Мама 7-летнего мальчика заявила, что сына насиловали в лагере в Свердловской области, а он не мог ей позвонить

В Свердловской области прокуратура и Следственный комитет проводят проверку по заявлению мамы семилетнего мальчика. Наши коллеги из E1.RU писали об этой истории: ребенок рассказал родителям, как над ним издевались сверстники в загородном лагере, били и травили его. Подробности отвратительны, самое шокирующее в рассказе — это моменты сексуального насилия. При этом ребенок не мог пожаловаться родным, по договору посещение родителей было запрещено, телефоны у детей также отобрали, он смог позвонить маме только один раз. Воспитатели объясняли это правилами лагеря.

Не рано ли отправлять ребенка в семь лет в загородный лагерь? Допустимо ли отбирать телефоны и лишать детей связи с родителями? Как воспитателям и вожатым предотвратить травлю и издевательства в детском коллективе? Не вдаваясь в детали конкретной истории, журналист Е1.RU Елена Панкратьева обсудила эти моменты с психологом и юристом. Надеемся, педагогам и родителям помогут советы наших экспертов.

Начнем с того, что новость о происшествии в детском лагере читатели сайта E1.RU активно обсуждали в комментариях, и некоторые были убеждены, что отправлять детей такого возраста в загородный лагерь слишком рано. Они даже обвиняли родителей.

— Если путевка продается ребенку семи лет, то некорректно упрекать родителей. То есть программа лагеря рассчитана на этот возраст, и это прописано в договоре, — считает психолог Анастасия Беренова. — То, что упрекают родителей, можно объяснить вот чем: людям сложно принять ситуацию, что такое стало возможно. Это некая психологическая защита — создать себе иллюзию, что моего ребенка такое точно не коснется.

Психолог советует родителям все-таки самим оценить готовность детей к лагерю. Например, проконсультироваться с педагогами в школе, узнать их мнение, насколько ребенку будет сложно адаптироваться, готов ли он в таком возрасте к длительному разрыву с семьей. Начинать можно с городских лагерей.

— Лично мое мнение: две недели без родителей для таких маленьких, конечно, тяжело, но в целом допустимо. Тем более все дети разные, — рассуждает Анастасия Беренова.

Как рассказывали родители мальчика, они не смогли вовремя узнать, что с ребенком не всё благополучно. Во-первых, по договору им запрещалось посещение лагеря. Администрация объясняла это санитарными требованиями — якобы чтобы исключить завоз и распространение разных инфекций. Во-вторых, у детей забрали телефоны: по всей видимости, чтобы они активно участвовали в жизни лагеря, а не сидели в гаджетах.

В итоге дети остались вообще без связи с родителями. По словам мамы мальчика, ему дали позвонить лишь один раз. Такие жесткие ограничения появились в свое время, чтобы помешать распространению коронавирусной инфекции. Сейчас пандемия уже официально завершилась, но некоторые лагеря сохранили этот пункт в договорах.

Юрист Юлия Федотова уточняет, что такой запрет (если нет строгих карантинных ограничений) незаконен. Настолько же незаконно забирать телефоны, то есть лишать ребенка связи с внешним миром. Это обычный загородный оздоровительный детский лагерь для отдыха, а не режимный объект для малолетних правонарушителей, поэтому никаких законных оснований для таких ограничений нет.

— На этот счет как минимум должна быть проверка Роспотребнадзора. Лагерь оказывает образовательные услуги, и услуги должны оказываться качественно.

Тут, в этой ситуации (если всё действительно было так), можно вообще найти признаки статьи 238 Уголовного кодекса (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности), поскольку лишение ребенка связи с родителями — это небезопасно. Еще момент: ребенок изолирован и лишен возможности общаться с родителями. Это можно расценить как моральные страдания. Я бы на месте родителей, помимо уголовного дела, подала именно такой гражданский иск, — говорит юрист.

Анастасия Беренова как психолог считает, что ограничение на гаджеты по договоренности с родителями — это разумная мера. Но именно ограничение, а не полное лишение связи.

— Вообще, отъём телефонов — тема очень сложная, — рассуждает психолог. — Не ограничивая гаджеты, часто просто невозможно адаптировать ребенка, включить его в выездную программу. К тому же это новый опыт — общаться без смартфонов. Хотя в 2020 году я была другого мнения по этому вопросу, но после коронавируса гаджетозависимость выросла, и это порой неизбежная мера, чтобы дети включались.

Во-первых, в целях безопасности. Во-вторых, чтобы он чувствовал себя комфортно. Связь — это вопрос не только контроля, но и комфорта (и для детей, и для родителей) Если специалисты (воспитатели, вожатые) настроены на то, чтобы качественно работать с детьми, в их же интересах, чтобы родители были на связи с детьми. Они могут узнать о какой-либо сложной, конфликтной ситуации, которую они не заметили, от родителей, — уверена Анастасия Беренова.

При этом Анастасия Беренова считает, что такое ЧП (если всё сказанное ребенком действительно было) — это все-таки единичный случай, а не массовое явление. В то же время в загородных лагерях есть определенные факторы риска. Так, в муниципальных лагерях путевки по квотам выдаются в том числе и детям из асоциальных, неблагополучных семей.

