«У кого-то родинка, а у вас катетер в сердце». История двухлетней малышки, которая с рождения живет с 15 см силикона в артерии

Уже два года молодая мама из Березников Пермского края Луиза Хайрутдинова живет в тревоге и неизвестности — в первый день жизни дочки в ее ручке остался кусок тоненького силиконового катетера, он отправился гулять по сосудам и в итоге остановился в легочной артерии (ветвь легочного ствола, отходящая от правого желудочка сердца). За это время больницы стали для семьи вторым домом, но все врачи говорят, что показаний для удаления инородного предмета попросту нет. А если появятся, то ребенку придется вскрывать грудную клетку. Также за два года не удалось выяснить, кто виноват — сотрудники роддома или производитель катетера. Во время беседы с нашими коллегами из 59.RU Луиза призналась, что в какой-то момент моральных сил на борьбу за правду совсем не осталось и ей было важно просто отслеживать состояние ребенка. Сейчас юристу, которая помогла двум другим семьям с аналогичной бедой, удалось убедить молодую маму в том, что побороться все-таки стоит.

На пороге квартиры журналистов встречает активная маленькая девочка. Двухлетняя Оливия сразу прибежала к двери, как только услышала звонок. Даже незнакомым взрослым ребенок очень рад — людей она видит не так часто, ведь в садик ей ходить пока нельзя. Оливия улыбается, ее мама и бабушка — тоже, будто никаких проблем у семьи нет.

«Из 24 см изъяли только 9»

Оливия — первый ребенок Луизы, она родила ее в 42 года. 17 апреля 2021 года на 34-й неделе беременности у Луизы произошло отслоение плаценты и открылось кровотечение, понадобилось экстренное кесарево. Операцию провели в березниковской больнице, в Пермь, в перинатальный центр не отправили. По словам собеседницы, ее это удивило — ведь еще до родов она лежала на сохранении, но врачи говорили, что показаний для перевода в Пермь нет.

Оливия родилась весом 1,7 кг, но легкие открылись сами, что не всегда случается у маловесных детей. То есть в медучреждении под наблюдением Оливии надо было находиться только для того, чтобы набрать вес. Основное питание, как и другие недоношенные малыши, ребенок получал через катетер.

— На следующий день после родов я пошла относить дочке молоко. Когда я зашла, врачи под рентгеном разглядывали ее ручку, потом положили обратно в бокс. Возвращаясь в свою палату, я увидела в коридоре медиков и спросила, нужно ли что-то еще для ребенка, но мне сказали, что всё хорошо. Я шла медленно — после кесарева было трудно передвигаться — и меня успела окликнуть врач. Она начала пытаться рассказать про катетер, но я стояла в шоке, отходила от наркоза и было сложно что-то понять. Уже позже мне объяснили, что когда медики пошли менять катетер, заметили, что началась протечка — это было видно на бинте, который был повязан сверху. Поэтому врачи решили поставить катетер в другую ручку. Когда стали извлекать протекший катетер, из 25 см изъяли только 9,5.

Луиза вспоминает: после разговора врач отправила ее в палату и пообещала зайти. Дольше трех часов молодая мама ждать не стала и вновь вернулась к дочке. В детской палате Луизу встретила медсестра, которая тоже была в шоке от случившегося — за 30 лет ее практики оторвавшийся катетер она видела впервые, но как именно это произошло, она не знала.

И то, что Оливия родилась недоношенной, и ЧП с катетером, требовали перевода в Пермь, но машина за ребенком приехала только на четвертые сутки после рождения. Луизе объяснили, что свободного спецтранспорта не было, так как он был занят детьми в более критическом состоянии.

По пути в больницу кусок катетера «улетел» вверх по вене и в итоге оказался в легочной артерии. В этот момент Луиза не могла быть рядом с дочкой — поначалу она восстанавливалась в березниковской больнице, а потом готовила документы, чтобы ее могли принять в Перми.

Спустя месяц Луиза оказалась в больнице. Лечащий врач Оливии пыталась помочь: отправляла заявки на операцию по извлечению катетера в пермский филиал федерального сосудистого центра и в московскую больницу. Отовсюду пришел отказ — врачи не рискнули извлекать инородный предмет, потому что для этого пришлось бы вскрывать грудную клетку, а для этого показаний врачи не увидели. Через месяц госпитализации сказали, что катетер миновал опасный участок и ребенок готов к выписке.

— К нам в Березники я ехала со слезами на глазах — просто боялась уезжать из больницы, ведь там нас контролировали и что-то объясняли, — вспоминает Луиза. — А в нашем болоте я куда побегу?

