«Трудимся без права на обед, отдых и сон»: фельдшер скорой — без купюр о закулисье тяжёлой работы

Врачей скорой помощи в сериалах часто играют брутальные актёры. В США лицом службы стал Джордж Клуни, в России — Артур Смольянинов и Гоша Куценко. Но в реальные больницы людей набирают совсем не за эффектную внешность, а их работа далека от глянца и гламура. Челябинец Сергей (имя изменено. — Прим. ред.) не первый год работает фельдшером на скорой. В интервью 74.ru он рассказал, как медики не спят сутками, сами отмывают машину от крови и зачем иногда используют google-переводчик.

«Спасаемся кофе, чаем, энергетиками»

— Образование у фельдшеров — среднеспециальное на базе медицинского колледжа. Срок обучения — три года восемь месяцев. После сдачи экзаменов получаем диплом фельдшера и сертификат: либо лечебного дела, либо скорой неотложной медицинской помощи. Соответственно, чтобы работать на скорой, нужен сертификат скорой помощи. Разумеется, есть у нас и люди с высшим образованием, это врачи: педиатры, кардиологи, реаниматологи. Но подавляющее большинство — фельдшеров. Со спецбригадами — кардиологами, реаниматологами — в Челябинске очень большой напряг.

График — обычная рабочая неделя. 40 часов в неделю. Но стандартно все приняты на полторы ставки. Это сутки через двое примерно. Почему? А тут как в анекдоте — на ставку не заработать, на две не выжить. Кто-то работает и на две ставки, есть такие, но это очень тяжело. По желанию выставляется график: с девяти до шести в будни, либо ночные смены, либо сутки через трое. Очень много совместителей работает и студентов. Они получают высшее медицинское образование, после определённого срока им выдают сертификат медицинской сестры — и можно работать в скорой помощи либо на ставку, либо на полставки. Днём учатся, ночью работают, а потом опять идут учиться.

У тех, кто работает сутками, смена обычно начинается в девять утра. У некоторых бригад — в восемь. Приходим мы заранее, надеваем спецформу, принимаем от предыдущей бригады медицинскую укладку с лекарствами, проверяем оборудование в машине. Это кислородные баллоны, дефибриллятор, аппарат ЭКГ, небулайзеры, родовые комплекты, шины, элетроотсасыватель, термосумка для сохранности растворов в зимнее время, носилки, аппараты внутрикостного доступа и всё такое. Всё это должно быть в чистых сумках, соответственно. Всё заряженное, всё работающее, с адекватным сроком годности, в исправном состоянии. Препаратов много для экстренной помощи. Есть общедоступные, как в любой аптеке: анальгин, дротаверин, супрастин. Есть препараты особого учёта, наркотические, которые применяются в экстренном случае — например, для обезболивания. Они, например, при открытых переломах применяются.

Обслужили один вызов, обслужили второй вызов, поступил третий, четвёртый, и так далее. Возвращение на подстанцию — по мере необходимости для пополнения укладки. Бывает, возвращаемся, когда вызовов на участке в городе нет. Пытаемся попить чаю, если получится. Если есть вызов, сразу выдвигаемся. Обычно ездим с вызова на вызов. И в течение дня — с девяти утра до девяти вечера — возвращаемся два-три раза. Буквально на пять–десять минут. Работаем без права на приём пищи, на отдых, на сон. Всё это происходит в минуты, когда есть время между вызовами. К этому привыкаешь. Спасаемся кофе, чаем, кто-то — энергетиками. Помогает жвачка, какие-то сосательные конфеты. У меня с наступлением ночи открывается второе дыхание. И, соответственно, ночью летом бывает такое, что вызов нет, и удаётся поспать часик. А потом опять получаем вызов — и вперёд.

Классический состав бригады — это два фельдшера или фельдшер плюс медсестра. Но, учитывая дефицит кадров, нередки случаи работы одного фельдшера. Спецбригады — это минимум два человека: врач и фельдшер или врач, фельдшер, медсестра. Фельдшеры ездят на все вызовы, а спецбригады — как запасной тыл. Фельдшерская бригада по необходимости может вызвать на себя уже спецбригаду. Разумеется, оказываем помощь, подготавливаем к транспортировке пациента и передаём спецбригаде.

