«Нет у нас общественного контроля»: зачем России закон о засекречивании данных силовиков

В России начал работать закон, запрещающий разглашать личные данные силовиков. Разбираемся, что это за закон, у кого стало больше прав и свобод, кому он развязывает руки и на что теперь будет похож институт общественного контроля.

Что за закон?

Закон, защищающий судей, силовиков и госслужащих, появился еще в 1995 году. Государственная защита перечисленных в списке лиц должна была обеспечить их безопасность и неприкосновенность, чтобы никто не мог помешать, например, судьям выносить непредвзятые приговоры, а следователям — вести расследование, не опасаясь за жизнь и здоровье свое и близких.

Кроме того, в списке оказались «иные категории государственных и муниципальных служащих по перечню, устанавливаемому Правительством РФ»: чиновники субъектов Федерации и местного самоуправления, которые выявляют правонарушения и занимаются их профилактикой (что бы это ни значило).

В начале декабря прошлого года депутаты Василий Пискарев (председатель комитета по безопасности), Дмитрий Вяткин и Дмитрий Савельев вынесли на думскую повестку поправки к закону. С одной стороны, они существенно упростили закрытие данных о личностях и имуществе подзащитных. С другой, запретили разглашать персональные данные силовиков и госслужащих, даже когда их жизни и здоровью не угрожает непосредственная опасность из-за их служебной деятельности.

— Новеллы устанавливают запрет на разглашение сведений о частной жизни сотрудников правоохранительных, контролирующих, надзорных, судебных органов, а также военнослужащих даже тогда, когда для них нет реальной угрозы здесь и сейчас, поскольку такая угроза может появиться в любой момент, — пояснил член комитета Госдумы по безопасности Анатолий Выборный.

При этом список «иных категорий», которым необходима государственная защита, остался плавающим. В сопроводительных документах к закону говорится, что он «будет определяться на основе анализа потребностей правоприменительной практики по осуществлению государственной защиты и утверждаться руководителем органа, обеспечивающего безопасность».

— Там речь идет о защите по должности, — уточняет депутат Госдумы Алексей Куринный. — До этого существовал механизм, который защищал данные при непосредственной угрозе жизни, здоровью либо имуществу. А тут появилась новая формулировка — теперь защита по должности. Теперь человек, занимающий определенную должность в силовых структурах, автоматически получает право на защиту.

Наказание за разглашение конфиденциальной информации в самом законе не прописывается. Но у нас есть ст. 13.14 КоАП РФ «Разглашение информации с ограниченным доступом», которая предусматривает штраф от 500 до 1000 рублей (для граждан) и от 4000 до 5000 рублей (для должностных лиц) и ст. 311 УК РФ «Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса». Согласно ей нарушителю грозит штраф до 200 тысяч рублей, обязательные работы сроком до четырехсот восьмидесяти часов, ограничение свободы на срок до двух лет либо арест на срок до четырех месяцев. Если нарушение повлекло тяжкие последствия, светят принудительные работы на срок до пяти лет либо лишение свободы на тот же срок.

Зачем надо было править закон?

По заверениям авторов поправок, в интернете всё чаще появляются сведения о силовиках. Это «негативно влияет на осуществление ими своих полномочий, препятствует отправлению правосудия, борьбе с преступлениями и другими правонарушениями».

— Мы все были свидетелями того, что после несанкционированных акций протеста в социальных сетях появлялись личные данные силовиков, вплоть до домашних адресов, а также данных их близких, в первую очередь детей, — заявил председатель Комитета по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев. — Это недопустимо и очень опасно, и мы должны законодательно усилить защиту тех, кто стоит на страже закона.

Достаточно вспомнить, как участники протестных акций публикуют в Сети данные силовиков, находящихся по ту сторону баррикад, и с каким рвением команда того же Алексея Навального снимает фильмы об имуществе высокопоставленных чиновников, как становится понятно, что и зачем охраняют.

Да, сведения об имуществе — это тоже персональная информация, и она тоже конфиденциальная. Рассекречивать ее теперь можно в исключительных случаях — когда указанное лицо соглашается ее обнародовать и когда это посчитает нужным закон или «орган, обеспечивающий безопасность».

— С моей точки зрения, это неправильно, — говорит Алексей Куринный. — Это может за собой повлечь коррупционные риски, сокрытие соответствующей информации от «распубличивания» (в законопроекте был такой термин приведен). Естественно, это может приводить к злоупотреблениям. Я считаю, что рисков с этим законопроектом гораздо больше, чем тех моментов, ради которых он должен был применяться. Да, в случае проведения проверки по уголовному делу в том числе эти данные будут рассекречиваться. Но опять же это всё внутри системы. Кто возбуждает, как возбуждает, как это всё идет — естественно, это далеко от публичной плоскости. Соответственно, теоретически возможны варианты сокрытия разного рода преступлений или коррупционных нарушений.

