30-летний юрист отказался от карьеры в Челябинске и занялся бизнесом в деревне. Мы съездили к нему на пасеку

Шамилю Камалову из деревни Ибрагимова Кунашакского района 30 лет. Как многие сельские парни, после школы он мечтал вырваться в город и построить там успешную карьеру. Сначала стал военным, служил в Озерске. Потом выучился на юриста в Челябинске, но по профессии работать не стал — пока был студентом, он помогал отцу на пасеке и в какой-то момент понял, что это лучшее для него занятие. После окончания вуза молодой юрист вернулся домой и приумножил пчелиные активы. Сейчас в хозяйстве больше ста ульев — четыре миллиона пчел, которые приносят по несколько тонн мёда в год. Как устроен этот бизнес и много ли на нем можно заработать — в репортаже 74.RU.

Когда Шамиль окончил школу, он отправился в Озерск, который находится в 40 километрах от родной деревни. Там он три года служил по контракту — охранял склады с боеприпасами. Работа была однообразной и нервной, вспоминает Шамиль.

— Надо было часто подрываться по тревоге, быть наготове. Хотя каких-либо ЧП у нас не происходило. Каждый день одно и то же. Работали сутки через сутки, это тяжело, — объясняет наш собеседник. — После того, как контракт мой закончился, я понял, что военная жизнь и служба в армии мне не подходят. Мне ближе деревня и сельская жизнь. И так как мой отец занимался пчеловодством, я начал потихонечку помогать ему, мне это понравилось.

Но вернуться в деревню насовсем Шамиль тогда не решился. Он поступил в институт в Челябинске, чтобы получить образование юриста, жил с женой на Северо-Западе. А к завершению учебы все-таки пришел к тому, чтобы уехать домой. По профессии он работать не стал, все силы молодой человек направил на помощь отцу. В Челябинске семья Камаловых бывает лишь наездами, квартиру в Парковом они пока решили не продавать.

Пчеловодством в семье Камаловых занимается уже третье поколение мужчин. Дедушка Шамиля после войны держал несколько пчелосемей. В те времена качать мед в деревне было обычным делом для большинства жителей — то же самое, что держать корову или куриц, чтобы прокормить свою семью. Отец Шамиля Ильшат работал в колхозе и на других предприятиях, к созданию полноценной пасеки из 30 пчелосемей он шел 20 лет. На ее открытие потребовалось несколько сотен тысяч рублей, по меркам десятилетней давности это была внушительная сумма. С приходом Шамиля в семейный бизнес число пчелосемей выросло до 110.

По словам Шамиля, этот бизнес его привлекает прежде всего тем, что каждый день происходит что-то новое.

— Если ты, допустим, работаешь на заводе каким-нибудь слесарем, ты выполняешь одну и ту же функцию каждый день. Точишь какие-то детали. А здесь, в пчеловодстве, ты выполняешь разные функции, — говорит он. — Сегодня ты торгуешь на ярмарке и общаешься с людьми, завтра ты на пасеке работаешь с пчелами, потом выезжаешь в лес и там живешь. Каждый день что-то новое. А еще маркетинг, продажи, ведение нашей группы во «Вконтакте», а зимой и столярные работы мы выполняем. Выпиливаем рамки, делаем корпуса для ульев, покупать каждый раз новые слишком дорого.

Шамиль показал нам ульи, которые стоят через дорогу от его дома.

А на опушке леса, недалеко от деревни, Шамиль поставил пчеломобиль. Он нужен для того, чтобы кочевать с ульями. Как говорит молодой предприниматель, если пчелы весь сезон собирают нектар около деревни, то производительность у них скромная. Так, например, было в советские времена, когда пчел держали как домашних животных и не вывозили в поля и луга. Если же перемещать ульи с места на место, можно увеличить количество мёда до пяти раз. Но и расходы из-за этого растут.

— Если пасечник кочует, как это делаем мы, нужен специальный автомобиль и прицеп, это тоже приличная сумма. Плюс расходы на топливо, плата за аренду места, где ты ставишь пасеку, — перечисляет Шамиль. — Зато производительность одной пчелосемьи с 20 килограммов меда вырастает до 70–80, а иногда достигает ста килограммов в месяц. Такое возможно на медосборе липы, донника.

За стоянку возле цветущего поля с гречихой или донником пасечникам приходится платить. В этом году Шамиль рассчитывался с владельцем сельхозугодий своей продукцией — за каждые десять пчелосемей отдавал одну трехлитровую банку. В денежном эквиваленте это 18 тысяч рублей.

