«Когда он приходил, думала — к соседке»: как челябинские молодожены нашли любовь в доме престарелых

Эта челябинская пара никого не оставляет равнодушными, особенно после личного знакомства. Шутка ли — познакомились в доме престарелых, на свидания сбегали в разгар пандемии, а свадьбу сыграли через год после первой встречи. Он читал ей стихи и ночами водил смотреть на звезды. Она слушала его истории, затаив дыхание. Предложение руки и сердца прозвучало в прямом эфире, а организовать свадьбу помогала команда Андрея Малахова. Мы отправились в Челябинский геронтологический центр, чтобы лично услышать все подробности их истории любви. И да, она очень трогательная.

— Я занимаюсь скандинавской ходьбой. Как устану, присяду на лавочку. И вот я сидел как-то однажды и увидел дамочку — женщину, девушку. Она шла по тропке вдалеке. Я как-то невольно обратил внимание: «Мама мия!», а она растаяла в дымке, — вспоминает Николай Фёдорович и берет супругу за руку. — На другой день она тоже прошла. Я у наших начал спрашивать: «Вы видели дамочку? Вы не знаете, она к кому-то приезжает?» — «Может быть, к кому-то и приезжает». Еще раз ее увидел, потом снова, но подойти… догонять же не будешь, все-таки этикет нужно соблюдать. И я думал: как же мне ее ближе увидеть? Обратиться к ней просто?

Валентина Ивановна в то время и не предполагала, что из-за нее кто-то потерял покой. Чуть больше года назад она в геронтологический центр на северо-востоке Челябинска только переехала. Привыкала к новой жизни, прогуливалась в основном в одиночку, а с проживающими только знакомилась.

Их судьбу решил случай. Они встретились уже на входе в корпус, и оказалось, что Валентина Ивановна живет в одной комнате со своей тезкой — знакомой Николая Фёдоровича.

— Подошел к ним, когда они на крыльце сидели. Смотрю, а Валентина Ивановна сидит с моей знакомой. Знакомая говорит: «Приходи в гости, Коля». — «Ну хорошо». И вот вечером прихожу, — вспоминает Николай Фёдорович. — Постучался, представился. Сперва просто приходил в комнату, потом попросил разрешения присесть поближе и просто поговорить. Так и приходил, а однажды предложил: «А можно вместе с вами погулять? Я один гуляю». И она настолько была осмысленной, обдуманной! Сперва подумала, можно ли ответить мужчине даже на прогулку: «Хорошо, попробуем».

— Я человек малообщительный, — скромно уточняет сама Валентина Ивановна. — Я и не замечала первое время ничего. Когда он приходил, я думала, он к Вале, соседке, приходит. Даже старалась который раз их наедине оставить. Думала, у них личные отношения. Пойду на крылечко, посижу с женщинами. А потом Николай Фёдорович прогуляться пригласил меня, и тогда стало понятно, что он ко мне приходит.

Всё прошлое лето они прогуливались, взявшись за руки, по территории геронтологического центра. Их роман начался в самом начале пандемии коронавируса. В то время центр был закрыт на превентивную изоляцию — с родными видеться удавалось только по видеосвязи, и даже сотрудники заступали на две недели и работали, не выходя за территорию. За их романом невольно наблюдали многие, но они никого не замечали.

— Николай Фёдорович много интересного рассказывает. Заинтересовал он меня, — признается Валентина Ивановна. — Я потом даже стала ждать, когда он придет. Он и политику знает, и искусство знает. Разносторонний. Что ни спросишь, он объяснит и посоветует.

— И петь люблю для нее, — с нежностью глядя на жену, признается Николай Фёдорович.

— Пел, стихи рассказывал, — подтверждает Валентина Ивановна.

— Стихи из юности вспоминал, и свои рождались. Вам рассказать? — уточняет Николай Фёдорович и начинает читать одно из своих стихотворений:

И, взявшись за руки, вдвоем с тобой идем мы, Валентина.

И алым парусом маня, нас ждет святая бригантина.

О милая, дорогая ты моя, как ты удивительно прекрасна!

И прав был Александр Грин, что встретились мы не напрасно.

«Алые паруса» Александра Грина для них — не только история из детства, но и любимый символ.

— Я эти «Алые паруса» запомнил с детства, еще мальчонкой был. И Валюшенька [фильм] видела, — объясняет Николай Фёдорович. — Когда показывают «Алые паруса» в Петербурге, так хочется ей эти алые паруса подарить! Чтобы эта бригантина нас ждала, чтобы мы зашли на борт и отправились вдвоем в далекое-далекое плавание. Она другой раз говорит: «Коля, вот сесть бы в поезд и ехать-ехать-ехать далеко-далеко! А ты сидишь, показываешь мне всё в окошко и рассказываешь. А я что увидела дивное, хорошее, тем делюсь с тобой. И мы оба радуемся, что мир прекрасен и нам прекрасно жить!»

