![](https://n1s1.hsmedia.ru/1e/fa/eb/1efaeb096e6941428f59f99332777db8/656x438_1:5723_18e51c7aff5e56578ff4a8dbd248d8b5@3000x2000_0xSHr7lc3K_2724378716213568989.jpg.webp)
Территория Челябинска занимает около 53 тысяч гектаров. Это сопоставимо с размерами европейского княжества Андорра и гораздо больше, чем Лихтенштейн, Монако или Ватикан. Многие из нас живут здесь с рождения и привыкли думать, что хорошо знаем свой город. Но так ли это на самом деле? На любом ли снимке вы узнаете Челябинск? И во всех ли районах бывали лично? Корреспонденты 74.ru помогут вам открыть город с новой стороны.
Рассказать о посёлке у карьера, который называют то студенческим, то каменным, то гранитным, не раз просили читатели проекта «В ЧЕрте города». А потому, как потеплело, мы с фотокорреспондентом Ильёй Бархатовым отправились в городской бор.
Добраться до жилых домов внутри леса можно несколькими путями. Самая короткая дорога идёт от городского пляжа у плотины. Самая популярная — по тропе здоровья за памятником Курчатову. По выходным здесь гуляют тысячи горожан, да и в будни, как выяснилось, маршрут весьма популярен.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/35/ef/f8/35eff897990d65f163d8540257a107d7/656x438_1:5723_042498f565edf0aae6d33ef044f8c5ea@2999x2000_0xxSaHbt0s_7354460969304646809.jpg.webp)
![](https://n1s1.hsmedia.ru/39/c0/b4/39c0b41264b3d03cc5e9d8dca9a8d564/656x438_1:5723_608d67a8647d48dc29e1ca707ef0e674@3000x2000_0xbov2xl6x_0408583507499869649.jpg.webp)
![](https://n1s1.hsmedia.ru/cd/c7/c2/cdc7c29f2422c88110cf6f6d726502a0/656x438_1:5723_e26376b4c0091f66c4803a1a74cf7464@3000x2000_0xLyA6NPBe_2071867982602823044.jpg.webp)
Дойдя до карьера, встречаем несколько подростковых компаний. Одни загорают, расположившись на камнях. Другие плещутся в воде: купальный сезон тут открыт досрочно, ведь на улице — жара! Есть на берегу и любители уединённого отдыха — несколько человек читают книги, растянувшись на пледах или прямо на скале. Мимо проносятся несколько велосипедистов. Всё-таки с городским бором Челябинску повезло.
Прямо рядом с карьером — и первые жилые дома. Их тут, судя по нумерации, в прежние годы было довольно много — порядка 60. Сейчас осталась лишь половина — около трёх десятков. Правда, традиционных для города улиц нет, на домах — только номера и название посёлка — Шершнёвский каменный карьер.
Из энциклопедии «Челябинск»: Шершнёвский каменный карьер — обособленный посёлок в Центральном районе. Расположен вблизи дороги на посёлок Шершни (по которому и назван), на противоположном берегу реки Миасс, в прибрежной части городского бора. Построен для работников местного карьера по добыче гранита.
— У меня ещё дед сюда приехал с Курганской области. Отец и дед, — рассказывает нам местный житель Сергей Боровинских. — То ли их там начали шерстить, то ли раскулачивать… Дед-то у меня был крепкий такой мужик — и они сюда мотанули.
Правда, в каком году семья переехала, Сергей сходу вспомнить не может.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/45/b9/b0/45b9b0ed4520b1d0ffed8ad949085c8f/656x438_1:5723_6892bb2b843d1f1b352b88d3773249eb@3000x2000_0xA1wQ7nZs_7057288910121546061.jpg.webp)
— Я вот в 1957-м родился здесь уже. Отец в армию пошёл отсюда в 1954 году. Это значит, что до этого ещё они приехали, — рассуждает он. — Книга домовая заведена в 1956 году. А до этого они ещё в землянке тут жили рядом.
