«Крысы вообще здесь никого не боятся»: смотрим, как выживают в самом жутком общежитии Челябинска

В Челябинске немало мест с сомнительной репутацией и туманными перспективами, но одно из них выделяется особенно — это общежитие на Салютной, 23. Когда-то многоэтажное здание было образцовым, вспоминают жители, но после приватизации всё резко изменилось, и сейчас это излюбленное место алкоголиков и наркоманов, ночлежка для бездомных и постоянная головная боль для полицейских и пожарных. За прошлый год сотрудники МЧС приезжали на 27 вызовов по этому адресу. Мы отправились в расположенное рядом с магазином «Башня» здание и ужаснулись — как люди продолжают здесь жить?

У дверей нас встречает человек в рыжей манишке, предположительно, дворник. Молодой мужчина выносит из помещения какой-то строительный мусор и дружелюбно спрашивает, что мы тут забыли. На встречный вопрос о доме и управляющей компании он загадочно улыбается и скрывается внутри. Отправляемся следом.

По данным регионального оператора капремонта, в здании 511 квартир, в которых живут 1639 человек. Сейчас общежитию 43 года — солидно, но до пенсии ещё далеко. Оно состоит из двух подъездов: в одном девять, в другом одиннадцать этажей. Исторически то, что поменьше, было женским, побольше — семейным. Оба подъезда гремят дверями без замков и домофонов, приглашая на экскурсию. Тех, кто стесняется заходить через парадный, ждут со двора. Двери на задворках местные жители, видимо, чтобы не промахнуться, обозначили небольшими горками мусора.

В здании неровный пол, сколоты ступени, царят кромешная тьма и смесь запахов мусора и канализационной сырости. Все стены и потолки покрыты слоем сажи, а мусоропровод на первом этаже находится в одной из открытых комнатушек, напротив дверей жилой квартиры. Из неё выходит девушка, швыряет пакет с отходами на уже оформившуюся горку и возвращается домой.

Возле парадного входа встречаемся с местной жительницей Ингой Пермяковой, которая уже давно пытается достучаться до властей и коммунальщиков, чтобы хоть как-то улучшить быт жителей дома.

— Живу в этом доме с 1987 года, уезжала только на года три и опять вернулась. Вахтёр раньше был, дружинники дежурили, на каждом этаже были воспитатель, комната отдыха, игровые для детей. И такого бардака не было, — рассказывает Инга Пермякова. — А сейчас у нас же свободные вход и выход, обитают все кому не лень. Пьяные, наркоманы ночуют регулярно. Попасть к участковому даже в часы приёмы не всегда получается. А до этого полиция часто приезжала, у нас тут бар был ночной «Доберман», каждую ночь были наряды. Восемь лет я боролась с этим баром, шумом, скандалами, драками под окнами. Толпа окружит, подначивает криками, а внутри двое дерутся. Гладиаторские бои настоящие.

Во время прогулки по общежитию в глаза бросаются свисающие с потолка лианы проводов. Местами приходится пригибаться, чтобы пройти, не задев их. Жильцы, узнав, что мы журналисты, останавливаются и начинают жаловаться. В частности, на эти паутины, которыми всё оплетено. Некоторые пучки, по их словам, порой свисали до пола и мешали выходить из лифта. Сама же кабина, к нашему удивлению, работает.

В сетевом бардаке видны «витая пара» для интернета и кабель для ТВ, но Инга заверяет, что тут же спрятана и электропроводка. Когда корреспондент 74.ru какое-то время трудился в компании-провайдере, техников на заявки в это общежитие отправляли в качестве наказания. Ехали работники сюда всегда вдвоём — так безопаснее и меньше шансов, что аборигены стянут перфоратор.

— Люди сами тоже виноваты. Вот это кто делает? [Инга указала на диван в коридоре и мусор с бутылками рядом]. Жильцы! — сокрушается женщина. — Никто с них ответственности не снимает. Но нас обвиняют во всех смертных грехах. А мы виноваты, что монтаж электропроводки сделан с нарушениями? Пожарная инспекция была — 329 нарушений выявили. При нас отламывали штукатурку, поджигали, и она горела. Сказали, что даже она не соответствует нормам. Ремонт не мы делали, а сваливают всё на нас.

В то же время Инга понимает, что даже пожароопасная штукатурка сама собой не загорится. Мусор нередко поджигают подростки и даже взрослые жители дома. Она рассказывает о жильце с третьего этажа Николае: обитает в каморке, в которой нет даже туалета, зато куча всякого хлама. После стука в дверь её открывает мужчина с помятым лицом, который явно не настроен общаться. Николай несвязно объясняет, что у него никаких пожаров не было, а вещи он не тащит в дом, а наоборот выносит. Его же, по словам Инги, заставали пьяным во время пироманских забав на ступенях пожарной лестницы — мужчина поджигал там мусор.

Всё время внутри здания нас сопровождает запах отходов. Летом амбре бы было значительно сильнее. На многих этажах загрузочные ящики мусоропровода вырваны с корнем, а пакеты лежат рядом, на площадке. Из-за антисанитарных условий в доме расплодились клопы и грызуны.