«Описывают литры крови, а по факту царапина»

Бывает, что пациенты обманывают. Чтобы бригада приехала быстрее, утяжеляют состояние, расписывают всё в красках, перезванивают. Получили, допустим, вызов, движемся буквально пять минут, а они перезванивают, торопят. Разумеется, игнорировать такое нельзя. Приходится включать спецсигналы, рисковать, ехать быстрее. Вызывают, скажем, с кровотечением, описывают литры крови, а по факту там царапина. Либо вызывают к человеку без сознания на улице, говорят: «Без сознания, уже не дышит, синий». Приезжаешь, а там просто человек в состоянии алкогольного опьянения, причём полностью в сознании, адекватный. Бывает, конечно, и наоборот, когда необъективно оценивают ситуацию либо пациенты, либо их родственники. Говорят: «У него ничего страшного, оставьте его в покое», а там на самом деле угроза жизни. Скажем, пациенты с инфарктом миокарда. Или пациенты в алкогольном опьянении, с тяжёлыми травмами головы, недооценивают состояние, так как пьяные категорически отказываются от госпитализации. И с ножевыми ранениями отказываются, и с пулевыми — из-за криминального характера получения травм.

Бывает, требуют какой-то определённый медикамент ввести им. Или просто посмотреть, снять кардиограмму, послушать лёгкие, осмотреть, сделать перевязку, дать им таблетку, которая в аптеке стоит копейки. Бывает, кончилось лекарство — и вызывают скорую, чтобы дали им это лекарство. Есть те, кто вызывает систематически. Мы их всех прекрасно знаем, их адреса, их историю заболевания. Есть те, кто получил какую-то, возможно, медикаментозную зависимость от препаратов. Но опять же… Мы вводим препараты по показаниям, при угрозе жизни, здоровью, а не по желанию пациента. Конечно, таких не очень много, но они есть — и изо дня в день вызывают. Реально каждый день, а иногда и не по разу. Вызов будет принят в любом случае, бригада в любом случае приедет, осмотрит от и до, потому что это очень серьёзно.

Человек без сознания, ДТП уличное или пожар уличный — всё это первая категория срочности. Бригада будет отправлена в ту же минуту, как вызов получен. Вторая категория срочности — это субъективные причины. Боль в груди, например, человек в алкогольном опьянении или, скажем, травма случилась на улице, в общественном месте, на остановке. Бригада приезжает в первую очередь. Третья категория срочности — это если человек задыхается или чувствует какую-то нехватку воздуха. Здесь нужно понимать, что это может быть просто простуда, ОРВИ или осложнение. В Челябинске часто встречаются бронхиты, бронхиальные астмы. И дальше по категориям срочности — «болит живот» или, скажем, «болит голова», «болит горло». Также есть у нас перевозки, когда участковый доктор в поликлинике или при обходе пациентов на дому выписывает им направление. Скажем, с кишечной инфекцией направляет в больницу, передаёт вызов. Наша задача — оказать помощь при необходимости и транспортировать. Это уже последняя категория срочности. На такие вызовы выезд может быть отложен. Так как бригад мало, они вызываются именно по категории срочности.

В интернете очень часто пишут, что не приехала скорая на температуру. Просто температура — это не первая категория срочности. И если вызов с температурой поступил в 12 дня, ввиду загруженности скорой, приоритетности вызовов этот вызов тоже может быть отложен и обслужен в девять вечера.

Доезд на вызов первых трёх категорий срочности — это 20 минут. На остальные — уже больше. Применяются спецсигналы, проезды через дворы, короткие пути. Стараемся доехать как можно быстрее. Всегда ли уступают машины? Не всегда. Даже с включёнными проблесковыми световыми маячками очень много людей не уступают дорогу, перегораживают автомобилями, переходят дорогу сами через пешеходный переход, не обращая внимания на то, что летит машина скорой помощи. Ну и нужно учитывать, что не на всех автомобилях работают проблесковые маячки. Часть автопарка обновлена, но есть машины достаточно старые, скажем, 10 лет машине. Не только проблесковые маяки могут не работать. Могут быть тормоза в неидеальном состоянии. Кто-то не уступает осознанно, кто-то не уступает принципиально. В Челябинске произошла такая авария — на Свердловском проспекте. Бригада транспортировала ребёнка с матерью в больницу, произошло ДТП. Тогда погиб водитель машины, один фельдшер, мальчик. Мать ребёнка пострадала, фельдшер. Но они, слава богу, выжили.