Сам Сергей родился уже в крепком доме, построенном дедом — Кириллом Фёдоровичем. Тут же живёт и сейчас. А вот школы в посёлке нет и никогда не было, поэтому на уроки бегали за два километра через лес — в посёлок Мелькомбината.
— Она там раньше была вторая, сейчас вроде 30-я, — объясняет Сергей. — Новую школу построили. Раньше барак был, там отец ещё мой учился... Выходит, они раньше тогда приехали-то! Потому что отец там мой учился. Тётка моя, сестра отца, тоже там училась.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/0d/77/21/0d7721079b32ef6aeba9dec19cd956b8/656x438_1:5723_5043fc13b9bb634e40d45c309cd0de06@3000x2000_0xSFRLb7Nd_4532993166912273794.jpg.webp)
Жили в посёлке, кстати, не только сотрудники гранитного карьера. Устраивались семьи и на соседние предприятия.
— Кто как. У деда своя была своя лошадь, он на себя работал просто. Нанимался где-то. А так люди работали на радиозаводе, на «Калибре», на макаронной фабрике. Отец у меня из армии пришёл — на макаронке работал, — вспоминает Сергей. — Так-то неплохо здесь. Дрова, правда, покупаем. Печное же отопление. В этом году мы брали две машины. Машину берёзовых дров и машину наших, сосновых. Тут [в бору] горельник был, всё выпиливали.
— А вода? — уточняю я.
— У нас родник есть, но сейчас у многих людей есть скважины, — кивает Сергей на соседние дома.
— А канализация в посёлке есть?
— Нет. На улице все удобства, — качает он головой.
Тут на улицу выходит сосед Сергея — Ихтияр Амиров. Спрашиваю у него, как живёт посёлок.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/2b/82/cb/2b82cb53fe9825488df806ebbc67614a/656x438_1:5723_91860f2bc460b5aa3ed97722b6a4ada0@3000x2000_0xaRkI7V5z_9863527129692652649.jpg.webp)
— Живёт — еле дышит. Ни газа, ничего, — машет рукой Ихтияр.
— Труба-то вон она идёт, а что толку, да, Эдик? Давление большое идёт, надо понижающую строить, ГРП, — подхватывает Сергей Боровинских.
Выясняется, что рядом с каменным карьером проходит ветка газопровода до соседнего посёлка Шершни. Там газ есть, а в бору нет.
— Всему миру газ дают, а нам? — спрашивает у меня Ихтияр Амиров. — Газ — самое главное. Газ будет — и в теплице что-то вырастет. А то ждём, как будто в степи живём. Я здесь сколько живу, красных помидоров не видел. Прохладное место здесь, низина! Долго они здесь [созревают]. Это не дело. Теплица должна быть и зимой, и летом. Газ если будет, можно туда тепло подавать.
Рассказывает Ихтияр и свою историю: в посёлке возле карьера он живёт два десятка лет.
— С первой женой развёлся, остался на улице — купил здесь жильё. Мне деревня понравилась, работать в огороде [хотел], а сейчас устал уже работать. Сначала хочется, а потом расхотел, — улыбается Ихтияр. — Условий нет здесь, видишь. Один свет только. Свет не решает же. Тепла хочется. Лес валим, топим, а это же не дело! Лучше газ подать, за газ заплатить — и пусть горит.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/e9/f6/b4/e9f6b46ab424c9f50cdeef871ca2f51e/656x438_1:5723_b7f259a46f9bef60e8b03d03e9093c8f@3000x2000_0xtY5EyTLY_8016349534433601037.jpg.webp)
![](https://n1s1.hsmedia.ru/fb/d5/ae/fbd5ae7f42febc1788e067f68ad8ee96/656x438_1:5723_7d33ad0d74d43f96e8b838f628d2b539@2699x1799_0xz4fMUsv0_3653837800999900694.jpg.webp)
Интересуемся — в собственности ли дома. Сергей кивает головой. И рассказывает: у его семьи в посёлке даже два участка. Помимо дедовского, есть ещё и дом напротив. Туда семья переехала примерно в 1970-х, когда строение освободили предыдущие жильцы — им дали квартиру.
