«Четыре литра праха — это то, что остаётся от человека»: что происходит в челябинском крематории

Мы уже рассказывали, во сколько обходится традиционное погребение и как одна контора подмяла под себя половину похоронного рынка. Теперь изучили, что стоит за похоронами с кремацией, и отправились для этого в челябинский крематорий. Скажем честно, в эти двери мы стучались давно — эта организация едва ли не самая закрытая в нашем городе. Подробности — в репортаже 74.RU.

Крематорий находится недалеко от Успенского кладбища на подъезде к ЧМЗ, но держится особняком. Пустынная, но благоустроенная огороженная территория с возвышающимся монументальным строением выдаёт в этом месте какую-то грусть.

Настроение резко меняется внутри здания. Траурные залы далеко не выглядят мрачными, все они — радушные и яркие, если так уместно говорить в этом контексте. Стены — красные, розовые, голубые, зелёные. В динамиках звучит торжественная музыка.

— Если прощания были бы в чёрных залах, совсем грустно было бы, а так всё проходит без надрыва, — говорит Дания Захарова, директор специализированного предприятия ритуальных услуг «Память», в ведении которого находится учреждение. — Зал в зелёном цвете, как правило, выбирают мусульмане. Голубой, если хотите, — это небеса, ну а красные [цвета] — благородство.

Все залы одинаковые — на постаменте цветы, в центре — гранитный пьедестал, на который водружают гроб. Для нашей съёмки сотрудники заботливо поставили реквизит по своим местам.

— Ну что, всё успели сфотографировать? — спрашивает директор. — А то я сейчас открою жалюзи, и гроб уедет. Больше не будет возможности его снять.

Дания Захарова объясняет, что после прощания администратор нажимает кнопку, и гроб опускается в цоколь, где стоят печи для кремации. Цена кремационных установок от нескольких сотен до полутора-двух миллионов долларов.

— Туда мы с вами, конечно, не пойдём, потому как сейчас кремационные установки в работе, и это просто неэтично, — объясняет руководитель. — Скажу так — кремация проводится только в гробу, по очереди, индивидуально, конвейера здесь нет. В среднем процесс проходит за полтора-два часа. Затем мы готовим свидетельство о смерти и другие сопроводительные документы для вывоза и захоронения урны. И выдаём их вместе с прахом на третий день. Если у родственников есть срочность, мы готовы выдать урну через четыре часа.

Для сравнения по срокам мы позвонили в несколько других крематориев. В Екатеринбурге в срочном порядке урну выдают через три часа, а обычно через четыре дня. В Магнитогорске — через четыре-пять часов, в обычном режиме — через три рабочих дня.

— Если родственники собрались вывозить урну за границу, тогда готовится дополнительный пакет документов, — уточняет Дания Захарова. — Урна пломбируется сургучной печатью, и с ней без проблем впускают в самолёт. Знаю, увозили прах в Канаду, Америку. Кришнаиты вообще забирали урну, чтобы развеять [прах] над рекой Ганг.

— А как родственникам понять, что в урне не чужой прах? — интересуемся мы.

— Как только тело поступает в наш морг, на него оформляются все документы, в том числе сопроводительная записка, которая будет с ним весь процесс до момента упаковки праха в урну. Спутать категорически невозможно.

— А как же история четырёхмесячной давности с перепутанными телами?

— Суть в том, что родственники зашли не в тот зал, но история закончилась хорошо, и прощание, и отпевание состоялись.

Архив прахов

Мы переходим в небольшое помещение с небесной аркой. Здесь выдают урны с прахом — для нас в качестве образца принесли пустую деревянную. А бывают они, как выяснилось, пластмассовые, металлические, фарфоровые, мраморные фигурные — любые.

— Стандарт урны — 3,5–4 литра, это то, что остаётся от человека, — продолжает наша собеседница. — Если там маленькая худенькая бабушка, естественно, праха будет меньше, чем, скажем, от человека с большей массой тела. Но объём урны всегда одинаковый. Прах упаковывается в двойной полиэтиленовый пакет, между пакетами находится сопроводительная записка. Затем это всё герметично упаковывается.

По словам директора предприятия, чаще всего урну захоранивают в родственную могилу, для этого не нужно ничего организовывать, достаточно установить самостоятельный памятник либо на существующий повесить табличку.

— Зимой, как вариант, урну можно оставить в архиве прахов, потому как не каждый готов идти в холодное время года на кладбище, — говорит Дания Данияровна. — Там как в библиотеке — полочки, алфавитный порядок, в течение года хранение бесплатное. Бывает и такое, что урну потом никто не забирает. Тогда мы их захораниваем в братскую могилу, которая находится на нашей территории.

На улице под сугробами братскую могилу мы не заметили. Зато обратили внимание на длинную кирпичную стену, как бы спрятанную под пёстрыми искусственными цветами и блестящими табличками, практически на каждой — портрет. Как нам объяснили, за ними находятся ячейки, в которых хранятся урны.

— Это стена памяти, сейчас там несколько тысяч ячеек для индивидуального хранения, — говорит Дания Захарова. — И эта услуга уже платная. Ячейку можно взять в аренду сроком на пять лет, некоторые потом продлевают в течение всей жизни.

Наталья кремировала мужа в прошлом году. Говорит, что этот способ более цивилизованный.

— Он и сам так хотел, — рассказывает челябинка. — Говорил: «Не хочу, чтоб меня черви ели». Да и потом это намного спокойнее и цивилизованнее. Во-первых, меньше земли занимает, во-вторых, гроб, могила — угнетает это всё; копать, землю кидать туда, нервно это. И дорого, кстати. Кремация нам обошлась в 18 тысяч [рублей], а так бы землю надо было купить за 20 [тысяч рублей] плюс памятник столько же — и это ещё по самому минимуму.

— Иногда в крематорий приезжают, так скажем, агенты и оформляют заказ от своего имени, потом помножают цифру на какое-то число, какое позволяет их чувство порядочности, и предлагают родственникам усопших за эту сумму провести похороны с кремацией, — говорит учредитель ООО СПРУ «Память» Константин Петров. — Они по своим каналам получают информацию о смерти человека и приезжают либо вместе с врачами скорой, либо с полицией, у нас такого нет и не будет. Мы свои услуги никому не навязываем. Если родственники нам позвонили сами, только тогда выезжаем на адрес и вывозим тело.

По словам Константина Петрова, сейчас от общего числа умерших в Челябинске к услугам крематория прибегают 30–35 процентов населения.

— Представьте, какие площади [земли] не занимаются, — добавляет предприниматель.

На вопросы про конкуренцию и давление Константин Петров не захотел отвечать, заметив лишь, что «полностью обеспечены безопасность и соблюдение интересов этого предприятия».

— А что говорит церковь про сжигание? — спрашиваем в конце нашей экскурсии директора.

— Несколько лет назад митрополит всея Руси высказался однозначно, что это допустимо и никакого нарушения каких-то религиозных норм нет в этом процессе. Всё большее число людей завещают похоронить себя таким способом.