Красивая картина в темных тонах. Как живет поселок на краю самого большого в России графитового карьера (не позавидуешь)

Когда едешь по трассе на Кыштым и видишь указатель на Тайгинку, представляешь оазис в лесной глуши. В какой-то мере так оно и есть: милые деревенские дома, Дом культуры с колоннами, школа с серпом и молотом, только памятник Ленину немного облупился. Вокруг жилой застройки — терриконы местного ГОКа, который начал работу в 1942 году. До недавнего времени производство графита в Тайгинке было единственным в России, а карьер до сих пор впечатляет масштабами — он растянулся вдоль поселка на три километра.

Место стало модным среди туристов и блогеров благодаря (вы не поверите) огромному хвостохранилищу, которое прозвали Уральской Сахарой. Фотографии получаются не хуже, чем в Дубае или в Африке. Еще один, уже незавидный факт — вода, которая бежит у тайгинцев из крана, пугает своим видом. Раз в неделю она превращается в черную жижу с неприятным запахом. Проблеме столько же лет, сколько поселку, и тайгинцы уже не верят в ее решение. Хотя власти смотрят на вопрос традиционно оптимистично.

В Тайгинке нас встретил Николай Стуков. Он начинал механиком на местном комбинате, был главным инженером предприятия в соседнем поселке Каолиновый. Потом 11 лет управлял поселками Кыштымского округа. На встрече он попросил представить его обычным пенсионером, хотя в музее Тайгинки мы нашли продукцию с его собственного производства. Гранулы, которые с виду напоминают наполнитель для кошачьего туалета, служат для очистки промышленных стоков и поставляются на разные заводы. Он доводил до ума технологию, разработанную еще при СССР.

А вот в начале 1940-х в Тайгинке технологии были буквально из каменного века — графит, отделенный от руды, сушили на кострах. Но продукция была так востребована, что ее отправляли самолетом. «Аэродром» организовали на глади местного озера. Родные Стукова пришли на производство будучи подростками.

— Отцу было 12 лет, когда он начал работать, а тетке — 16. Ныне покойная, раньше она рассказала, как здесь в войну получили первую тонну продукции. Никто же не знал, что такое графит. Когда его концентрат получили, он был по консистенции, как творог, его надо было высушить, удалить всю влагу. Поэтому сушили на железных листах, под которыми разжигали костры. И первую тонну каким-то маленьким самолетом, который приземлялся на озеро, отправили на военные заводы. Потом уже появились сушильные барабаны и другое оборудование.

Строили завод рабочие эвакуированного с Украины завода. Галина Шангитова, которая родилась в Тайгинке, много лет проработала внештатным журналистом в газете «Кыштымский рабочий», а сейчас собирает воспоминания старожилов поселка для будущей книги. Она рассказывает, что в первое время главной проблемой для переселенцев стали не сложности строительства комбината, а отсутствие нормальной одежды.

— Строители были одеты во что попало. Особо нуждающимся выдавали фильтроткань, чтобы из нее люди могли сшить какое-то подобие одежды. Зимой было особенно тяжело, зимы были лютые, — приводит она слова Афанасия Малева, который подростком работал на строительстве фабрики. — Был один рабочий, который ходил на работу в 30-градусный мороз в резиновых сапогах. Работал он на флотации, работа мокрая, грязная. Сапоги у него разваливаться начали, так он подошвы проволокой прикручивал.

Эвакуированные украинцы не имели права покупать одежду в магазинах, как остальные местные жители. Приходилось обивать пороги начальства или просить кыштымцев продать что-то втихую.

— Мы сорвались из Завалья (Завальевский графитовый комбинат действует до сих пор в Кировоградском районе Украины. — Прим. ред.) в чем были, одетые по тем местам, а вовсе не для долгих и холодных уральских зим. С огромным трудом, после неоднократных просьб и бесконечного обивания порогов у разного рода начальства — от директора N до последнего прохвоста-кладовщика, мне удалось получить три ватные стёганые куртки для себя, жены и племянницы. И пару ватных брюк для себя. Что касается валенок, без которых зимовать на Урале и думать было нечего, то их втридорога мы приобрели у кыштымцев по случаю, и то в виде величайшего одолжения, — рассказывал инженер Александр Панаев.

Основное строительство в поселке развернулось уже после войны — первые двухэтажные дома в 1947 году построили пленные немцы. Сейчас эти бараки пошли под снос как ветхо-аварийные. Во второй половине 50-х возвели более 50 многоквартирных домов, а также школу, дом культуры, баню, столовую. Из двух тысяч человек, живущих в Тайгинке в лучшие годы, 1200 работали на комбинате. Помимо графита, здесь добывали каолин и выпускали изделия из санфаянса. Около 500 предприятий СССР работали на уральских графите и каолине. А лучшие марки отправлялись за границу в дружественные страны: Болгарию, Румынию, Венгрию, Чехословакию и другие.

Сегодня на комбинате работают 200 человек, а в самой Тайгинке в 2010 году жили около полутора тысяч. По официальным данным переписи 2020 года — 1044 жителя.

Помимо ГОКа, в поселке действует щебеночный карьер и производство вермикулита (минерал, который хорошо знают садоводы).

Сокращение численности работников на ГОКе хоть и привело к оттоку жителей, но целых кварталов с заброшенными домами, как это можно видеть в других рабочих поселках, здесь нет. В основном, люди ездят работать в Кыштым, туда же возят детей в школу, хотя в поселке продолжает действовать своя. В ней — порядка 50 учеников.