— Моя мать, отец и нас трое, детей. Тут была сараечка, и мы трое там ютились. А оттуда люди уехали. Сельсовет был, поговорили. Люди, которые получали жилье, обычно ломали [дом] и уезжали, но этот разрешили оставить. И мы туда переехали, наша семья. И вот сейчас оформили всё это в собственность — и землю, — говорит Сергей и уточняет: в этом доме напротив теперь живёт его дочка. — А там всё равно мало места. У дочери тоже двое детей, две девчонки. Надо строиться, мало места, а разрешение на строительство не дают. Типа у нас статуса нет, кто мы: посёлок, деревня или парковая зона. Вон она и хлопочет, молодец. А так-то всё своё: и земля в собственности — «зелёнка», и дом — «зелёнка».
А вот у Ихтияра ситуация более запутанная:
— Дом оформили, землю не можем оформить. Не дают. Тому дай по 50 тысяч, этому дай 50 тысяч. Всем понемножку, чтобы подпись поставили. Вот и крутишься годами и не знаешь, к кому пришёл. Конкретного не говорят ничего. Как барашка по степи крутишься, не знаешь, то ли туда пришёл, то ли не туда, — жалуется мужчина.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/53/65/b6/5365b6d22208010f94ffb16858b2f0e6/656x438_1:5723_c196daac9e7f7745f4230e97dd754118@3000x2000_0xab3n207U_0547887292422598755.jpg.webp)
— Говорят, что до 2024 года хотят убрать весь наш Шанхай, — внезапно вспоминает Сергей Боровинских.
— Убрать? — удивляюсь я.
— Ну, да. Кто как говорит. Хотя сколько лет я живу — 60, и всё говорят, что будут убирать, убирать, — смеётся Сергей.
— И Юля пойдёт на пенсию отсюда, — шутит Ихтияр, имея в виду подошедшую к нам внучку Сергея.
— И Юля, да, — улыбается дед. — Люди приходят летом: «О, как хорошо у вас тут, как хорошо!» Конечно, хорошо. А зимой завалит снегом — и не очень-то хорошо.
— Не чистят дорогу?
— Дорогу на ЮУрГУ чистят вообще-то, от плотины и до ЮУрГУ — до памятника Курчатову — проходит трактор, — объясняет Сергей, но с улицами внутри посёлка всё сложнее. — Люди вот тут ходят, хлопочут, как нам ездить-то. С плотины сюда заезжаем. Под знак можно, кто здесь живёт. Дорога выведена из парковой зоны, она считается городского значения дорога-то. Но люди не понимают этого! Вот идёт [мамочка] с коляской — она даже не отходит с дороги. Стоит — и всё. Считает себя правой.
И правда. На улицах посёлка мы встречаем несколько припаркованных автомобилей. В город, как здесь говорят, жители выбираются каждый день.
— За хлебом да за молочком надо всегда ехать в город, — улыбается Сергей Боровинских.
— Так-то место хорошее, воздух чистый, — резюмирует Ихтияр.
Хотя без ЧП, как выясняется, в посёлке не обходится.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/5d/74/dc/5d74dc91f2a6c79d46b487e5eb092227/656x438_1:5723_dfbe9341718077105a48731fe0d5162c@3000x2000_0x3ibJPYCR_2096463053174079515.jpg.webp)
— Дом сгорел зимой, на улице остались [хозяева]. Пожарные поехали в Долгодеревенское, потом сюда приехали — дом уже сгорел, — рассказывает Ихтияр.
— В Долгодеревенское? — переспрашиваю я. — Зачем?
— Не знаю. Воду, может, набрать, — пожимает плечами Ихтияр. — Они иногда путают Митрофановский карьер, Изумрудный карьер, Шершнёвский карьер. Везде гуляют, а потом сюда приезжают. Сгорели [соседи], им ничего не дают. В городе пока живут. Они «зелёнку» должны были на дом получать — и тут дом сгорел.