«Пришлось включать google-переводчик»

Тяжело с совсем маленькими детками — от рождения до полугода. Сложности возникают с родителями, в коммуникации с ними. Многие родители вызывают скорую не потому, что что-то случилось, а потому что ребёнок просто плачет. Это происходит из-за того, что ребёнка перекармливают, поддерживают неправильную температуру воздуха в помещении, кутают ребёнка или, наоборот, его морозят, перепаивают, недопаивают. Отличие ребёнка от взрослого в том, что они не умеют обманывать. Они всегда расскажут, что и как есть. Покажут, где болит. И даже если объясняют недостаточно правильно, нужно уметь задавать вопросы, чтобы получать правильные ответы. Кроме того, сложность работы с детьми в том, что у них внутренние органы развиты иначе, чем у взрослого, скелет их отличается от взрослого, физиологические показатели тоже: давление, пульс, температура, частота дыхательных движений.

Есть у нас в городе много приезжих, допустим, с Таджикистана, Азербайджана, которые приезжают в Россию за оказанием медицинской помощи. Например, родить ребёнка. Такой контингент есть. Общий язык находить с ними, как правило, получается через родственников. Но был у коллег случай, когда поехали на вызов — а там парень из Мексики. Ему нужна была помощь, но он не мог ничего объяснить. Пришлось включать google-переводчик и общаться через google-переводчик. Госпитализация там не требовалась, он получил помощь, рекомендации — и всё закончилось очень успешно.

Сложно иногда работать с религиозными пациентами, которые не дают осматривать девушек, женщин, которым требуется помощь. Допустим, фельдшер-мужчина не может к ним прикасаться. Но тут вопрос ставится остро: либо фельдшер осматривает, либо уезжает. Решайте сами, что вам важнее.

Много конфликтов возникает на фоне госпитализации. Если у пациента нет показаний к госпитализации, многие просто требуют: увезите меня в больницу, пусть меня там прокапают, полечат немножко, как в советское время делали. Нужно понимать, что даже если бригада скорой помощи доставит пациента в стационар, не факт, что его положат. Если показаний нет, то хоть скорая доставит, хоть сами они туда обратятся, их никто не госпитализирует. То же самое с выбором. Не хочет пациент ехать в эту больницу, ему нужна другая больница. Но всё это строго регламентировано, маршрутизация зависит не от бригады скорой помощи, а от диагноза, от прописки или места взятия. Разумеется, при угрожающих жизни состояниях пациент доставляется в ближайший стационар.

«Сектор приз» на барабане

Мой первый опыт работы с наркоманами — десяток человек в передозе сразу. Ехали-то к одному с непонятным поводом «человеку плохо», а там — «сектор приз» на барабане. Но с ними всё относительно просто: после введения антидота они быстро приходят в себя и стараются ретироваться. Обычно их в общественных местах находят — на лестничной клетке, парковке или детской площадке.

Кстати, если человек пьяный, это не повод для отказа в медицинской помощи. Потому что у пьяного человека объективно может что-то заболеть, может произойти алкогольный психоз, может случиться инфаркт или инсульт, упасть уровень сахара в крови — и у него будет неадекватное поведение.

Конфликты происходят. К счастью, не так часто. Если стоит вопрос безопасности медицинского работника, есть определённые инструкции, что делать. Нужно максимально быстро уйти с вызова, сесть в машину и покинуть место происшествия. Если объективно видишь угрозу своей жизни, то отзваниваешься в диспетчерский центр, сообщаешь о ситуации. По необходимости приезжает наряд полиции, уже с ним скорая заходит и выясняет, нужна медицинская помощь или не нужна. Если пациент становится буйным, есть угроза физической расправы, может быть вызван наряд полиции или психиатрическая бригада — по показаниям.

Иногда пациенту не нужна помощь, и он вызвал скорую, чтобы его просто посмотрели, просто с ним поговорили. И потом он начинает жаловаться, что бригада скорой помощи улыбается или, наоборот, грустная. Бригада скорой помощи не поздоровалась или помятая на вид. Были жалобы на самом деле. Звонили и говорили: «Вот, бригада скорой помощи не попрощалась с пациентом! Какие-то они хмурые, помятые, неулыбчивые». Были жалобы, что улыбчивые. Причём за смену могут пожаловаться так на одну бригаду даже. Но при оказании медицинской помощи нет стандартов — улыбаться или не улыбаться. Самое главное — найти общий язык с пациентом, выяснить, что с ним случилось, помочь. Если он говорит: «У меня всё болит, ничего не помогает», должны быть дополнительные вопросы.

Часто пациенты или их родственники просят (иногда требуют даже) надеть бахилы. Однако этот вопрос уже неоднократно поднимался на обсуждении и на станциях скорой помощи, и в Минздраве. Пока ответ однозначный — обязанности надевать бахилы нет. Ну и глупо всё-таки беспокоиться о чистоте полов, когда стоит вопрос жизни, а если вопрос не стоит, то для чего нужна скорая? Но когда ситуация позволяет, всё-таки бахилы надеть можно, и некоторые бригады это делают.