— Некоторые фермеры у нас или не идут на диалог с пасечниками, или просят платить аренду, — рассказывает пчеловод. — Хотя за границей те же фермеры, наоборот, доплачивают владельцу пасеки, чтобы он поставил свои ульи на период цветения. Ведь пчелы увеличивают урожай. Даже не знаю, когда этот механизм придет к нам.

Во время нашего разговора отец Шамиля «окуривает» пчел, чтобы они стали поспокойнее. Хотя и без этого пчелы у Камаловых неагрессивные. Почти все пчелосемьи у них немецкой породы Карника — с небольшим тельцем, добрым нравом и хорошей производительностью. Этих пчел разводят в Майкопском институте пчеловодства.

Мы попросили Шамиля посчитать, сколько стоит сегодня открыть свою пасеку.

— Если брать готовую пчелосемью, это обходится в 7–8 тысяч рублей. Плюс сам улей стоит 9–10 тысяч рублей. Нужны и сопутствующие товары — костюмы, перчатки, стамески, мелкая утварь. Плюс нужна медогонка, а это еще 70–80 тысяч, — перечисляет он. — Для запуска одной небольшой пасеки потребуется не меньше полумиллиона рублей. А вообще всё зависит от аппетитов пчеловода. Можно иметь десять ульев и небольшую медогонку на 3–4 рамки, а можно установить большую медогонку с автоматической линией распечатывания рамок, которая стоит 400 тысяч. У нас такой линии пока нет, но она в планах.

Розничная цена мёда у Камаловых — 500 рублей за килограмм. Но продать весь объем по этой стоимости не удается. Многие крупные пчеловоды работают с оптовиками — реализуют товар тоннами, но значительно дешевле. По словам Шамиля, пару лет назад ему пришлось отдавать большую часть мёда перекупщикам по цене 150–200 рублей за килограмм. То есть вместо 500 тысяч за тонну семье пчеловода досталось 150–200 тысяч. Со временем клиентская база выросла, и в этом году предприниматель уверен, что сможет сам продать три тонны мёда.

— Этот сезон был неурожайный, мы планируем получить от трех до четырех тонн мёда. В прошлом году урожай был намного больше, мы получили около шести тонн мёда. Но одно дело откачать этот мёд, еще нужно реализовать. На рынке сейчас огромное количество мёда, в основном некачественного. Его привозят с юга России. Много из Китая завозят фальсификата. Конкурировать в этих условиях сложновато.

У семьи есть киоск с продукцией в Озерске, в нем попеременно торгуют младший брат Шамиля и их мама. Сам он продает мёд на многочисленных ярмарках и выставках. С каждым годом всё больше покупателей приезжает за мёдом домой к пасечнику.

— В год можно зарабатывать миллион рублей. Пока мы примерно на эту сумму продаем. Но мы всё, что зарабатываем, вкладываем обратно в пасеку. Заработали 200 тысяч рублей — пошли и купили медогонку более широкого формата. Еще какую-то сумму заработали — купили машину. Раньше у нас была «Газель», которая не подходит для занятия пчеловодством — нужно заезжать в какие-то глухие места, и мы купили для этого полубуханку-вездеход. Может быть, когда-то мы что-то заработаем и для себя, — смеется Шамиль.

При этом о маржинальности пасеки предприниматель оказался не готов говорить. Шамиль объясняет это тем, что не ведет точных расчетов. Затраты на новых пчел и ульи, вроде бы, постоянные, но производительность пасеки зависит от множества факторов, которые от пасечника вообще никак не зависят. Это обильность цветения, погода, активность самих пчел и так далее.

Более опытный в пчеловодстве Ильшат Камалов замечает: бывает, что все рамки в домике у пчел заполняются нектаром за неделю, а это 20 килограммов меда (а таких ульев у семьи — 110). Но получить две тонны мёда за неделю не удавалось никогда.

В планах семьи — дальнейшее развитие пасеки. Число ульев пока решили оставить прежним, но сделать дополнительные услуги для приезжающих гостей. Семья приобрела участок рядом с домом, на нем хотят поставить несколько апидомиков и развивать эко-туризм.

Почитать другие истории челябинских предпринимателей можно в нашей рубрике «Маленький, но гордый бизнес».

Недавно мы рассказывали, как семья из Екатеринбурга открыла глемпинг в Каслинском районе, а другой бизнесмен начал выращивать шампиньоны.