Михаил Хазин, президент компании «Неокон»: «Путин на фоне европейских политиков выглядит титаном!»

Пик известности российского экономиста Михаила Хазина пришелся на кризисный 2008-й год, когда его экономический алармизм принес ему популярность среди более-менее грамотной части россиян. Своим взглядам он с тех пор не изменил, по-прежнему прогнозирует близкий экономический коллапс во всем мире, а главным внутренним врагом России считает Центробанк. В Челябинск Михаил Хазин прилетел на вручение премии «Золотая опора», где прочел лекцию «Экономическая рецессия и промышленная политика: новая роль энергетики», а также охотно поделился с прессой соображениями о текущей и грядущей мировой экономической обстановке.

Как у всякого порядочного независимого экономиста, у Михаила Хазина есть свои версии того, почему начался Майдан-2014, кто устроил войну на Ближнем Востоке и почему Путин «выглядит титаном» даже при отсутствии внятной экономической стратегии развития страны.

– Владимир Путин, отвечая на вопросы прямой линии 17 апреля, дал понять, что ситуация с Крымом не отразится на российской экономике. Это заявление соответствует реалиям?

– Если говорить о Крыме, то это примерно 1–1,5% от российской экономики. Полтора процента – это статистически незначительная величина. Те средства, которые реально нужно вбросить сейчас в Крым, находятся в пределах статистической погрешности. Подчеркиваю – тех, что реально нужно вбросить. Я не имею в виду те стопятьсот миллиардов, которые кто-то пролоббирует, чтобы потом расховать по норкам.

Что касается Украины в целом, есть единственная опасность, что США закусят удила и начнут применять реальные санкции в стиле тех, что они применяли к Ирану. Это отключение наших банков от SWIFT (международная межбанковская система передачи информации и совершения платежей. – Прим. автора) и т. д.

– Как изменится геополитическая позиция России в связи с ситуацией на Украине? И какую позицию в этом отношении займет Китай?

– Вам же Владимир Владимирович все вчера (во время прямой линии с президентом. – Прим. автора) сказал. Что ж я буду его повторять? У меня, конечно, есть свое мнение, но, в отличие от меня, президент может свою позицию реализовать на практике. А Китай уже все сказал – его устраивает позиция России. Китайцам, понятное дело, надо вести себя осторожно (у них есть и свои сепаратисты), но в общем и целом они вполне себе за. Если учесть, что вся история с Майданом в очередной раз началась после того, как Янукович слетал в Пекин, то это изначально было все понятно.

– Некоторые аналитики уже предрекают большую войну...

– Классической войны, по сценарию Первой или Второй мировой, сейчас быть не может. Тогда в мире существовали несколько независимых экономических зон. В Первую мировую их было четыре: германская, японская, британская и США. Во Вторую мировую к ним добавился СССР. Было кому с кем воевать. Сегодня воевать не с кем. Мы все – в одной системе разделения труда. Мы все – в одной долларовой системе. Не может левая рука объявить войну правой ноге. Но, с другой стороны, есть силы в мире, которые заинтересованы в том, чтобы через форс-мажор списать свои долги. Эти силы заинтересованы в войнушке, достаточно крупной. При этом нужно понимать, что если войнушка будет где-нибудь в Латинской Америке, то долги не спишешь. А вот если на Ближнем Востоке, то можно попытаться. Именно эти люди устраивают войну в Сирии и других ближневосточных странах. Но к Киеву это все отношения не имеет. Там все немного по-другому. Главная цель тех, кто организовал события в Киеве, – не допустить, чтобы Китай захватил европейские рынки. Поэтому события в Киеве начались после того, как Янукович слетал в Пекин и там договорился о продаже Крыма Китаю.

– Вы хотите сказать, что мировую политику сейчас определяют вот эти несколько людей, заинтересованных в списании долгов?

– Сегодня, сейчас, ключевую роль будут играть не столько политики... Ну вы посмотрите на них... Как говорил ослик Иа-Иа, это же «душераздирающее зрелище». Вы только послушайте, что говорят европейские и американские политики! Путин на их фоне выглядит титаном! Притом что у него, в общем, даже нет стратегической программы, одна голая тактика. У нас сегодня в политике дикое убожество. В этой ситуации ключевую роль начинают играть идеи. Кто первым предложит нечто, за что люди ухватятся... Обратите внимание, что в Западной Европе 60–70% населения так или иначе поддерживают позицию России. Несмотря на тотальную пропаганду.