— Когда уже дружили, я подумал: «Ну, Николай, и как ты думаешь, что дальше? Дружить дальше, как мальчик с девочкой? Мы же настолько взрослые». И я попросил: «Называйте меня Николай». А так она меня по имени-отчеству называла. И добавил тогда: «А я вас буду Валентиной Ивановной звать. Из уважения к своей даме, избраннице». Но она ответила: «Тогда и я для вас Валя». А поцелуй случился вечером, — вспоминает Николай Фёдорович. — Это невольно получилось. Настолько уже в груди чувства не удерживались! Настолько тянуло к ней, настолько наскучило одиночество, и такое тепло, доброту друг к другу мы почувствовали. Прильнул к ней, она ответила. А потом мы подумали, что расставаться нам уже и не нужно. Действительно не нужно, ни к чему, коль мы приглянулись друг другу, подошли. И мы решили соединиться, быть вместе.

В геронтологическом центре паре пошли навстречу. Отремонтировали комнатку побольше, чтобы пара смогла жить вместе. Они всё так же продолжали гулять, державшись за руки, смотреть на звезды и мечтать.

— Когда о звездах говоришь, мечтаешь о космосе: «Вот как бы нам туда! А что же там?», — признается Николай Фёдорович.

— Звезды красивые, — мечтательно произносит Валентина Ивановна.

— Как они мерцают красиво! — поддерживает ее супруг.

— А спутник помнишь? — спрашивает мужа Валентина Ивановна.

— И спутник видели, — подтверждает Николай Фёдорович. — Нашу [космическую] станцию как-то наблюдали даже, небо было чистое-чистое. Самолет — это самолет, я и сам в авиации служил. Но спутник — это другое. В детстве я видел первый спутник и второй спутник. Мы все тогда наблюдали за небом. И тут уже в таком возрасте еще раз увидели.

Служил Николай Фёдорович в военной авиации — при ЧВВАКУШе.

— При ЧВВАКУШе был полк авиационный, — уточняет наш герой. — Я учился под Ленинградом, получил чин прапорщика и специальность «техник-механик самолетов». Готовил к полетам наши боевые машины. И коль я челябинский, сюда и приехал служить. Потом уже в ГВФе мне приходилось работать — это наша гражданская авиация. Я был в поисково-спасательной команде. Если где-то терпят бедствие, мы в спасательной экипировке вылетаем на место. По жизни я безнадежный романтик.

А вот жизнь Валентины Ивановны ни с авиацией, ни даже с Челябинском долгое время никак не была связана.

— Я окончила восемь классов и сельхозтехникум. Училась на зоотехника, но ни одного дня по специальности не работала. Родом я с Башкирии, в деревне жила, а места [зоотехника] не было, сказали подождать. В то же время меня на почту пригласили, и так почти всю жизнь я там и работала, — вспоминает Валентина Ивановна. — До 32 лет жила в деревне, а потом переехали в Златоуст. Там мы еще 26 лет прожили. После того как муж умер, я в Челябинск к дочери перебралась. Она сюда раньше уехала — после института работу нашла, здесь замуж вышла. Так и живу седьмой год в Челябинске.

Шансов встретиться у них почти не было. Общих знакомых нет, работали в разных сферах, да и жили поначалу в разных городах. Свел их именно геронтологический центр на Хохрякова. Кстати, с мнением многих наших читателей о том, что в дом престарелых приходят умирать только одинокие брошенные старики, супруги не согласны.

— Это абсурд, — категорично говорит Николай Фёдорович. — В свое время я ослеп, с палочкой ходил. Я до этого жил у родителей на станции Бердяуш, но родители умерли. Общественность решила мне помочь: «Николай, пойдете жить в центр?» А я ведь не знал, между прочим, что у нас в России есть такие дома. Знал только про детские интернаты. Мне сказали: «Не бойтесь, вас там не обидят». Я подумал-подумал: «Иди, Николай, а там посмотрим». И меня привезли в Каштак. С 2005 года я жил там, потом в 2008 году переехал в Москву к старшей дочери, там в Институте Фёдорова мне частично вернули зрение. И вот я вернулся в Челябинск и жил здесь, пока не увидел солнышко мое.

У обоих супругов есть дети, внуки. Николай Фёдорович даже может похвастать правнуком. Но от одиночества страдали оба.

— Просто как-то я потерялась, что ли. Дети на работе, внуки в садике. Я целыми днями одна и одна. Одиночество [было сильное], может быть, поэтому решилась, — объясняет Валентина Ивановна. — Знакомая женщина здесь жила, в центре. Она мне сказала: «Ты одна и одна всё время. Переходи, здесь хорошо», — и я сюда попросилась. Дети поддержали. Дочка старшая не знала, а младшая говорит: «Иди, но знай, что твоя комната всегда тебя ждет». Но здесь я встретила Николая Фёдоровича.

— Мы оба вдовые. Мы всё продумали и приняли решение быть вместе, — объясняет Николай Фёдорович. — Сколько лет одиночество может быть? Это же состаришься и сам себе не нужен будешь. А раз мы почувствовали, что нужны друг другу, то будем жить, сколько Боженька отпустил.

