Страшное слово «дистант»: мама школьников — об опыте перевода детей на заочное обучение

Челябинка Ольга Чудиновских решила не рисковать и с начала учебного года по собственной инициативе перевела своих детей на дистанционное обучение. В рубрике «Мнение» она делится опытом, рассказывает о реакции учителей, а также задаётся вопросом: ради чего их подвергают такой опасности?

К началу этого учебного года, изучив прогнозы авторитетных вирусологов, проанализировав здоровье нашей семьи и другие обстоятельства, я приняла решение перевести своих детей на дистант. Как это сделать по правилам? В августе я почитала законы, написала запрос в Минпросвещения РФ, поговорила с региональным министерством и так далее. Пыталась решить вопрос о заочной или очно-заочной форме обучения. Говорила я и с директором школы, который жестко, в форме шантажа сказал, что никаких вариантов, кроме семейного обучения, не существует. То есть мы можем сдавать учебники и писать заявление о выбытии детей из школы. Выходило, что по закону выбор формы обучения есть, на деле — без вариантов. Договориться не получалось до тех пор, пока первый вице-губернатор Ирина Гехт не поручила Минобру по возможности идти навстречу родителям.

Накануне 1 сентября возле школы мы встретились с классной руководительницей дочери Анной Николаевной. Она передавала мне учебники. Сказала грустно, что хорошо меня понимает.

— Если б вы знали, как мы боимся! — добавила она. — Но только бы не дистант!

Мне было неудобно перед ней, потому что заявлением о переводе детей на никому не известную форму обучения я, скорее всего, создавала лично ей и школе дополнительные трудности.

Плохо выбирать из двух зол, но приходится. Дистант — не очень хорошо, но болеть — хуже. А разгребать долгосрочные последствия малоизученной болезни — еще хуже. Не знаю, как вы, но я паникую при мысли, что придется разрываться между младшими и старшими болеющими членами семьи, добиваться для кого-то госпитализаций, кого-то убеждать, на кого-то жаловаться, искать связи в здравоохранении. Я оцениваю эти риски как высокие и хочу их снизить во что бы то ни стало. Тем более сама работаю сейчас на удалёнке.

Знакомство с работой наших больниц по поводу тяжелого ОРВИ (или не ОРВИ?) произошло у одного из наших родственников в июле. Уже тогда были очевидны предвестники трудностей в первичном медицинском звене. Признаюсь, чувство беспомощности в таких ситуациях уничтожает, поэтому и появилось решение пожертвовать очным образованием детей, чтобы снизить риски хотя бы с этой стороны.

И да, если вы молоды, здоровы, у вас устойчивая психика, вас окружают такие же оптимисты, вы презираете трусов и паникеров, потому что вы — главврач большой больницы, вы меня, скорее всего, не поймете. Вам и не надо.

Короче говоря, я всё-таки перевела детей на дистант, хотя сделать это было непросто. Минобр четко выполнял просьбу Ирины Альфредовны и «шёл навстречу», велев в случае чего жаловаться на тех, кто навстречу не пойдет. Но на деле мы упёрлись в тупик. Я задала вопрос Комитету по делам образования, есть ли в городе школы с заочным и дистанционным обучением, но Комитет «шёл навстречу» не так охотно. На все вопросы там отвечали расплывчато-отрицательно. К тому моменту меня утомило тщетное взаимодействие с органами власти, так что я просто направила директору школы заявление через «Сетевой город», попросив в случае отказа ответить письменно. После этого практически никто меня больше не беспокоил и ни о чем не спрашивал.

Как дети учатся? Самостоятельно и непросто. Требуются усилия, в том числе волевые. Почти месяц не работал в штатном режиме «Сетевой город» (сентябрь для него всегда наступает внезапно, он раскачивается лишь к октябрю). Тревожить вопросами учителей мне неудобно, тем более что из переписок в родительских чатах было ясно, что некоторые учителя уже через неделю-две ушли на больничный. Но у детей есть в распоряжении учебники, рабочие тетради, а также пара не идеальных, но сносных образовательных ресурсов в интернете. Ну и родители. Это не так мало.

