«Люди всё-таки утонули, пусть и в горе, а не воде»: эмоциональная колонка журналистки 74.RU о затопленном Орске

После прорыва дамбы в Орске 10 тысяч домов и 13 тысяч участков оказались затоплены. Людей эвакуировали, кто-то остался переживать стихию в своем жилище, другие стали помогать тем, кто рядом. Корреспондент 74.RU Людмила Орлова приехала в Орск на следующий день после ЧП. Дальше — ее рассказ от первого лица.

Я попала в постапокалипсис. Именно так мне показалось, когда я увидела потоп в Орске. Никакие картинки или видео не передают этого ощущения подступающей воды.

Стоишь на бетонной поверхности, вокруг полнейшая темнота, и лишь где-то в стороне мигают красно-синие маячки полицейской машины. Чуть вдали — темный силуэт здания в полтора этажа, а вокруг ровное черное поле. Как зеркало — даже в ночи. Переводишь взгляд вниз и видишь, как вода тихо подползла к твоим сапогам, поднимается по ним. Медленно. У тебя есть время сделать шаг назад, отойти, убежать. Но ты стоишь и смотришь, как холодная темная жидкость отвоевывает миллиметры высоты твоих ног, а потом холодом доходит до горла.

И ты ничего не можешь сделать. Когда в доме случается пожар, можно пытаться его потушить, торопить пожарных, бегать с ведром или тряпкой. Пытаться сделать что-то. Пожар — это про крик. Он за считаные часы сжирает имущество. Вода, мне кажется, хуже.

Люди в Орске надеялись, что вода до них не дойдет. Ведь никогда не доходила. Вот этот квартал точно последний. А переночевав, просыпались и слышали плеск у крыльца. Многие до последнего сидели дома, даже на кусочке торчащей из воды крыши, потому что вода не отбирает пространство быстро.

Люди уезжали из своих жилищ, насыпая корм котам, а на следующий день возвращались, с тихим ужасом видя, что из воды торчит лишь треугольник, под которым они когда-то жили. И где-то там остался их кот. Что оставить его было фатальной ошибкой. Нет слёз, злости, только холод внутри.

Особо остро я это почувствовала в затопленном квартале с многоэтажками. Тут стояла машина, а тут — мусорные баки (вокруг плавают пакеты с отходами), здесь при нормальной жизни играли дети, катались с горки, от которой теперь над водой торчит небольшая труба. Вокруг плавают бутылки, баночка от унитазного ершика, даже несколько купюр, прошлогодние прелые листья. В воде, которой не было еще позавчера.

Я согласилась на эту командировку, потому что интересно побывать в эпицентре подобного происшествия (как и на любых других событиях для журналиста). Но пожар в Джабыке, затопленные куриным дерьмом и жиром поля близ радиоактивной реки с нашествием мух и даже, наверное, пандемия не сравнятся для меня по впечатлениям с Орском. Хотя пандемия самая близкая по ощущениям: ты надеешься, что она не придет в твой дом, и с тихим ужасом наблюдаешь, как косит твоих знакомых.

И меня охватило такое же негодование, как и орчан, когда вдруг глава МЧС России доложил президенту, что людей просили заранее эвакуироваться, хотя мэр Орска незадолго до первого прорыва дамбы заявлял, мол, «ребзи, не паникуйте, всё зашибись». И вот эти красивые картинки «во время объезда главы МЧС спасли бабушку» не впечатляют. Где спасатели?

Люди реально сами качали лодки и отправлялись на подмогу тем, кто вовремя не покинул квартал и теперь с ужасом наблюдает, как вода подбирается к его порогу. Весь световой день туда-сюда. Потом на другую точку, потому что оттуда звонят и просят вытащить. На сцепках, надувных лодочках, на веслах, по одному-два человека. Где в это время экстренные службы? Где те самые эмчеэсники, про приезд пачек которых браво отчитывалось местное правительство? Мы три дня с коллегами гоняли по затопленным точкам и почти не видели их. Вы скажете, а как же та клевая машина-амфибия? Одна? На которой катали журналистов? Хочется зло рассмеяться.

Конечно, там работали эмчеэсники и полицейские — они были, и, думаю, ребята службу круглосуточно несли (как и медики). Только этого недостаточно. Правда, откуда-то приволокли целую толпу парней с нашивкой «полиция», чтобы отгородить мэра от людей во время схода негодующих горожан. Что это вообще за свинство?

Когда заговорили про мародеров, я подумала, что это бред — так не бывает. Какое мародерство в таких обстоятельствах? Это слишком трудозатратно по сравнению с выгодой, казалось мне. Но нет. Они реально есть. И отчеты полиции про «мы плаваем, патрулируем» вообще не помогают. Гады выползают, бьют окна, залезают в дома и берут то ценное, что люди пытались спасти от воды, но не смогли унести.

Хочется спросить: а кто виноват в этом всём? Типичное авось? Авось выдержит дамба; авось вода дальше не пойдет; авось как-нибудь само рассосется. Только вот спрашивай или не спрашивай, дома это людям не вернет, как и бизнес, работу. Не вернет утраченного спокойствия и хотя бы мнимого ощущения безопасности. Откуда дальше ждать удар под дых?

В комментариях пишут: «А чего жилье не страховали?», «Слава богу, все живы, а имущество — дело наживное». Вы знаете, сколько стоит застраховать квартиру? Около 10 тысяч примерно — для многих (думаю, большинства) это большая сумма. И не надо высокомерных «они выбрали такую жизнь» — чего ж вы тогда выбрали жизнь душнилы-комментатора? Никто не будет считать, сколько пожилых людей сейчас скончается от проблем с сердцем из-за стресса, у скольких начнется депрессия и они совершат непоправимое. Эти люди тоже утонули, пусть и в горе, а не воде.

Пока я была в Орске, не могла отвязаться от мысли: что будет с Челябинском, если вдруг прорвет Шершневскую плотину. Во что превратится город? (Мои коллеги, кстати, на эту тему сделали материал). Вспоминала разрушение Каховской ГЭС, которое я не воспринимала всерьез должным образом. С другой стороны, если я буду подпускать каждую трагедию так же близко к сердцу, как орский потоп, то оно просто не выдержит.