«Где планируете делать захоронение?» Жене солдата сообщили о смерти мужа, а потом он написал из плена

«Наташа. Всё...» — спустя полтора месяца после отправки мужа на СВО услышала Наталья Королёва от мамы супруга. В тот вечер Елене позвонили из военкомата и предупредили, что скоро с Украины приедет гроб с останками ее сына. Мужской голос по ту сторону трубки уточнил, что ждать изувеченное тело придется не меньше месяца и маме необходимо сдать ДНК.

До начала осени семья Королёвых жила в жутком и нервном ожидании. За это время к ним однажды приезжали из комиссариата и советовали задуматься о выборе места на кладбище: похоронить с родными или на Аллее Славы с другими военными. Близкие начали готовиться к худшему.

В один из вечеров Наталье пришло письмо на электронную почту. В сообщении — фотография с небольшим выведенным печатными буквами текстом. Женщина сразу узнала родной почерк мужа — Дмитрий написал маме и жене из плена. Он оказался жив. А еще через несколько месяцев в сети появилось видео, где военный рассказывает представителям Украины про себя и про то, как попал на спецоперацию.

Всё это время Наталья отчаянно пытается узнать, где ее муж и когда вернется домой. Минобороны говорит, Дмитрий числится военнопленным, военная полиция — что ни в одних списках солдата нет.

Эта история про жену солдата и про то, как жизнь простой семьи из Тюмени изменила спецоперация.

Наталья и Дмитрий познакомились на работе, в компании по изготовлению окон. Они встретились, когда у обоих уже были взрослые дети. Поженились несколько лет назад и поселились в небольшом доме в Тюмени. Со свадебного фото, которое Наталья поставила на видное место, смотрят улыбчивые лица молодоженов — с тех пор моя собеседница почти не изменилась.

Через некоторое время после женитьбы Дмитрий уволился с работы. Он захотел связать свою жизнь с военной службой. У военных, говорит Наталья, и зарплата больше, и пенсия, и много льгот — он подписал контракт и поехал служить в Курильск. На протяжении двух лет женщина хотела переехать к мужу. В Тюмень Дмитрий приезжал только раз в год на несколько месяцев.

— Мой муж, когда была вторая чеченская война, принимал участие в боевых действиях. Три года назад он заключил контракт и уехал в Курильск. Я думаю, что быть военным — это его призвание. К тому же контракты подписывают за большие деньги, — рассказывает Наталья Королёва.

В Курильске Дмитрий работал в штабе, занимался документами. Когда началась спецоперация и пришел приказ отправляться на Украину, мужчину сделали стрелком, рассказывает Наталья.

— Мы по видеосвязи общались постоянно. Так он мне и сообщил об отправке. Это было тяжело принять. Хотя у него была возможность по здоровью туда не ехать. Буквально недавно ему сделали операцию на ногу, ему вшили туда пластину. Мой муж на это ответил: «Ребята же поехали, а я что?» Когда всё это начиналось, мы, гражданские, еще не осознавали серьезность ситуации.

Тогда Дмитрий предупредил жену, что на связь будет выходить редко, потому что их могут отправить на Украину. 8 июня Наталья разговаривала с мужем в последний раз, когда он находился в Белгороде.

Наталья ждала звонка от мужа каждый день. Она спрашивала о судьбе Дмитрия в Минобороны, в части. Информации не было никакой. Говорили одно: «Связь может пропадать, это боевые действия».

Первые новости сообщили сотрудники военкомата.

— Его мама ехала в автобусе. Ей поступил звонок из военкомата. Мне свекровь позвонила и сказала: «Наташа. Всё». Я говорю: «В смысле всё?» Она ответила: «Позвонили из военкомата, так и так. Приедут взять кровь на ДНК, чтобы сопоставить с останками». Это не передать словами, что чувствуешь в тот момент. Это потерянность, это неописуемо.

В конце июля к маме Дмитрия приехали из комиссариата, чтобы взять кровь на ДНК для сопоставления с останками сына.

— Начали задавать вопросы нам: «Где планируете делать захоронение, если что?» Предложили Аллею Боевой славы на Червишевском тракте. Нас подготовили уже к худшему.

У моего мужа две внебрачные дочери. Шок был у всех. Вообще я не знаю, как мы всё это пережили.

Больше месяца семья жила с осознанием того, что Дмитрия уже нет. Наталья говорит, что свыкнуться с этой мыслью казалось невозможным.

— Мы готовились к похоронам уже. Это неимоверная боль. С этим надо было как-то жить дальше. Какое-то время я не могла ходить на работу. Находилась в состоянии, когда безразлично абсолютно всё. Смысла никакого уже дальше не видишь. Сил нет кому-то улыбаться, о чем-то думать. Пока не привезли гроб, осознание не приходит, что это правда, что это случилось.

Тем не менее в Минобороны сообщали, что в списках погибших Дмитрия нет.

Прошло еще полтора месяца. 5 сентября Наталье позвонили из благотворительной организации «Красный Крест» и сообщили, казалось тогда, невероятную новость.

— Случилось чудо! Красный Крест сказал: «Мы нашли вашего мужа в плену». Это действительно чудо, это действительно счастье, что он жив! Дальше мысли начали работать в направлении: «Что дальше делать? Как его вернуть?»

После разговора с волонтерами на почту пришло письмо. Дмитрий 25 августа написал сообщение для родных. На бумаге печатными буквами в три абзаца уместилось всё, что месяцами мучило семью.