Тут появляется на улице ещё один сосед — Виктор Рыжов. Собрался идти на родник — за водой, но оставляет бидон у калитки и подходит к нам.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/0a/1c/ab/0a1cab31c93b977f52e6068428c1524c/656x438_1:5723_e24e142c3e9ebf123750d7aacec8555c@2998x1999_0xT03mnQ3Q_4360174686738582817.jpg.webp)
![](https://n1s1.hsmedia.ru/c3/a7/6d/c3a76db58b06a1e20303f9a83f654b72/656x438_1:5723_f16008acd7556ade10b45e27c1e70421@3000x2000_0xAkxdSoMa_2079053085834721934.jpg.webp)
— Ой, да лучше всех живу! И никто не завидует, — широко улыбается Виктор в ответ на вопрос о жизни в посёлке. — До обеда я ни одного человека не видел. Вот честное слово! Даже отдыхающих — и то не было. Я родился здесь, потом лет 40 не жил. В Копейске жил. Родителей проводил — и здесь теперь.
— Лучше, чем в Копейске? — уточняем мы.
— Ну, разговоров нет! — смеётся Виктор, а потом на секунду задумывается. Понимаете, это не сравнивается, мне кажется. Оно несравнимо. На пенсии — лучше, да. Хорошо, спокойно. Самое главное — спокойно. Скорой не дождёшься, дорогу не отремонтировали. Всё в порядке.
Виктор, кстати, оказывается знатоком истории посёлка. Точных данных о том, когда началась разработка карьера, нам найти не удалось, сроки обозначены размыто — начало XX века, возможно, до революции. Но Виктор уверяет: добыча гранита рядом с их посёлком началась значительно позже.
— Начали разрабатывать карьер в 1939 году. У нас же вся площадь Революции, все от Политехнического дома, все бордюры вечные были. Это с нашего карьера, — с гордостью говорит Виктор.
— Дворец «Юность» тоже отсюда, — напоминает Ихтияр.
— «Юность», да, — кивает Виктор. — Добывали долго. Последнее… Уже когда водой наполнился [карьер], её откачали и для «Урала» набрали ещё гранита. Для кинотеатра нашего, «Киномакса-Урал». Потому что такой гранит, как говорили нам, только у нас и где-то под Ленинградом есть — и всё. Больше такого гранита нигде нет.
Выходит, что добычу гранита на карьере прекратили в начале 1970-х, ведь открыт широкоформатный кинотеатр «Урал» был в начале улицы Воровского 8 апреля 1971 года.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/14/21/2b/14212bb148a9ab1654de837356732d15/656x438_1:5723_9264a057a72120ce271b7a0f075c4b22@3000x2000_0xt0vHSTQK_7752719860950873940.jpg.webp)
![](https://n1s1.hsmedia.ru/5e/ea/56/5eea567edcbde7e1ab734b2b5e263f08/656x438_1:5723_7ba0f5bac25c8d4fb569ca2eeebb62fb@3000x2000_0xM8ClGCzI_0550468999602182253.jpg.webp)
![](https://n1s1.hsmedia.ru/b2/92/59/b2925912d01e9d3e3e66ad571f4449dd/656x438_1:5723_6eea4e6c79ac406fd3b8fccb83a2af70@3000x2000_0xJNHhaRLr_9564328591494200237.jpg.webp)
Объясняет нам Виктор и запрет на строительство.
— У нас под каким-то грифом АА посёлок. То есть не разрешается ни строительство, ни реконструкция, ни ремонт. Ни костры. Даже печи — и то не разрешают! — сокрушается он.
— Так у вас же печное отопление, — недоверчиво переспрашиваем мы.