В зимнее время при эпидемиях очень много вызовов с вирусной инфекцией: высокая температура, кашель, насморк. В этом году было много пневмоний. А сейчас, когда снег растаял, когда майские праздники наступают, разумеется, будут алкогольные опьянения, отравления шашлыками некачественными. В летний период характерен спад вызовов, всё относительно спокойно, сверхнормативной загрузки нет, когда бригада по 25–30 вызовов обслуживает, как зимой. Но много пациентов с кишечными отравлениями, с дорожными травмами, допустим, мотоциклистов. Или бывают травмы, связанные с летними видами спорта — паркуром, футболом. Ещё в летнее время у людей отпуска, ночные прогулки, ночные потасовки, травмы криминального характера. В весенне-осенний период — дорожно-транспортные происшествия, связанные со скользкими дорогами.

«На ставку не заработать, на две не выжить»

На заполнение документов времени не выделяется определённого. После выхода из квартиры мы не имеем права стоять и заполнять документы. Как вышли с квартиры, обязаны отзваниваться. В приёмном покое, когда мы передаём доктору пациента, с момента приезда в стационар до звонка в диспетчерский пункт должно пройти максимум 15 минут. То есть мы привезли пациента, переложили его на каталку, завезли, передали доктору — и сразу отзваниваемся. Если происходит какая-то задержка, если прошло больше 15 минут, всё это потом разбирается, выясняются причины — и по результатам проверки даже может быть выдвинуто дисциплинарное взыскание. Так как у нас машины оснащены системой ГЛОНАСС, всё это отслеживается.

За опоздание на работу, за невыход в график бывают дисциплинарные взыскания. По жалобам пациентов, бывает, наказывают. Если врач или медсестра нагрубили пациенту или что-то сделали не так, всё это разбирается, выявляется, по результатам проверки может быть наказан фельдшер или врач. Или за несоблюдение правил: не проверили наполненность кислородного баллона, не проверили заряд дефибриллятора, аппарата ЭКГ, сроки годности у лекарств прошли. Всё сильно зависит от ситуации. Либо ты вернулся на подстанцию в течение дня для пополнения кислородного баллона и заряда ЭКГ, либо проверяющий это заметил до того, как заметил ты. Это может быть лишение премии на месяц или лишение 50% премии на три месяца — вплоть до лишения 100% премии на год. Или увольнение без права работать в медицине — за некачественное оказание помощи, за халатность.

Если брать премию, она называется «доплата за качество работы», то на ставку у фельдшерских бригад это 10–12 тысяч. И если лишают на год, это очень ощутимо. Базовая зарплата, ставка у фельдшерских бригад — 6 тысяч, у врачей 12–15 тысяч. Есть доплаты за выход в ночное время. Они считаются по часам. Есть доплаты за стаж работы, за вредность, за переработку. К примеру, я поехал на вызов в половину девятого, за полчаса до окончания смены, обслужил вызов и приехал на подстанцию в 12. Переработка три часа. За эту переработку доплачивается рублей 50–70 в среднем за час. Обычно происходит не сразу на три часа, а где-то 15 минут, где-то 30. Всё это суммируется и выплачивается. Плюс уральский коэффициент, доплаты за выслугу лет, праздничные — за работу 1–2 января, 9 Мая, 8 Марта. Если работа выпадает, её оплачивают в двойном размере.

Вообще скорая помощь работает без выходных — 24 часа в сутки, семь дней в неделю. Это работа, где каждый новый вызов — неизвестность. И это, наверное, самое потрясающее. Например, говорят по телефону «судороги у ребёнка», а по факту ребёнок замёрз и дрожит от холода. Или говорят «температура», а на деле там оказывается пневмония с дыхательной недостаточностью и низким давлением. Лечишь и везёшь такую «температуру» в реанимацию. И так вызов за вызовом, к концу смены их может набежать и 25... Но, несмотря на усталость, на боль в спине, на голод ты не имеешь права на ошибку. Как бы ни было тяжело, ты обязан сделать всё, что в твоих силах. Скорая — место, где каждая секунда промедления может стоить жизни. Это место, где твои знания теории решают всё, а практические навыки отточены до такой степени, что ты можешь в темноте на ощупь найти нужное лекарство из укладки и поставить внутривенно укол в автомобиле, движущемся с сиреной на полной скорости.