— «По телефону не получается позвонить, так как попал в плен. Живой, здоровый, не переживай. Писать много не буду. Надеюсь, в скором времени произойдет обмен», — читает отрывисто, периодически набирая воздух, Наталья.

На следующий день Наталья отправила ответное письмо мужу. Волонтеры предупредили, что писать надо без эмоций и кратко. Как будто Дмитрий не в плену, а куда-то уехал.

— Его мама написала и рассказала, как поживают дети, бабушка, какие-то бытовые моменты. Сказала, что ждут его подарки дома. Потом я продолжила письмо. Я его называю Зая и, чтобы он почувствовал мое тепло, назвала его так. Написала, что его жду, люблю и всё, что от меня зависит, сделаю.

После того как Наталье стало известно о муже, она связалась с его сослуживцем. Он тоже какое-то время находился в плену. По словам Натальи, часть плененных вместе с Дмитрием солдат обменяли, а часть остались на Украине.

— Его сослуживец, который был с ним в плену, попал в обмен и сейчас находится в части, здоров. Позвонил мне и сказал: «Я с вашим мужем был там». Успокоил, что и отношение там было хорошее, и медицина. Не попал с ним вместе на обмен Дмитрий, потому что по какой-то причине часть группы, где находилась основная часть военнопленных, переместили в СИЗО. Именно в СИЗО, где обнаружили мужа, была возможность написать через Красный Крест.

Сослуживец рассказал Наталье и о том, как он вместе с мужем оказался в плену. По словам женщины, Дмитрий попал в район, где шли активные боевые действия. Через некоторое время боеприпасы у солдат закончились, а подкрепление прийти не успело.

— Они оказались в таком месте, что подмога не смогла прорваться к ним, и они как могли где-то в подвале отстреливались. Естественно, всё закончилось: все боеприпасы, патроны и так далее. Обороняться уже было нечем. Но и подмога не смогла к ним пробраться, потому что, я так понимаю, очень активные действия шли. И их взяли таким образом в плен.

Женщина говорит, что часть солдат после этого боя ранили, а часть погибли.

— С женой одного сослуживца, который был там с мужем, мы поддерживали связь. В середине августа она мне и позвонила и сказала: «Муж груз 200, везут домой».

20 ноября на YouTube-канале вышло видео с участием Дмитрия. На кадрах военный сидит в синей рубашке, чистый и подстриженный. Если сравнивать с фото в России, Дмитрий похудел — плечи опустились, а щеки чуть впали. Изменения заметила и его жена Наталья. Видео с Украины стало возможностью увидеть мужа спустя пять месяцев.

С Дмитрием разговаривают в формате интервью. Спрашивают про то, как российские солдаты попали в плен, как вели бои и что думают мужчины о спецоперации.

— Мое звание — рядовой, должность — радиотелефонист. Нас отправили в командировку. Прибыли в Омск, день пробыли и прилетели в город Белгород. Оттуда пересекли границу. В другом городе получили боеприпасы. Зашли 13 июня в деревню и по 17-е число были там. 17-го нас взяли в плен. 16-го у нас был бой, погиб командир. 17-го утром зашли ВСУ и взяли в плен. Был бой, закончились боеприпасы. Техники не было у нас. Нас осталось всего около пятнадцати человек. Мы заняли улицу, стояли по 2–3 человека. Дома были разбитые, жителей не было. Когда там стояли, еды особо не было. Компоты находили — пили, — рассказывает на видео Дмитрий Королёв украинскому блогеру.

Много времени в жизни Натальи занимают переписки с ведомствами. Женщина обращалась в Минобороны, Комитет по правам человека Тюменской области, к губернатору Александру Моору, президенту Владимиру Путину, в Союз ветеранов боевых действий и к председателю правительства РФ Михаилу Мишустину. Все перенаправляют обращение в Минобороны. Там отвечают, что рядовой Дмитрий Королёв числится как пленный, о местоположении не сообщают.

Уже в конце ноября Наталья отправила запрос в военную полицию. Там ей устно сообщили, что ни в одних списках ее мужа нет.

— Я в принципе боец по жизни, у меня нет тревоги. Когда всё закончится и мой муж вернется, тогда я расслаблюсь. Сейчас мне нужно быть сильной, мне нужно идти вперед и не опускать руки. Иначе ничего не получится, — говорит Наталья Королёва.

Наталья говорит, что, после того как похоронила мужа, а потом нашла его в плену, отношение к жизни изменилось.

— Жизнь просто переосмысливаешь и переоцениваешь. Жизнь до и жизнь после совершенно другая. Меняется всё в твоей голове: в твоих принципах, взглядах, ценностях.

Чтобы не впадать в панику и тревогу, Наталья старается оградить себя от новостей про СВО. Она признаётся, что сейчас полностью сосредоточена на своей семье и том, как можно вернуть мужа домой.

— Я не сморю телевизор, ролики в интернете. Уже не понимаю, где правда, а где нет. Не хочу, чтобы паника и тревога у меня поселились. Что касается боевых действий, не хочу это понимать: я не политик. У меня есть муж, и я хочу его вернуть. Не хочу себя расстраивать тем, что там гибнут люди, дети и мирные жители.

Когда Дмитрий Королёв вернется к семье, не знает никто. Сначала обмены были чаще и доходили до ста человек. С каждым разом число уменьшалось. В последний раз в Россию вернули 50 военных, только двое из них были из Тюменской области.