Михаил Хазин – российский статистик, экономист, публицист, теле- и радиоведущий, бывший чиновник администрации президента. Вел программы «Диалог» на РБК и «Экономика по-русски» в «Русской службе новостей», публиковался в журналах «Профиль», «Эксперт», «Однако». Создатель и автор сайта Worldcrisis.ru, посвящённого прогнозам развития мировой и российской экономики. В 2003 году в соавторстве с А. Кобяковым написал книгу «Закат империи доллара и конец Pax Americana». Президент компании экспертного консультирования «Неокон».

У политиков никаких реальных предложений нет, видна полная беспомощность со всех сторон. Они несут пургу. И ведь они понимают, что несут пургу, они знают, что это не имеет отношения к реальности, они знают, что их предложения в принципе не реализуемы. Но есть правила игры, им надо говорить примерно такие слова, вот они и говорят. А историю будет творить народ. Ждем человеческого фактора. Понимаете, когда политикам нечего сказать и нечего делать, то историю начинает делать народ. А в народе есть люди, которые правил игры не знают. Им говорят – так нельзя. А почему нельзя-то? Сели на БТРы и поехали...

Михаил Хазин твердо убежден, что мировой экономический кризис неизбежен, и даже называет более-менее конкретную цифру – 2015 год. Но главный риск для российской экономики Хазин видит в саботаже экономической политики президента со стороны Центробанка и правительства.

– В последнее время складывается впечатление, что осознанная промышленная политика в нашей стране практически отсутствует. Так и должно быть, или это является проблемой?

– Промышленной политики не может не быть, она всегда в том или ином виде существует. В данном случае она существует в виде, когда государство отказывается в нее вмешиваться. Она как бы сама собой течет и медленно умирает. В 90-е годы и в начале 2000-х она умирала медленно, а сейчас умирает быстро.

Что касается нашей экономики, то она падает. А механизм бюджетной поддержки регионов устроен так, что регионы все в долгах, как в шелках. Что с этим делать – непонятно. Потому что либо федеральный бюджет даст денег, либо нужно объявлять дефолты. Либо остается придумывать разные паллиативы типа: пусть федеральные госбанки будут выдавать регионам долгосрочные кредиты, чтобы регионы могли расплатиться по кредитам с коммерческими банками.

Наше правительство и наш Центробанк делают все, чтобы собственно инвестиционного процесса в стране не было. Вот это уже политика, которая вполне четко реализуется. Это не дурость, не некомпетентность. Это политика. Вот как она принята в 1989 году вашингтонским консенсусом, так она и проводится.

– Можете привести конкретный пример?

– Возьмем, например, рублевую платежную систему – альтернативу VISA и Master Card, о создании которой говорил президент. Мы ее можем запустить за месяц, ее прототип уже существует. Но Центральный банк делает все, чтобы у нас ее не было. Он занимается экономическим саботажем, причем сразу из двух соображений: во-первых, потому что МВФ велел (он же защищает своих), а во-вторых, потому что очень хочется еще бюджетных денег распилить на этом и создать эту уже имеющуюся систему с нуля.

Я напомню, что мировым лидером по созданию банковских платежных систем является российская компания, базирующаяся в Челябинской области. Система называется ОРС (речь об ОАО «Небанковская кредитная организация «Объединенная расчетная система». – Прим. авт.), и если к этой системе присоединится ВТБ и Сбербанк, она просто начнет работать. Причем ОРС, в отличие от сбербанковской системы, – это полностью российский софт, в нем нет лицензий VISA или Master Card, на которых держится система Сбербанка. То есть теоретически система, продвигаемая Сбербанком в качестве национальной, тоже может подпасть под иностранные санкции.