На днях позвонила наша добрая учительница Анна Николаевна и, ссылаясь на Комитет по делам образования, стала говорить, что надо явиться в школу и переписать мое заявление, чтобы указать — внимание! — дату, до которой дети будут учиться дистанционно. Дату окончания пандемии, что ли? Вам уже сказали? Мне — нет. Еще дети должны прийти, чтобы очно писать контрольные по предметам в школе (есть такая штука — ZOOM, не слышали?). Звучало даже слово «прокуратура». Не знаю, как мы договоримся, но надеюсь, найдем решение со школой. Кстати, сам Комитет по делам образования еще две недели назад прекратил очный прием посетителей, что указано в объявлении на сайте ведомства. Коллеги, вы сами не хотите ли указать дату — до какого числа не принимаете очно?

А пока многие учителя болеют. И будут болеть. Под девизом «лишь бы не дистант!». Ребенку вчера сообщили, что у ее учительницы пневмония. Ученики обсуждают между собой процент поражения легких преподавателя. Переживают. Чудесный, строгий, добрый, очень опытный педагог. Сколько он проболеет? Через какое время полностью восстановится?

И тут, конечно, масса вопросов к управленцам от образования и директорам школ. Зачем рисковать здоровьем людей? Что именно мешало подготовить альтернативные решения летом? У того же онлайн-обучения есть множество вариантов, способов, форматов. Есть мировой опыт. Кстати, частный сектор за лето здорово развернулся: есть даже конкуренция на рынке коммерческих онлайн-школ в Москве.

Но и Челябинск — не глушь, здесь нет проблем с интернетом, здесь отличные IT-компании, готовые помогать образованию (я узнавала). Есть отличные учителя, которые в силу возраста и здоровья должны были с 1 сентября работать дистанционно и никак иначе. Слышите? Никак иначе! Но нет, в конце октября у нас есть всё тот же «Сетевой город», как и в марте, в котором за много лет работы мало что изменилось. А учителя из групп риска ходят на работу.

Я всё еще наивно надеюсь, что еще чуть-чуть, и министр образования или кто-нибудь такой же прогрессивный и умный вытащит из рукава элегантное решение, новую образовательную платформу, которая приведет в восторг всех нас: родителей, учителей, детей, — и все вздохнут с облегчением и не будут отправляться в школу как на войну. Ну правда же, ребята! 2020 год — смартфон, умный дом, умный город, интернет вещей, индустрия 4.0! Мы ж Челябинская область, не поросячий хвост, ну! Могли бы всей стране показать отличный пример. Министры, руководители департаментов, комитетов — умные люди, все они тоже наверняка изучали прогнозы по пандемии, взвешивали риски, смотрели законы, искали опережающие решения?

Узнала недавно, что одной семье на просьбу о заочном обучении ребенка челябинские чиновники ответили так: «Система образования не обязана учитывать 80-летнюю бабушку, которая с вами проживает». Формально не обязана. Но вы уж извините, иногда нужно принимать решения и что-нибудь делать в интересах людей, а не стопки бумаг на вашем столе. Нужно исхитриться и начать учитывать 80-летнюю бабушку, маму с сахарным диабетом, папу с сердечной недостаточностью, заслуженную учительницу с хроническим заболеванием. Преподать, в конце концов, урок гуманности новому поколению, для которого ваша неповоротливая система, собственно, и работает. Вот прямо здесь и сейчас — в жизни подать этот пример. Иначе, когда вам будет 80 лет, они тоже не станут вас учитывать. Вы почитайте, что пишет молодежь в комментариях к новостям о смерти 50–60-летних врачей от коронавируса: «Он всё равно был старый и больной». Не страшно?

И поймите наконец простую вещь: если всех этих людей не будет учитывать система образования, высоки шансы, что их придется учитывать системе здравоохранения. А это, если так вам понятнее, тупо дороже для бюджета.

В Челябинске всё больше скандалов из-за отказов в госпитализации больных с тяжёлым поражением лёгких. На днях в Челябинске умер заслуженный врач, директор оркестра челябинской оперы и первый директор дворца спорта «Юность».