Храм на Алом Поле: ремонт для души

Храм Александра Невского на Алом Поле с давних пор стал одним из символов Челябинска, а шесть лет назад – объектом нешуточных страстей, когда началась эпопея с переездом органного зала в новое здание. Уже два года как церковь принадлежит РПЦ, сюда вернулись богослужения, и многие удивляются, почему до сих пор не сделан ремонт. Когда храм станет полноценным украшением Челябинска, чем он уникален и почему настоятель самоустранился от проведения ремонта, рассказали и показали корреспонденту Chelyabinsk.ru на стройплощадке церкви на Алом Поле.

Настоятель храма Александра Невского отец Борис Кривоногов производит впечатление гиперактивного и очень компанейского человека, при этом прекрасно знающего цену своим словам и времени. В самом начале разговора он обескуражил тем, что может показать только себя и разрешение минкульта, поскольку в реконструкцию не вмешивается.

«Это памятник архитектуры регионального значения, и все работы на объекте могут вестись только по согласованию с охранными органами. А у меня нет лицензии, и я все работы передал специалистам, – подчеркнул священник. – Храм был передан церкви два года назад, орган был вынесен в лютые морозы зимы 2014 года митрополитом Феофаном. Я сюда назначен указом №1 митрополита Никодима 16 июня 2014 года. Прошло два года и два месяца, за это время проведены очень большие работы: получены все правоустанавливающие документы, разрешение имущественных вопросов по зданию и земле, внесение в кадастровый план, заключены договоры о техническом обеспечении храма, регулярно проводятся богослужения. Все ждут, когда что-то начнется. А разрешение от госкомитета охраны памятников получено 12 августа – это принципиальная бумага, в согласии с которой мы можем что-то здесь делать, а без нее не можем делать ничего».

По словам отца Бориса, ему всё время звонят и светские, и духовные власти и торопят. Но он не считает нужным спешить: «Как человек ответственный за это здание в центре Челябинска (а это единственный храм Александра Померанцева, который сохранился в России вообще, у нас остались только верхний ряд ГУМа, нижегородская ярмарка и еще храм Александра Невского в болгарской столице Софии) считаю, что здесь не тот случай, когда надо спешить. Очень много нужно трудиться, чтобы вывести памятник из того далеко не лучшего технического состояния, в котором он находится сейчас. Объект социально и культурно значимый, это сердце Челябинска, я не имею права ошибиться, как отец Михаил Горбунов, – мы уже шутим, что надо переименовать «Нечаянную радость» в «Нерушимую стену». Наша принципиальная позиция – мы работаем в правовом поле. Я лишь как консультант, но в технические вопросы не вмешиваюсь вообще и в вопросы финансирования тоже – есть частный инвестор, который вкладывает свои деньги».

Финансовый вопрос для настоятеля существенный: он знает о пристальном внимании обывателей к деньгам Церкви: «Я очень люблю ваш сайт читать и всегда смотрю комментарии, там часто пишут: а когда садики будут строиться? Ну, пожалуйста, ищите, кто будет садики строить, а на реконструкцию храма деньги тратит не городской, не областной, не федеральный бюджет, это частный инвестор, который решил пожертвовать свои деньги. Дай Бог, чтобы таких инвесторов было как можно больше».

– Отец Борис, в апреле был представлен проект росписей храма, внутри – Мадонна кисти Адольфа Бугро, снаружи нет памятника Петру и Февронье, и еще мозаики – так всё и останется?

– По проекту росписей, как говорится, конь не валялся. Есть эскизный проект, защищенный в министерстве культуры. А памятника возле храма и правда не будет – это было желание митрополита Феофана, но здесь нельзя что-то менять! Поэтому не будет. Фасады – да, планируется воссоздание мозаики, она планировалась еще век назад. Росписи храма предполагают не иконописный, а живописный стиль, поскольку это храм начала ХХ века. Не иконопись, а достаточно позднее решение. А изображение Богородицы – это школа Васнецова, совсем не Адольф Бугро, мало общего между ними... Иконостас будет резной, из дерева, не позолоченный. Вот есть еще развёрстка полов – это когда не просто берется и кладется, а есть единая концепция, очень жесткая композиция.

– Ни в одном изображении я не нашел иконы Александра Невского. Почему так?

