«Думала, сойду с ума!»: челябинке девять дней вызывали роды из-за смерти ребёнка

Челябинка Зоя Кильдюшова почти год добивается экспертизы оказания ей медпомощи во время родов. Женщине, поступившей в больницу на сохранение на 34-й неделе беременности, ошибочно диагностировали внутриутробную гибель плода и начали вызывать роды. Мучения роженицы длились девять дней, но каково было удивление врачей, когда появившийся на свет малыш оказался живым. Подробности — в материале 74.ru.

Молодая мама не скрывает, что во время беременности у неё были проблемы с весом, но она и не подозревала, что лишние килограммы могут так повлиять на её судьбу и будущее ребёнка.

— Я восемь лет не могла забеременеть, постоянно худела, сидела на диетах, лечилась от бесплодия, но ничего не выходило, — рассказывает Зоя. — В какой-то момент мы с мужем решили просто пожить для себя. Я успокоилась, немного поправилась и… буквально через пару месяцев поняла, что беременна.

Первые два триместра беременность проходила спокойно. Будущая мама работала, а малыш развивался по возрасту. Но к 34-й неделе у Зои начались отёки и проблемы с давлением, поэтому гинеколог настояла на госпитализации.

— 29 ноября 2016 года я приехала в роддом областной больницы № 3. Утром, когда я поступила, медсестра мне сделала КТГ (метод, с помощью которого оценивается состояние плода, в том числе сердцебиение. — Прим. авт.). Всё было хорошо, и она направила меня в отделение, — вспоминает женщина. — Но потом был осмотр, и начался ужас. Мне снова назначили КТГ, на котором медсестра не услышала сердцебиение, так как ребёнок уплывал от датчика. Я это чувствовала и сказала ей, но услышала в ответ: «Не учи меня работать!». Потом было УЗИ. Обследование проводилось через живот и было затруднено из-за лишнего веса и общей отёчности организма. По его результатам мне поставили диагноз «внутриутробная гибель плода».

На следующий день в роддоме собрали консилиум, который принял решение начать подготовку к родам.

— Я убеждала врачей, что ребёнок продолжает шевелиться, что ничего не поменялось в моём самочувствии, но они не стали назначать повторную диагностику, — утверждает Зоя. — Говорили, что мне всё кажется и что проблемы с кишечником схожи с шевелением плода. Я не могу объяснить своё состояние тогда. Хотела уйти из роддома, чтобы сделать УЗИ в частном центре, но врачи напугали, что если начнётся кровотечение, меня уже не спасут.

Челябинке назначили препараты для стимуляции родов.

— Врачи настаивали на естественных родах. С утра и до вечера мне ставили уколы, я пила таблетки, которые вызывают преждевременные роды. При этом чувствовала, что сын жив. Родные уже думали, что я схожу с ума, — вспоминает молодая мама. — 7 декабря меня повели в родильный зал, но организм до сих пор не был готов к родам. На следующий день я отказалась от капельниц и потребовала сделать мне кесарево, тем более во время беременности у меня были все показания к оперативному родоразрешению. 8 декабря мне всё-таки сделали операцию и извлекли живого ребёнка. Благодаря действиям врачей я родила на 35-й неделе беременности с излишней родостимуляцией.

Сын Зои родился весом чуть больше двух килограммов и ростом 44 сантиметра. Мальчика сразу отправили в реанимацию, а потом на месяц в отделение выхаживания недоношенных детей.

— Сразу после родов сын задышал, но у него на лице была огромная гематома. Врачи сказали: «У вас случилось чудо!». Но я тогда ответила: «Это не чудо, это у вас проблемы с аппаратурой». Ни один врач не признал, что это была ошибка, — сетует женщина.

Именно столь ранние и затяжные роды, а также применение препаратов для стимуляции родовой деятельности, по мнению матери, сказались на здоровье ребёнка. В первые месяцы малыш развивался с серьёзными задержками, и в какой-то момент родители даже потеряли надежду поставить его на ноги.