— Ну, вот, — пожимает Виктор плечами. — Я хорошо помню, когда Никита Сергеевич пришёл к власти, у нас посёлок [хотели брать]. Говорили: «Всё, мы его быстренько снесём!» Где офицер с пистолетом стоит на Северо-Западе, это последний дом был, и это наш дом был [для переселения]. Но они [чиновники] пришли переписывать: «Тук-тук, открывай, переписывать будем». Дед Кирилл, баба Наташа — живые. Сколько, трое у них было детей? — поворачивается Виктор к соседям.
— Больше! — мотают они головой.
— Больше, — соглашается Виктор. — Все прописанные здесь. У этих детей уже тоже дети, тоже прописанный здесь. «Ёк! Да вам целый Северо-Запад надо строить для вашего посёлка!» — вспоминает Виктор слова переписчиков. — И в каждую хату заходили. А что? Электричества не было, поработают, бражки попьют — да детей стругают.
— Поголовье-то большое было, — улыбаются соседи.
— Да во всех домах так было практически! — веселится Виктор. — И все были живые. Потом ещё раза два сносить пытались также вот. Вроде «Ага, эгей!», а потом «Нет, не потянем». Крест поставили просто на посёлке. Вроде и есть, и вроде не значится.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/8b/4e/00/8b4e0099991d93bdc07e761f8c915f63/656x438_1:5723_165ee26d5dbca2709741a1946f0d1321@3000x2000_0xaOm4IDnl_5708675224791398947.jpg.webp)
— Бабушка одна живёт в лесу, в тайге, — вдруг вспоминает Ихтияр. — Ей дрова на вертолёте привезли, козу.
— Лыковой Агафье-то? — припоминают соседи.
— Надо мне ехать к ней помогать. Козу доить, — улыбается Ихтияр.
Попрощавшись с односельчанами, мы идём вдоль по улице. Она тут не пустует. То тут, то там появляются люди. Но большинство отрицательно качает головой, если спросишь, местные ли они. Всё-таки посёлок расположен близко к «тропе пенсионеров», и туристов тут летом бродит немало.
![](https://n1s1.hsmedia.ru/4a/ab/99/4aab995080b75d8f853b3420ffdea825/656x438_1:5723_c3d21e36e4eaf29b01247785e80bec8c@3000x2000_0xDKqN0i1h_4343878561105911004.jpg.webp)
![](https://n1s1.hsmedia.ru/ea/38/71/ea3871989f02513fc6e131c426f4476c/656x438_1:5723_00690672368937732b3a143bc9bc5083@3000x2000_0xui8t0YG4_4712792388860498132.jpg.webp)
![](https://n1s1.hsmedia.ru/b3/e6/de/b3e6de6fb5622be6ccc2dcae8ff3871b/656x438_1_5fe276791147053d1b61a56752a71ccf@3000x2000_0xaob0400F_9354619117796693890.jpg.webp)
«В ЧЕрте города»
Наш проект — о Челябинске и для челябинцев. Что уже можно прочитать? О том, как живётся в посёлке Мелькомбината, мы рассказали в первом выпуске. Затем побывали в цыганском таборе и за чашкой чая в гостях у барона узнали, что в посёлке под Шаголом живут самые юные бабушки. В третьей серии проекта мы отправились в городок чекистов — самый закрытый квартал Челябинска, где с советских времён селили генералов НКВД и сотрудников облисполкома. Затем героями проекта стали жители посёлка ЧГРЭС: когда-то он считался элитным, а теперь превратился в криминальный. Побывали мы и в посёлке Аэропорт, который строился специально для лётчиков, штурманов, диспетчеров и других сотрудников аэровокзального комплекса. А на прошлой неделе рассказали о микромире в элитном центре Челябинска — частном секторе 1940-х годов.
Любите свой район и считаете, что о нём стоит рассказать? Присылайте сообщения, фото и видео на почту редакции, в наши группы во «ВКонтакте», Facebook и «Одноклассники», а также в WhatsApp или Viber по номеру +7 93 23–0000–74. Телефон службы новостей 7–0000–74. Не забывайте подписываться на наш канал в Telegram.