— Крысы вообще тут никого не боятся, огромные выросли, — говорит Инга, показывая размер грызунов в 20–30 сантиметров. — Когда выношу мусор, беру с собой палку, чтобы постучать и хотя бы немного их отогнать.

Другая проблема — мошки, которые летом атакуют жителей нижних этажей. В доме очень влажно, это чувствуется в воздухе. Как нам объясняют, в подвале стоит вода, которую никто не откачивает, она же становится причиной плесени и грибка.

На пожарной лестнице практически ни на одном этаже нет ламп, зато хватает всякого мусора. Кое-где даже встречаются ёлки, но они не добавляют праздничного настроения, поскольку соседствуют с фекалиями и прочими нечистотами. А ещё на некоторых пролётах выходы заварены или закрыты железными дверьми. Представлять, что будет, если однажды ночью придётся из-за пожара эвакуироваться жителям сотни комнат, просто не хочется.

На самом верху встречаем шатающегося мужчину. Выглядит он так, словно наши разговоры его разбудили, а на вопрос о том, что он тут делает, отвечает невнятно — то ли кого-то ждёт, то вдруг что-то ищет. И такие незваные гости здесь не редкость, констатирует Инга.

Второй, более высокий подъезд поначалу кажется опрятнее. Здесь также нет ни замка на двери, ни вахтёра, но есть пункт участкового на первом этаже, комнатка полицейского находится в небольшом закутке. Никаких указателей там нет и в помине, зато на выходе из этого тамбура пробита дыра в стене — видимо, ногой какого-то излишне эмоционального посетителя. Самого участкового на месте не застаём.

Поднимаемся наверх, и там уже знакомая картина: стены и потолок в копоти, гроздья кабелей и общая атмосфера безысходности. Но есть здесь своя достопримечательность: на лестнице на 11-м этаже одна из стен шатается, и амплитуда весьма ощутима, в чём убеждаемся лично. Не быковский «Дурак», конечно, но повод задуматься.

— Полегче, а то упадёт. Там внизу магазин находится, — предостерегает одна из жительниц подъезда.

Местные активисты рассказывают, что когда начали обращаться во все инстанции, повсюду упирались в стену — на любые жалобы получали только отписки в духе, что жители дома сами виноваты в сложившейся ситуации. И им самим начали после этого мстить.

— Кому-то окно разбили, кому-то стекло эмульсионной краской облили. Одному соседу дверь полностью, извините, измазали дерьмом. Вернулся он с работы, а там такая картина, и банка рядом стоит, — рассказывают жители дома.

Стены общежития внутри и снаружи обклеены предложениями купить жильё в другом месте. На площадках по продаже недвижимости можно легко найти три десятка объявлений о продаже комнат на Салютной, 23. Попытки собственников покинуть этот дом объяснимы, а из желающих перебраться сюда очереди не выстраиваются.

Мы обратились в управляющую компанию «Инициатива» с вопросом, платят ли жильцы за коммунальные услуги, какие работы по улучшению ситуации ведутся, что запланировано в будущем, и написали гендиректору организации Андрею Самохвалову в соцсети. Потенциальный кандидат в мэры Челябинска сообщение прочитал и проигнорировал.

В ближайшее время капремонт многоквартирного дома не планируется, а его износ, по данным регоператора, оценивается в 26 процентов. В предварительном графике работ УК «Инициатива» на 2019 год общежития тоже нет. К концу января жильцы дома на Салютной, 23 внесли за капремонт 2 миллиона 995 тысяч, но долг составляет 3 миллиона 924 тысячи рублей. Как собственники платят за коммунальные услуги — неизвестно, но можно предположить, что так же.

Сейчас, после внимания к общежитию губернатора Бориса Дубровского и исполняющего полномочия мэра Челябинска Владимира Елистратова, дело должно сдвинуться с мёртвой точки. По крайней мере, на это надеются жильцы. Вспомнили о проблемном доме в январе после доклада МЧС о 27 пожарах в здании за 2018 год. И это только зарегистрированные обращения. Со сколькими возгораниями люди справились своими силами, неизвестно. Теперь общежитие должно стать пилотным проектом для создания системной противопожарной практики. В чрезвычайном ведомстве уже предложили ряд изменений:

• рассмотреть вопрос об устранении нарушений, выявленных государственным пожарным надзором, поставив в приоритет те пункты предписания, невыполнение которых угрожает жизни и здоровью жильцов;

• усилить профилактическую работу с гражданами, проживающими в доме, привлекать к этой работе полицию;
  

• рассмотреть возможность капремонта здания в максимально короткие сроки;
  

• провести работу с собственниками и нанимателями жилья в вопросах оплаты коммунальных услуг и погашения задолженностей по ним.
  

Надеясь на помощь правительства, администрации и профильных ведомств, жильцы дома должны уже сами обеспокоиться условиями, в которых оказались, и начать что-то делать. Как минимум поставить дверь с домофоном, чтобы посторонние не могли попасть внутрь. Иначе и после капремонта, если вдруг он случится в ближайшее время, всё вернётся к прежнему состоянию за пару лет.