А нам-то что?

Простым людям от этого закона, грубо говоря, ни горячо, ни холодно.

— А что вам дадут в жизни фамилии и имена этих сотрудников? Для чего они вам? Их персональные данные давно засекречиваются, становятся непубличными, — говорит адвокат Алексей Бушмаков. — Допустим, по тому же делу Таушанкова (жителя Екатеринбурга Владимира Таушанкова росгвардейцы застрелили за кражу рулона обоев. — Прим. ред.). Сотрудники СОБРа, сотрудники войск Национальной гвардии РФ — их персональные данные по этому делу засекречены. Мы не знаем, кто они. Характеристики на них даны под номерами, у них есть условные номера, псевдонимы, допустим, 925–636, какие-то такие цифры. И мы не знаем, кто это. А если бы знали, что бы это нам дало? А что касается чиновников, то, конечно, тут простор для коррупции.

Что будет со свободой информации?

В июле прошлого года вступили в силу поправки в закон «О федеральной службе безопасности». Так появился запрет на разглашение так называемой профессиональной тайны — информации, которая «может создать угрозу собственной безопасности органов Федеральной службы безопасности или нанести ущерб их репутации». Как отметил в ходе пленарного заседания автор поправок, председатель Комитета по безопасности и противодействию коррупции Василий Пискарев, это необходимо для обеспечения собственной безопасности и защиты конфиденциальной информации в органах ФСБ.

Закон о защите персональных данных силовиков, по сути, еще больше ограничивает свободу информации, легализует удаление из публичных реестров информации о высших чиновниках и наступает на горло общественному контролю.

— Институт общественного контроля уничтожается последние лет пять точно, — говорит Алексей Бушмаков. — Это видно хотя бы на примере общественных наблюдательных комиссий, которые функционируют в каждом регионе. У них становится всё меньше полномочий, их круг деятельности постоянно сжимается, они становятся всё менее активными. И если говорить о сотрудниках правоохранительных органов, чьи персональные данные будут скрываться, мы никогда не узнаем, кто в колонии, тюрьме, следственном изоляторе кого-то избил. Допустим, сотрудник превысил должностные полномочия или каким-то образом нарушил права других граждан. Если это будет скрываться, то, конечно, этот закон абсурден. Я думаю, что на подавление общественного контроля закон и направлен. Чтобы меньше знали, меньше об этом писали, в том числе журналисты.

— Вы же знаете, что у нас общественного контроля как такового не существует, — говорит Алексей Куринный. — Даже то, что у нас официально по закону называется общественным контролем, это контроль специальных структур. В чистом виде такого общественного контроля, к которому привыкли некоторые страны с долгим периодом демократии, в Российской Федерации нет. Но и те элементы, зачатки, возможности контроля со стороны гражданского общества этим законом во многом нивелируются.

Что же касается СМИ, то «секретный» закон пока не связывает их по рукам и ногам, но эксперты уверены, что информации и возможности контролировать и получать ее будет точно меньше.

Этого недостаточно?

В начале марта на заседании коллегии МВД президент РФ Владимир Путин рассказал, что сейчас прорабатывается еще один закон о защите силовиков от угроз (в том числе от угроз в интернете и соцсетях) и предложил принять его. В Комитете по безопасности и противодействию коррупции уже готовы оперативно рассмотреть его.

— Считаем, что это очень своевременная инициатива, и мы готовы всячески включиться в ее разработку и оперативно рассмотреть, — заявил председатель Комитета Василий Пискарев. — В настоящее время в Комитете уже находится на рассмотрении пакет законопроектов, направленных на обеспечение безопасности сотрудников правоохранительных органов и членов их семей.

Учитывая то, как быстро принимаются инициативы, защищающие силовиков, ждать нового закона недолго. При этом тот же закон о домашнем насилии обсуждается, например, с 2017 года, да его всё никак не могут оформить.

31 января, во время второй в этом году несанкционированной акции протеста в Челябинске, митингующих было меньше, но силовики действовали намного жестче. 65-летняя Елена Арефьева шла по тротуару в потоке людей и в акции, как утверждает, не участвовала. Полицейский подскочил сзади и, судя по видео, толкнул ее плечом в спину, после чего скрылся, не сбавляя хода. Для чего нужно было валить пенсионерку в такой ситуации — неясно, но руку она сломала. Вот подробный рассказ женщины о случившемся.

Примерно в то же время Алексей Скорик стоял на краю того же тротуара, когда подскочивший полицейский сильным толчком повалил его на землю. Молодой человек хотел подняться, но другой сотрудник снова прижал его к земле и избил дубинкой. Из-за падения Алексей получил перелом колена.

Пострадавшие обратились с заявлениями в Следственный комитет. Расследованием неправомерных действий сотрудников МВД занимается именно эта структура. Но в середине марта обоим отказали не только в возбуждении дела, но даже в доследственной проверке.