— У ребенка с девиантным поведением копится напряжение, и часто оно сбрасывается через такие формы сексуализированного насилия, сексуального доминирования, — объясняет нам эксперт. — На мой взгляд, в загородные муниципальные лагеря ребята попадают без собеседования, без предварительной диагностики. Это не значит, что таким детям (например, состоящим на учете в ПДН. — Прим. ред.) нужно отказывать в путевках. Нет, их нужно воспитывать. Но им нужна психологическая коррекция, отдельные психологические программы, свой подход. А самое главное — количество таких детей [в отряде] должно быть ограничено, чтобы они не сбивались в банды. Противостоять такой устоявшейся асоциальной группе трудно даже опытным педагогам. Когда основной коллектив — это нормальные дети, без отклонений в поведении, тогда возможен хороший воспитательный эффект, коррекция каких-то форм асоциального поведения. «Девиантный» ребенок начинает тянуться за сверстниками.

Анастасия Беренова объясняет, что изоляция (запрет на посещение родителей, на телефоны) — все-таки не основная причина подобных ЧП.

— Ребята, которые попадают на выездные программы к нам или другим моим коллегам, бывает, делятся негативным опытом таких муниципальных лагерей. С сексуализированным насилием не сталкивались, но сталкивались с агрессией, буллингом. Возможно, такое поведение — норма в семьях агрессоров.

Коллектив не может противостоять им, — уверена психолог. — Сказать: стоп. Если бы такие вопросы решались на предварительном собеседовании, подобные случаи можно было бы исключить. Помогли бы и тренинги, которые можно было бы организовать в первые же дни.

Анастасия Беренова поясняет: если в первый день обучить ребят правилам личных границ, как их выстроить, как постоять за себя, это было бы хорошее решение для всех лагерей.

— Когда таким ребятам противостоят все сверстники разом, защищая себя не поодиночке, а вместе, — это отличный способ воспитания детей с асоциальной формой поведения, а для всех остальных — навык адаптивности, — считает эксперт. — Возможно, кто-то сразу скажет, что это утопическая идея, но такие тренинги действительно бы облегчили работу педагогам. Это эффективнее, потому что обеспечить ежеминутный контроль круглосуточно нереально. Дать «удочку» для всех, чтобы умели постоять за себя. Полезно было бы также перед лагерными сменами (например, в мае) проводить тренинги с педагогами, прорабатывая возможные подобные ситуации.

— Еще один столп благополучия, который должен стать основой любой лагерной программы, — это доверительные отношения вожатых и воспитателей с детьми, — объясняет Анастасия Беренова. — Когда ребенок может в любой момент рассказать обо всём взрослым, зная, что его защитят. Неформальное общение взрослых с детьми сдерживает, предупреждает подобные случаи. Кроме того, это психологическая поддержка для детей, возможность сбросить психологическое напряжение.

Анастасия не готова обсуждать, насколько в той ситуации виноват воспитатель, поскольку мы не знаем подробностей: сколько взрослых было на отряд, насколько они загружены, какое было количество детей с девиантным поведением.

— Но если ребенок обращался за помощью к педагогам и они не отреагировали, ничего не сделали, чтобы разрешить ситуацию, не травмируя ребенка, тогда однозначно ответственность лежит на педагогах. Если педагог видит, что не справляется, нужно сообщать родителям, собирать педагогический совет лагеря, поискать решение. Все педагоги при этом понимают, что огласка, звонок родителям может привести к скандалу. Но замалчивать все-таки нельзя, ведь это может закончиться еще большей бедой и скандалом, — считает психолог.

Ее главный совет родителям — отправлять детей в проверенные места, в том числе по рекомендации от хороших знакомых, предварительно познакомившись с командой лагеря.

— Каждый решает сам. Я лично для себя решила: если я не знаю вожатых, если не было предварительного собрания, каких-то родительских знакомств, то ребенка в этот лагерь не отправлю и другим бы не советовала. Нужно видеть [педагогическую] команду, как они работают, в каких ценностях, как они видят личные границы. Если на эти вопросы команда ответить не может, ребенка отправлять в такой лагерь нельзя. Это мое мнение, может, оно кому-то покажется категоричным, — говорит Анастасия Беренова.

Многие комментаторы также советовали родителям: «Запишите сына на бокс» — мол, тогда ребенок сможет защитить себя сам. Но психолог объяснила, почему спортивная подготовка не помогает в подобных ситуациях.

— Если ребенок младше [обидчиков] и он один против группы, никаких спортивные техники ему в целом не помогут. Это, скорее, психологическая защита, попытка создать себе миф: если я отдам своего ребенка на бокс, с ним такого точно не случится, — уверена эксперт.

Также опасна и ошибочна позиция некоторых взрослых по поводу травли. Якобы не надо вмешиваться: трудности закаляют характер, готовят к жизни.

— Нужно понимать, что унижение, травля, домогательства разрушают и травмируют личность. Если мы говорим о трудностях, которые закаляют, это либо истории противостояния равному [сопернику], либо истории здоровой, ненасильственной инициации (посвящение, переход на новую ступень развития в рамках определенной группы. — Прим. ред.), — объясняет Анастасия Беренова. — Это прохождение экзамена, спортивные состязания: там, где есть правила и здоровая конкуренция. Это действительно нужно и это закаляет. Но насилие никогда не закаляет психику, и взрослые обязательно должны вмешиваться.

Мнение адвоката о том, что может грозить воспитателям, если всё сказанное ребенком подтвердится.