Женщине порекомендовали ждать, пока катетер обрастет мягкими тканями и приживется. За отсутствием динамики нужно наблюдать, поэтому Луиза регулярно возит Оливию на УЗИ и ЭКГ в березниковскую и пермскую больницы. Проще говоря: будет динамика — будут показания для удаления.

— Последний раз в сосудистом центре мы были в ноябре 2022 года, Оливия начала вертеться, и кусок не смогли найти по УЗИ, поэтому отправили на госпитализацию. В итоге исследование показало, что катетер углубился, но показаний для удаления по-прежнему не было. Врачи сосудистого центра сказали расти, — вспоминает Луиза. — В течение двух лет мы каждый день пьем аспирин, чтобы не было склеивания тромбоцитов. И каждую ночь ложишься и от каждого шороха вздрагиваешь…

Несмотря на все опасения по поводу передвижения куска катетера, Луиза каждый день видит здоровую и активную дочку. Даже коронавирус Оливия перенесла легко. Но часто болеть девочке нельзя, потому что воспалительный процесс провоцирует нарастание тромбов — так Луизе объяснили врачи. В связи с этим садик пока под запретом.

— Ест сама, ходит без подгузника — в садик готова, — смеется Луиза. — Например, всё лето мы гуляли на территории садика с детьми постарше. Как выйдем на улицу, сразу бежит к воротам сада. А если они оказывались закрыты, то расстраивается. Но если врачи опасаются, то я всё равно прислушаюсь. Кардиолог говорит «срочно в садик», а педиатр просит ждать.

Также врачи разъяснили молодой маме, в каких случаях нужно срочно обращаться к врачу. Ситуаций для паники не так много: если закатилась или посинела верхняя губа или же ребенок сильно кашляет.

Первое время параллельно с бесконечными обследованиями и заботой о дочке Луиза пыталась выяснить, кто виноват в том, что катетер порвался, — производитель или врачи. Женщина обратилась к юристу, которая порекомендовала писать в страховую. Но там не усмотрели нарушений в действиях специалистов ни одной из больниц.

Ответ юриста и Луизу не удовлетворил, поэтому было решено составить письмо в прокуратуру. Но, как пояснила наша собеседница, сначала юрист оттягивала момент, а потом заявила, что уходит из профессии.

— Тогда у меня не было моральных сил бегать по судам, к кому-то активно обращаться, я просто следила за тем, чтобы мой ребенок был здоров. Сейчас я тоже не знаю, как правильно, — с одной стороны, грудную клетку вскрывать, сердце останавливать, чтобы катетер достать. С другой стороны, непонятно, приживется ли инородный предмет. Пока есть риск, что катетер попадет в легкие. А врачи говорят не думать об этом и что я вообще не о том молюсь. Потому что надо молиться за то, чтобы всё обросло. Если приживется, то уже никуда не денется. Кардиологи успокаивали и говорили: «Это ваша изюминка. У кого-то родинка, а у вас катетер в сердце».

18 апреля будет два года, как Оливия живет с катетером в легочной артерии. Извинений и каких-либо компенсаций со стороны больницы не было.

А в Свердловской области произошло два аналогичных случая, только весь родительский кошмар в этих историях позади. Кусок катетера длиной 18 см достали у 9-месячной Даши из Заречного, а также у полугодовалого мальчика из Верхней Пышмы. Московским врачам удалось извлечь катетер через вену в ножке.

Оба дела вела медицинский юрист Юлия Липинская, которая собирается помочь и семье из Березников. Сейчас юрист вышла на переговоры с московской клиникой. Но, по словам Юлии, гарантировать, что операцию проведут и проведут успешно — достанут катетер, — никто не может. Это связно с тем, что прошло много времени. Чаще такие операции проводятся сразу после рождения.

— По ситуации с Дашей тоже многие говорили, что уже поздно, но мы понадеялись на чудо и приехали. Оказалось, что в Екатеринбурге УЗИ были сделаны некорректно, и врачи не могли правильно определить положение катетера, вводили мать в заблуждение, якобы катетер меньше 1 см, а в итоге достали 18 см. В случае Луизы предстоит выяснить, какая именно организация производила катетеры. Потом мы обратимся с заявлением в следком в порядке части 1 статьи 238 «Оказание услуг, не отвечающим требованиям безопасности». Первый вопрос будет к врачам — почему не сделали операцию сразу или не перенаправили — ну и к производителям катетеров.

В ходе разбирательств Юлия планирует ходатайствовать об изъятии уголовного дела для его перевода в центральный аппарат.

Но в первую очередь надо пройти обследование в Москве. Нужно определить подвижность катетера и попросту его найти — 10 марта Оливия снова была на УЗИ — березниковские врачи не смогли определить местоположение силиконовой трубки.

Также журналисты 59.RU сделали запрос в Минздрав Пермского края по поводу непроведенного извлечения катетера.