Какое-то время они жили вместе, не регистрируя отношения. Ведь в условиях изоляции свадьбу не сыграть. Но Николай Фёдорович чувствовал — у любимой сердце не на месте. И тогда ко Дню пожилого человека он решился преподнести Валентине Ивановне сюрприз. Во время онлайн-концерта в прямом эфире сделал ей предложение. Признается, что волновался очень сильно.

— А как же не волноваться, ведь такой дамочке предложил [руку и сердце]? — улыбается он и с нежностью сжимает руку супруги. — Я бы не обиделся, например, если бы она ответила отказом. Конечно, внутри всё дрожало. И когда она ответила «да», то это было «Да!» и Yes! Случилось то, о чем мечтал! Это не у каждого мальчишки может быть — душа вырвалась на простор. И весь этот простор я подарил ей.

А Валентина Ивановна добавляет: по-другому ответить было и невозможно. Свой выбор она давно сделала, но сожительство все-таки тяготило.

— Как-то не укладывается в душе это слово — «сожитель». Грубовато это, не для нас, не для нашего возраста, — объясняет Валентина Ивановна. — И решили мы законно быть мужем и женой. Не просто встретились и разбежались, а коли так получилось, то быть вместе навсегда.

— Мы будем на законном основании, по-государственному. Пусть люди знают о нас, — поддерживает супруг. — Чтобы о нас судили и думали: «Вот это муж с женой». Сожители — это легкое поветрие: сегодня есть, завтра нет, а муж и жена — это до конца наших дней.

На протяжении всего разговора они почти не выпускают руки друг друга, разве что ради объятий. С удовольствием рассказывают свою историю и показывают любимые места прогулок. Одно из них в шутку прозвали дворянским гнездышком.

— Осторожно, пожалуйста, тут камушки, — просит нас Николай Фёдорович по дороге к «гнездышку» и бережно поддерживает супругу за локоток. — Валечка, осторожно. Тихонько.

— Перед нами водоемчик, и этот прудик — оазис. Тут атмосфера дворянского поместья, куда приходят детки отдыхать и барыни со своими господами гуляют среди красоты, — объясняет нам историю шутливого названия Николай Фёдорович. — Меня учителя любили за то, что к литературе, истории, русскому языку у меня была тяга. Мне всё нравилось, всё влекло. Поэтому мы с Валечкой можем говорить на любую тему. Так интересно, что по мыслям мы оба сходимся. Я говорю — она дополняет. Она говорит — я дополняю.

— Стихи школьные вспоминаем. Удивительно, что я их помню, и он помнит, — улыбается Валентина Ивановна.

— Вместе идем и читаем, — кивает Николай Фёдорович.

— С двумя подругами мы ездили на спа-процедуры, нам делали маски. В бассейне покупались. Шампанское было, виктория была. Интересно было, — перечисляет Валентина Ивановна. — Часа три или четыре, наверное, там провели.

— И у нас не мальчишник был, а что-то с чем-то! Мы в бильярд поиграли, пивка попили. А как? Не без этого, — посмеивается Николай Фёдорович. — Однополчане, боевые товарищи встретились. Я им пожелал: «Будет возможность — встретьте себе дамочку. И сразу жить захочется».

А в день свадьбы пара любовалась городом с высоты птичьего полета, поднявшись на колесе обозрения у реки Миасс.

— Пани Валентина так боялась, — улыбается Николай Фёдорович. — Я говорю: «Валюшенька, Панночка, не бойся! Всё хорошо будет, я рядом». Я же еще выше залазил, не боялся. И она раз на самолете летала, тогда не страшно же было.

— Я и на колесе обозрения до этого уже была, — храбро говорит Валентина Ивановна. — Когда дочке Татьяне пять лет было, я ее в Свердловск возила специально — цирк посмотреть, зоопарк, колесо. Мы же в деревне жили, а ребенок должен другое увидеть. Сколько лет прошло? Лет 40. Уже всё совсем другое — и колесо, и кабина.

— Когда поднялись до заоблачных высот, Валюша посмотрела: «Мама мия! Коля, держи меня». Держу, держу, — улыбается Николай Фёдорович. — А потом сидели, общались — вай — кабинка уже остановилась: «Прошу, Пани».

— Я поняла, что напрасные были страхи, — улыбается Валентина Ивановна.

Супругу Николай Фёдорович с нежностью называет то Панночкой, то Валюшей.

— Видите, у меня фамилия — Мотлях, и папа иной раз говорил дочерям: «Панночка, пани». Это очень нежное, трепетное отношение к своему близкому, — уточнят наш собеседник. — Другой раз я и говорю «пани Валентина», а теперь — «пани Мотлях».

Понравились молодожены? Тогда читайте еще один материал с необычной историей любви. В 20-е годы прошлого века первый президент Тайваня отправил одного из своих сыновей учиться в Москву. В итоге жизнь занесет его на Урал, где он встретит обычную деревенскую девчонку, которая станет первой леди Китайской Республики.