«Ради тебя переверну свою жизнь»: челябинка, которую муж заразил ВИЧ, поделилась своей историей

В третье воскресенье мая во всём мире вспоминают тех, кто умер от СПИДа. Это не только день скорби, но и напоминание здоровым людям о том, что ВИЧ может коснуться каждого. История нашей сегодняшней героини, которую опасной инфекцией заразил муж, прекрасное тому подтверждение.

С Алёной, челябинкой средних лет, мы встретились в СПИД-центре. Открыть своё имя она пока не готова, поэтому мы изменили его в материале. В остальном беседа вышла очень откровенной. В уютном кабинете за чашкой чая воспоминания, полные, с одной стороны, нежности к любимому, с другой — боли, нахлынули и начали всплывать одно за другим.

— В молодости я была уверена, что за алкоголика никогда замуж не выйду, была вся такая правильная. Думала, муж у меня будет такой же, — говорит Алёна. — А в итоге первый муж оказался алкоголиком, второй и вовсе наркоманом. Прилетело мне за мою гордыню.

Но если с первым мужем челябинка рассталась спокойно, то второго бросить в беде не смогла, чувства победили разум. Расплачивается за них Алёна до сих пор.

— Когда я первый раз увидела его на фото, мне было 12 лет, — улыбается челябинка. — Мы с его сестрой учились в одном классе, но с ним не были знакомы. Он занимался плаванием, был такой спортивный, подтянутый, красивый. На том фото он стоял с флагом на линейке в пионерском лагере. (Смеётся.) А встретились мы уже после моего развода с мужем. В жизни Вова оказался очень умным, обходительным — читал стихи, с ним было очень интересно. Не скажу, что это была сумасшедшая любовь с первого взгляда, но он был моим, таким родным и близким.

Алёна знала, что Владимир — бывший наркоман. Незадолго до судьбоносной встречи он вышел из больницы после очередной ломки.

— Он мечтал стать морским пехотинцем, как дед, который в войну служил на флоте. После восьмого класса поехал поступать в Суворовское училище, но его не взяли. Видно, что-то надломилось, — вспоминает Алёна. — Решил, что в армию не пойдёт и первый раз попробовал травку, а в 18 лет перешел на более серьёзные наркотики. Тогда ещё время такое было, конец 80-х — начало 90-х. Но когда мы начали встречаться, он сказал: «Я встретил женщину, ради которой переверну всю свою жизнь!» И я поверила. Это уже потом поняла, что переоценила свои силы. С этим слишком тяжело бороться, ведь он уже запустил программу самоуничтожения, и этот процесс было не остановить.

Первое время Алёне казалось, что любимый и вправду завязал. Но хватило его всего на несколько месяцев, пока не нашёл работу и не получил первую зарплату.

— Вова начал задерживаться на работе, у него появились какие-то странные друзья. Я начала замечать, что он ведёт себя неадекватно: алкоголем не пахнет, а ведёт себя не так, как обычно. Потом меня научили определять по глазам, смотрю, зрачок узкий. Через некоторое время я уже легко могла угадать в толпе наркомана. Дома начались ссоры, скандалы. Я его умоляла завязать. В моменты просветления он говорил: «Алёнка, ты же знаешь, что это не я!» В душе он оставался всё таким же добрым, нежным, но зависимость делала своё дело.

Через несколько лет Алёна вдруг поняла, что беременна.

— Дочка от первого брака на тот момент подросла, просила у Деда Мороза братика или сестричку. Да и с Вовой они подружились. Никогда не забуду, как вернулась домой с работы, а они делали уроки. Она читала ему рассказ, и так смешно у неё это выходило, что Вова захохотал. Она тогда его первый раз назвала папой, — вспоминает Алёна. — Этого малыша мы тоже очень хотели, несмотря на трудности. С деньгами было туго, муж продолжал употреблять, особенно тяжело было удержать его по весне, в это время года он всегда срывался. С работы его увольняли, он находил новую, и как только появлялись деньги, всё повторялось. Мне тоже пришлось уволиться, так как работа была связана с поднятием тяжестей, поэтому я пошла учиться на парикмахера и встала на учёт в центр занятости.

У беременной челябинки попросили справку от гинеколога о том, какую работу ей можно выполнять. Пришлось идти на врачебный консилиум.

