьезно не относился. Но если посмотреть на ее удачи и неудачи по итогам столетия, то выяснится, что эта премия умудрилась обойти такое количество великих литераторов, что ее можно было дисквалифицировать в самом начале, когда Нобелевскую не дали Толстому и Чехову. Толстому ее не дали, потому что он не был респектабелен. Эта нобелевская респектабельность играет с премией злую шутку. А Россия на данный момент не является политическим игроком, субъектом мировой политики, мы ничего не определяем, мы периферийная страна, а потому и писатели не являются представителями этого мирового сражения. Но я искренне убежден, что в России есть писатели, достойные этой премии, – Андрей Битов, например, или Дмитрий Быков, чьи произведения переведены на многие языки. Однако какая ни на есть Нобелевская премия, она поддерживает интерес всего мира к литературе.

Евгений Водолазкин: В первую очередь она поддерживает писателей, которые ее получают. (Смеется.)

Сергей Волков: Никакая премия не бывает справедливой, потому что кого-то обходит. Но я как простой читатель и обожатель писателей считаю, что любые премии помогают нам разметить литературное пространство, выводят наверх имена, с которыми бывает небесполезно познакомиться. Я бы, например, не открыл для себя и для многих детей такого замечательного шведского поэта, как Тумас Транстрёмер, который получил Нобелевскую премию в 2011 году совершенно заслуженно. Кроме того, существование премий высокого уровня, как Нобелевская, отчасти подпитывает и существование российских премий, которые охватывают большее количество писателей и также привлекают к литературе интерес. Мы должны понимать ориентиры, мы должны видеть имена и отвечать на вопрос родителям: что сегодня читать, кого посоветуете? Я всегда должен быть готов к этому вопросу.

Сергей Беляков: Прорекламирую в связи с этим вопросом две вещи: есть такой сайт NobLit.ru на русском языке, он обо всех лауреатах по литературе, там выложены русские переводы всех произведений. Сайт ведет Сергей Сиротин. И есть такой критик, математик, литературовед, поэт Владимир Губайловский. Года два или три назад в издании «Частный корреспондент» у него была публикация, что-то антинобелевское. Это шедевр литературной критики. Советую прочитать.

– В прошлый свой приезд, Захар, вы говорили о том, как воспитывать детей. Есть советы для взрослых – как им воспитывать самих себя?

Захар Прилепин: Лучше всего воспитывает взрослого человека рождение детей. Когда рождается ребенок, взрослые люди, впавшие в непотребство и попустительство всем своим похотям и прихотям, вспоминают, что они ведут себя неправильно. Они не могут передать ребенку накопленный опыт жизненного скотства, и они говорят: «Возьми книжку, почитай» или «Послушай не Ваенгу, а Чайковского». Я это не придумываю, я вижу и слышу это на родительских собраниях постоянно. То есть родители, которые сами не читают и не слушают симфонической музыки, несут детям то, что вступает в противоречие с их жизненной практикой! Они вольно или невольно с рождением детей понимают, что дети гораздо важнее всех этих практик: то в церковь, то к экстрасенсам, то он пьет, то не пьет – такой сумбур у людей в головах, просто ад кромешный. Но рождаются дети, и взрослые начинают заниматься нормальными вещами, простыми и понятными.

Аудитория в ЧГАКИ, где Захар Прилепин читал свою лекцию, не смогла вместить всех желающих, и одна из преподавателей спросила девушек: «А вы читали его произведения»? – «Нет». – «Зачем же тогда пришли»? Комментарий Захара Прилепина по этому поводу смотрите на видео.

Редакция 74.ru выражает благодарность за организацию встречи 31-му лицею.