Через месяц в столовой комбината, она находится через дорогу от проходной, откроется первый в Тайгинке сетевой магазин — большое событие для поселка, без шуток. Мы познакомились с владельцем объекта — это предприниматель из Кыштыма Александр Климутко. Когда он купил это здание, жители подходили к нему с разными предложениями о том, что стоило бы в нем открыть. Выбор коммерсанта пал на сетевой продуктовый магазин.

— Здесь всю жизнь был только один нормальный магазин, а люди подходили и просили баню, спортивный зал, «Красное&Белое», да-да, и это было, — говорит Александр. — Решили, что будем открывать «Магнит», который многим нужен. Сейчас все ездят в Кыштым закупаться. Будет, скорее всего, еще и аптека здесь, и другие коммерческие помещения.

О том, что в его магазин пойдут люди, Климутко не сомневается, а вот в решение главной проблемы поселка — отсутствия питьевой воды — не верит.

— Кому сейчас нужна эта Тайгинка? Сейчас люди делают только то, что им выгодно. И так везде и во всём: на центральной улице наведут лоск, а чуть ступишь в сторону — всё, болото, — честно ответил предприниматель. — Так и здесь.

Желающих рассказать о проблеме с водой долго искать не приходится. Мы заглядываем в первую трехэтажку рядом со школой. Семья Малевых заселилась в этот дом сразу после постройки, более 30 лет назад.

— Вообще она сейчас чистая идет, видите какая? — показала нам воду из крана хозяйка квартиры Татьяна Малева. — Мы живем здесь уже 32 года, с момента постройки дома. И всегда так было — как останавливают на фабрике [насосы], туда стекается вся грязь и после включения воды она идет черная. На неделю фильтра не хватает, забивается. Вода идет то черная, то голубая, то фиолетовая. И воняет очень еще! И следы [на сантехнике] ничем не отмыть.

Иногда черная вода уходит быстро, иногда нужно открыть кран и ждать два часа, говорят Малевы. В любом случае пить такую воду — хоть грязную, хоть «чистую» — нельзя, тайгинцы живут на привозной. Ездят с канистрами в Кыштым. Подвоз воды есть, но пьют ее не все — этим летом жители заметили, что она имеет желтый оттенок.

— С этой водой [из-под крана] невозможно ни стирку сделать, ни уборку, ни в душ сходить. Чтобы пошла нормальная, иногда ждем несколько дней, — говорит еще одна женщина, подошедшая к нам у подъезда. — Так просто невозможно жить. Сколько пишут об этой проблеме, ничего не решается.

Власти несколько раз пытались решить проблему. Строили очистные, ставили огромные фильтры. Но ничего не помогло.

— Привозили армейские фильтры огромные, ставили, но их после первой же остановки забили, и всё. Два месяца они проработали вроде. Озеро протухло, поэтому и идет такая вода. Ну и коммуникации тоже старые, менять надо, — рассуждает муж Татьяны.

К счастью, за черную воду жители Тайгинки не платят — такой графы нет в их квитанциях. Зато круглогодично есть отопление — платеж составляет 2500 рублей. Вероятно, сумму начислений раскидали на весь год, чтобы платеж был меньше.

»

Глава Кыштымского городского округа (в него входит Тайгинка) Людмила Шеболаева рассказала 74.RU, что в поселке никогда не было централизованного питьевого водоснабжения. А о том, что и техническая вода идет очень плохого качества, известно с 1967 года. С 2010 года (когда она стала главой округа) искали разные варианты решения проблемы — бурили скважины, отдавали воду на анализ, рассчитывали запасы воды для Тайгинки в ближайших водоемах. Сейчас власти приблизились к решению проблемы, отдали проект в Госэкспертизу. А перед выборами тема стала инструментом политической игры, считает глава Кыштыма.

— Когда я начала работать, мы делали всё, чтобы решить эту проблему: бурили скважины, смотрели качество воды, считали дебет воды (объем. — Прим. ред.). Единственный вариант, который был найден, — протащить воду с озера Сугомак через Дальнюю дачу. Это 11,5 километра. Через Гослесфонд, вдоль дороги областного значения. Первый подрядчик сдался на полпути, провели еще один аукцион и назначили нового. Он сдал проект в Госэкспертизу, но получил отрицательное заключение. Сейчас подрядчик переделал проект и снова сдал в Госэкспертизу, — описывает ситуацию Шеболаева. — Сейчас ждем положительного заключения, по-другому никак. Пишут в соцсетях, что «сдали проект и ничего не делают». Ничего подобного! Есть у нас один политический деятель от КПРФ, который увидел в этом возможность: «Давайте подписи соберем, возбудим народ»! Что народ возбуждать? У нас люди и так возбужденные до потери пульса.

Людмила Шеболаева добавила, что помимо доставки питьевой воды в краны жителей Тайгинки, нужно ли будет менять трубы в домах, по которым десятки лет текла жижа.

— Губернатор в курсе и нас поддерживает, в программу развития мы все заявки подали. А вообще наша задача во что бы то ни стало войти в программу «Чистая вода». Сдана документация в Госэкспертизу с примерной стоимостью 87 миллионов рублей. В это входит всё: и насосная станция, и эти 11 километров водовода. Мы уже в прошлом году готовились в нее заскочить, но, видите, какая «болячка» — не прошли Госэкспертизу, — говорит Шеболаева. — Та труба, которая идет по поселку и тянет техническую воду, останется как пожарная. Рядышком будет проложен другой водовод. В тех домах, где стальные трубы, их придется менять, где пластиковые, можно оставить, они моются. Я уже получила заключение на этот счет. Есть договоренность, как мы это будем делать.