— К тому моменту я уже встала на учёт, сдала анализы. Жду, а меня всё не вызывают. Вызвали самой последней. Зашла в кабинет, а мне с порога: «У вас СПИД, идите и делайте аборт», — до сих пор со слезами вспоминает Алёна. — Это был шок! Сначала думала, это ошибка, пересдам анализы, всё будет нормально. Не помню, как дошла до дома. Набросилась на мужа: «Ты же знал!» Он, действительно, состоял на учёте в группе риска, но утверждал, что про ВИЧ не знал. В голове творилось что-то невероятное. Мне 33 года, ни разу в жизни не попробовала наркотики, с детства боюсь уколов, и вдруг такое.

Повторные анализы подтвердили диагноз. Врачи поставили Алёне третью стадию.

— Когда пошла на приём в СПИД-центр, я встретила там беременную девушку. Подумала, почему ей можно рожать, а мне нет? А потом и доктор сказала, что у меня есть шанс родить здорового ребёнка, — говорит Алёна. — Но я даже не могу передать, что творилось в моей душе. Я доверяла этому человеку, он обещал заботиться, а сам предал. Было больно, я лишь молилась, чтобы ребёнок родился здоровым.

Мальчик появился на свет в День всех влюблённых. Родился вполне здоровым и доношенным крепышом.

— До полутора лет сыну нужно было давать лекарство каждые три часа, кормить грудью запретили, материнского молока он даже не попробовал, — сетует челябинка. — Раз в месяц мы с ним сдавали кровь, из маленькой ручонки каждый раз брали анализ, это было очень страшно. Я переживала, когда он станет старше и нам придётся сдавать анализы, как ему объяснить, зачем это нужно? Но в полтора года его сняли с учёта, сказали, что ребёнок здоров.

Но организм Алёны не выдержал потрясений и после родов дал сбой.

— Из-за всех этих стрессов я начала резко худеть, очень быстро уставала, — говорит она. — Меня направили к фтизиатру, думали — туберкулёз, но когда сдала анализы, оказалось, что у меня «упали клетки». Начала принимать терапию. Первое время очень тяжело было, организм перестраивался, меня тошнило, я ходила как пьяная, держась за стенки, пришлось долго привыкать.

Владимир тоже начал принимать терапию, несколько лет всё было нормально, не считая наркотиков. В 2015 году его в очередной раз уволили с работы и, чтобы купить очередную дозу, он заложил паспорт. Этот вариант выручал, когда денег не было даже на булку хлеба, но без паспорта нельзя было получить таблетки, тогда он решил, что они не нужны и даже вредны.

— Начал и меня убеждать, что не надо пить таблетки, ударился в ВИЧ-диссидентство, — говорит Алёна. — Меньше чем через год его не стало — начали гнить ноги, а потом отказало сердце.

Алёна до сих пор не может разобраться с «наследством» мужа. Обида не проходит, квартира оказалась в залоге, но сложнее всего оказалось признаться во всём сыну-подростку.

— Я заболела на глазах дочери, ей тогда было 13. Она видела, как мне плохо, поэтому я её сразу предупредила, что у меня заболевание крови, чтобы она не брала мои щипчики, а если отец будет буйствовать — не трогала кровь. Она тогда очень тяжело это переживала, часто закрывалась и плакала. Теперь она уже взрослая, поддерживает и подбадривает меня, а я до сих пор не живу, просто знаю, что мне нужно сына поднять и всё. До сих пор не могу найти в себе силы рассказать всё младшему, хотя мы с ним раз в год сдаём анализы, и он уже интересуется зачем?

Больше всего Алёна теперь боится, чтобы сын не повторил судьбу отца. Такую ношу хрупкие женские плечи второй раз не выдержат.

Южный Урал находится в пятёрке регионов-лидеров по заболеваемости ВИЧ-инфекцией. По официальным данным, более 39 тысяч жителей региона живут с ВИЧ, уже несколько лет преобладает именно половой путь передачи инфекции. Для того чтобы остановить эпидемию, врачи советуют обследоваться на ВИЧ, особенно если был риск заражения. Бесплатно, быстро и анонимно пройти обследование можно сегодня на площади Революции.

О том, как можно подхватить ВИЧ и почему иглы в креслах кинотеатров, а также шприцы в песочницах являются лишь страшилками, читайте в нашем материале.