— Сейчас сыну год и пять месяцев. Всё это время мы с ним практически не жили дома, постоянно мотались по центрам реабилитации. До девяти месяцев он вообще не двигался: лежал, не переворачивался, — говорит челябинка. — Голову начал держать в семь месяцев — это очень поздно. Врачи нам ставили угрозу ДЦП, у сына до сих пор сильнейшие головные боли — он хватается за голову и кричит. Только ближе к полутора годам сын, наконец, сел и начал ходить, но пока не говорит. Мы состоим на учёте у невролога с диагнозом «постгипоксическая энцефалопатия» (повреждение головного мозга из-за кислородного голодания. — Прим. авт.), всё из-за того, что ребёнку не дали досидеть положенный срок в утробе и столько дней мучили в роддоме.

В июне прошлого года женщина обратилась в прокуратуру с просьбой привлечь к ответственности специалистов, поставивших неправильный диагноз.

— Хочу потребовать и моральный ущерб, — признаётся женщина. — Я ведь год не жила. Мы мотались с ребёнком по больницам, это при том, что у меня была здоровая беременность.

В больнице и региональном Минздраве вину врачей полностью отрицают.

— По этому случаю была проведена проверка, нарушений порядка оказания медицинской помощи роженице не выявлено, — прокомментировала пресс-секретарь областной клинической больницы № 3 Виктория Розенберг.

В ответе, который по требованию прокуратуры прислал Зое Кильдюшовой региональный Минздрав (имеется в распоряжении редакции. — Прим. авт.), говорится, что диагноз о гибели плода ей был поставлен из-за редко встречающегося состояния «транзиторной брадикардии и асистолии», другими словами, нарушения в работе сердца ребёнка. Дополнительным фактором стала толщина брюшной стенки будущей мамы, затруднившая проведение исследования. При этом в ведомстве утверждают, что сомнений в диагнозе у врачей не возникло, поэтому пациентку и не отправили на повторное обследование, а то, что малыш родился в тяжёлом состоянии, — следствие не родов, а задержки развития и плацентарной недостаточности во время беременности.

Скоро будет год, как дело о родах безрезультатно гуляет по инстанциям.

— Прокуратура передаёт документы в полицию, чтобы там провели проверку и возбудили уголовное дело о причинении тяжкого вреда здоровью по неосторожности, но они каждый раз возвращаются с отказом, потому что до сих пор не проведена судмедэкспертиза. Её не могут провести, так как страховая компания не провела экспертизу качества оказания медицинской помощи, — объясняет Зоя. — Я несколько раз обращалась в страховую, но мне отвечают, что больница не предоставляет мою медкарту. Последний ответ я получила от страховой 3 мая. Замкнутый круг. Такое ощущение, что дело затягивают намеренно.

Корреспондент 74.ru направил запрос по поводу карты в больницу, но там ответили, что передали документы сотрудникам полиции по первому требованию и больше их не видели.

— Документы были отданы на руки эксперту, в больнице их нет, — заверила Виктория Розенберг.

В полиции подтвердили, что брали карту из больницы в рамках проверки, но несколько недель назад вернули её в архив.

— Медицинскую карту в апреле мы вернули в больницу, она находится в архиве ОКБ № 3, — прокомментировала сотрудник пресс-службы УМВД по Челябинску Любовь Гайнулина.

В полиции заверили, что как только страховая проведёт свою экспертизу, окончательное решение по проверке будет принято.

— Чтобы установить причинно-следственную связь между действиями врачей и диагнозом, с которым родился ребёнок, нужно провести ряд сложных экспертиз, в том числе необходима экспертиза страховой компании. Без неё судмедэкспертиза не может дать своё заключение, — добавила Любовь Гайнулина.

Челябинка надеется, что карта не затеряется окончательно между инстанциями и всё-таки дойдёт до страховой компании, экспертиза которой должна расставить все точки над i в этом непростом деле.

В Копейске недавно семья потребовала миллион рублей с челябинской областной детской больницы и регионального Минздрава за последствия операции, сделанной их девятилетнему сыну. Мальчик, у которого нашли опухоль в головном мозге, после вмешательства впал в кому, и родители уже два года пытаются поставить его на ноги. Подробности — в нашем материале.