Забей! Смотрим, в чём тела челябинской молодёжи

«Наколи мне, кольщик… олдскул! И чтобы тигры, розы, пистолеты, а вот тут, снизу, что-нибудь про маму!» — с такими просьбами фанаты татуировок приходят к своим мастерам. А потом живописью на теле меряются на тату-фестивале, который в Челябинске проходит в седьмой раз. Чем живут разрисованные парни и девушки и в чём смысл их тату?

— Первую татуировку набил в 16 лет. На дому, у друга, всё по традиции: за пивко! Но, слава богу, перекрыл эту наколку другим рисунком. Потом поступил в медакадемию. И тут начались проблемы: меня не допускали из-за татух на практику, мы много ругались с заведующими отделений, старшими медсёстрами и другими сотрудниками. Их, видите ли, не устраивали мои рисунки на теле.

Но когда я работал в педиатрии, как-то раз шёл по коридору, чувствую взгляды в спину. Оборачиваюсь — там толпа любопытных детей. «А можно мы посмотрим, пожалуйста?» — говорят. Да на здоровье!

Сейчас я работаю операционным медбратом. Проблем с коллегами больше не возникает. И пациенты не жалуются — они же под наркозом.

— Видишь на запястье Mommy? Это татуировка в мамину честь, чтобы она просто не ругалась за то, что дочь начала «забиваться». Теперь у меня рукав, он пока свежий совсем, облезает потихоньку, и еще восемь довольно крупных рисунков. На предплечье был набит олень. Я решила его перекрыть. А чем, если не рукавом?! Всю руку моя подруга забила за 22 часа! Была небольшая температура и… дикая боль. Но результатом я очень довольна.

И хотя работаю руководителем внешнеэкономической деятельности в компании, которая занимается импортом из Китая и Европы, к татуировкам все относятся лояльно. Подчинённые, конечно, думали поначалу, что раз я в татухах, значит, такая… своя в доску. Но я смогла себя поставить как руководитель. Теперь вопросов не возникает.

— Мой внешний вид связан с моей работой. Я бармен уже на протяжении девяти лет. Полстраны объехал, чтобы совершенствовать и постигать это искусство. Да-да, я с 16 лет работаю за барной стойкой. Насколько это было законно? Ну, мы же в России живём…

Совсем скоро мы откроем приют для животных. Идея пришла года два-три назад. Нашли место в Сатке, там будем спасать разных зверей. Дома у меня живёт кот, раньше жил енот, но пришлось его отдать сестре. А вот, кстати, его мордашка на левой руке — всегда со мной. Не понимаю, как люди могут быть такими жестокими по отношению к животным. И то, что делается с бездомными кошками и собаками перед чемпионатом мира по футболу — это жесть. Так не должно быть.

— Я никогда не участвовала в тату-фестивалях. Не люблю показуху. А ещё боюсь высоты. На табуретку встаю — коленки трясутся. А здесь нужно залезать на барную стойку!

Но как зритель прихожу сюда каждый год. Атмосфера очень крутая. Все такие необычные. Хотя, мне кажется, некоторым ребятам не хватает «забитости». Нужно больше тату!

Мои татуировки ни про что. Это просто искусство, которое мне нравится. А ещё это мазохизм. Приятная боль, процесс заживления — это кайф. Нужно «добить» левую ногу, сделать второй рукав. Потом возьмусь за правую ногу и перейду на живот. Мама против, но что поделать.

— На фестивале я сижу в жюри. В целом, ребята забиты круто. Но, на мой взгляд, не хватает композиции на некоторых телах.

Татуировку на лице сделал лет пять-шесть назад. Ни разу не пожалел. У меня своя тату-студия. Название не имеет значения, потому что все просто ходят к Рэму. А по образованию — сварщик. Четвёртый разряд. Работал на газонефтепроводе, варил трубы под давлением. Забивать тело начал в 15 лет. Первым был эскиз моей бывшей девушки. Но после расставания я не стал его закрашивать. Это же память. У меня на бедре её имя. А на плече имя следующей девушки. Есть ещё памятные отметки на теле от бывших. Но претензий ни от кого не поступало. Просто все говорят: «Как же много у тебя баб!» Свободные места на теле еще остались. Но я храню их для самых важных татуировок, о которых мечтаю.

— Я люблю пони! Поэтому в 16 лет начала их «рисовать» на правой руке. И теперь у меня много пони. А ещё летучая мышь на груди. Знаешь откуда? На выставке галереи «ШизАРТ», где выставляются работы людей с психическими отклонениями, мне сказали: «Выбирай любой рисунок, мы тебе его отсканируем бесплатно и набьешь». Круто же?

На сегодняшний день у меня 17 татуировок. Но самая памятная — на щиколотке. Её мне набила 15-летняя мордовка, когда мы с моим парнем автостопом решили доехать до Саранска. Это был мой первый опыт стопера. Я впервые оказалась так далеко от дома. И в честь этого мы решили сделать татухи. Это ужасный «портак», мне все говорят: «Закрой его другим рисунком, не позорься». Пусть говорят! Это память, это эмоции, это круто!