Но еще раз повторяю: стратегическая задача нынешнего руководства Центробанка – не допустить создания в России рублевой платежной системы. Чем он и занимается вместе с Минфином. В этом и есть главная проблема Путина, что он ведет линию, которую условно можно назвать патриотической, но и его правительство, и его Центральный банк, и частично его администрация (которая по происхождению – из 90-х гг.) – они ведут линию, которую можно назвать компрадорской (компрадорами принято называть чиновников и бизнесменов, зарабатывающих на продаже за рубеж отечественных природных ресурсов и не задумывающихся над последствиями для экономики страны. – Прим. авт.). Это люди, которые считают, что солнце восходит в Вашингтоне, что экономические правила пишет МВФ, и нарушать эти правила нельзя. Соответственно, они пакостят, как только могут.

Сегодня в мире нет систем, не зависимых от Запада, и мы тоже его часть. И вопрос только в одном – насколько мы имеем право голоса. Вот те люди, которые сидят в Центробанке и правительстве, считают, что у нас нет права голоса. Нам дали правила – мы должны их соблюдать.

– Вы сказали, что сегодня стратегической программы нет даже у президента страны. Почему? В нынешних условиях в принципе невозможно сформировать жизнеспособную национальную экономическую стратегию?

– Понимаете, в нашей стране, как и в любой другой, написать действенную экономическую стратегию, не обладая ресурсом правительства или Центрального банка, невозможно. Я вспоминаю, что когда Путин пришел к власти, был создан ЦСР (Центр стратегической разработки), который писал экономическую программу на протяжении полугода. И все полгода туда каждый день приходили с отчетами заместители министров, которые рассказывали, как на самом деле все устроено. Если у вас нет такого масштабного административного ресурса, программу, которую можно исполнять, вы написать не сможете. Для этого нужно, чтобы люди, которые ее будут писать, были бы вице-премьерами или зампредами ЦБ. И им бы дали полгода или месяцев восемь. Тогда бы они эту программу сделали. Без этого невозможно.

– Давайте поговорим о возможных рисках для российской экономики. Один риск вы уже упомянули – это возможные «украинские» санкции Запада. Второй риск – это падение цен на нефть?

– Глобального долгосрочного падения цен на нефть быть не может! Цена может опуститься до 80 долларов за баррель на пару месяцев, может быть, даже разово провалиться на пару дней до 60 долларов, но это сильно чревато. Давайте смотреть.

Месяц тому назад Джанет Йеллен (глава ФРС США с 3 февраля 2014 года. – Прим. авт.) на заседании комитета по открытым рынкам – главного исполнительного органа ФРС – сказала, что к концу 2015 года учетная ставка может составить 2,5%. При нынешнем состоянии долгового рынка такой размер учетной ставки означает тотальное банкротство финансовых институтов и обвал финансовых рынков. Поскольку Джанет Йеллен никто не уполномочивал обваливать финансовые рынки, это означает только одно: что к середине 2015 года, самое позднее – к осени, финансовые рынки уже обвалятся. И она начнет повышать ставку, чтобы не допустить высокой инфляции. Она прямым текстом сказала, что до конца 2015 года мы не доживем в рамках текущей ситуации. Есть «час Ч», который висит над нами. В такой ситуации снижение цен на нефть означает немедленное обрушение финансовых рынков. И кто это позволит? К этому никто не готов. Американцы с 2008 года, шесть лет, тянут ситуацию с целью не допустить этого тотального обвала. И вы предлагаете им это сделать своими руками? Это невозможно!

– Но когда «все рухнет», нефть неизбежно тоже пойдет вниз. Разве не так?

– После 2015-го, когда «все это рухнет», наступит совершенно другая экономическая ситуация. Это принципиально важно. Одним из самых сильных психологических ударов для населения России в начале 90-х годов было принципиальное нарушение основных ценовых пропорций. То, что в СССР было дорогим, стало вдруг дешевым, и это всем казалось счастьем. Например, даже студент мог себе купить пусть подержанный, но автомобиль. А то, что в СССР было не просто дешевым, а бесплатным, стало вдруг дико дорогим: медицина, образование, жилье. Но и в хозяйственной части тоже произошли сильные диспропорции, принципиальное изменение хозяйственного механизма. Именно это нас ждет и теперь. Нефть может упасть, а что-то другое – вырасти. И мы не знаем, что это будет и как.