– Все сюжеты мозаичные в экстерьере будут связаны с житием Александра Невского, и икона его в иконостасе вторая справа – храмовая икона, по ней всегда можно определить, в честь кого освящена церковь.

– А как вы нашли инвестора?

– Инвестор – это целый процесс! Когда человек молится, Бог дает.

– Не обижайтесь, но это напоминает знаменитые слова Рамзана Кадырова, что деньги ему Аллах дает.

– Минуточку, я просто молился Богу и святителю Спиридону. Рамзан Кадыров правильно молится, вот ему Бог и посылает. Если бы мы вот так молились, как отец Борис в Челябинске, а Рамзан Кадыров в Чечне, было бы очень много интересного.

Показав эскизные проекты росписей и ответив на вопросы, отец Борис передал слово инженерам и отбыл по другим делам – как благочинный Челябинска он отвечает перед митрополитом за все храмы города.

«Есть техзаказчик, генподрядчик, и есть пользователь – отец Борис – он занимается Божьим делом. А всеми техническими делами – мы, – подчеркнул директор ООО «НЕКК-Проект» Михаил Шаталин. – На сегодняшний день есть проект ремонтно-реставрационных работ. Вы спрашивали по росписям – сейчас проект еще не сделан, только схематично, нужно подготовить исходную информацию, чтобы потом разрабатывать проект. Он пока на первой стадии, это как раз ремонтно-реставрационные работы, которые обеспечат сохранение храма: нужно поменять сети, укрепить фундамент и полы, сделать гидроизоляцию. И они должны быть выполнены до конца 2016 года. В 2017-м пойдет проект и разрешение в том числе на производство отделочных работ и в конечном итоге росписей. Пока что это эскизный проект, концепция. А дальше все эти вопросы – Невского, не Невского, – будут звучать более четко».

По словам Михаила Шаталина, проект росписей в 2017 году также будет проходить рассмотрение, согласование и утверждение в министерстве культуры (вероятно, всё же в госкомитете по охране объектов культурного наследия, недавно выделенном из минкульта): «Это большие и серьезные работы, потому что нужно сохранить все подходы и, скажем так, каноны. На сегодня мы начали активно заниматься ремонтом и реставрацией в плане усиления. Производится много изыскательских работ по всей территории храма, производили геологию прилегающей территории, и на основании этого выполнены начальные работы, на которые мы и получили разрешение. И никакие другие работы пока делать нельзя».

– Можно ли сказать, что к 2018 году все работы завершатся?

– Думаю, можно точно сказать, что в 2016 году будут закончены работы по усилению и демонтажу: плита, на которой стоял орган, подпорные столбы в подвале – они на сегодняшний день утратили актуальность, потому что органа нет и храм нужно приспосабливать к службам. Внизу будет воскресная школа.

– Расскажите, какие работы будут произведены сначала, а какие после?

– Начнем с фундамента – инженерия прежде всего. С усиления фундамента и основания фундамента, потому что под ним, выполненным в бутовой кладке, по сути, песок дресвянистый, щебень, и в результате техногенных вещей со временем высокий уровень грунтовых вод, есть полости под основанием фундамента. Существует неравномерность усадок отдельных элементов здания, трещины в наружных и внутренних стенах. Поэтому всё с земли.

– Давайте по пунктам.

– 1) Усиление основания фундамента.

2) Усиление непосредственно фундамента. Способ инъецирования цементных растворов в грунт, усиление грунта и фундамента – бурим скважины, потом в них под давлением подается цементная смесь, которая заполняет поры, полости в грунтах, и еще является в определенной степени гидроизоляцией фундамента.

3) Предусмотрен кольцевой дренаж – вокруг самого здания будет водопонижение. Под полом в подвалах вода. Делали шурфы, обнаружили подтопление от проспекта Ленина в сторону реки. Все эти работы еще нужно рассчитать. И, видимо, будет дренажная насосная со сбросом этих вод в городскую систему ливневой канализации.

4) Усиление конструкции. Установлены датчики, есть открытые трещины, их нужно ликвидировать путем усиления дополнительными металлоконструкциями, которые будут установлены в кладку – анкера на новых современных технологиях, бандажи на те места, где деформация наиболее очевидна.

5) Восстановление воздушных связей, крестовых основного купола. Затяжки были демонтированы в куполе и арках – они мешали акустике органного зала, нужно их восстановить. В советское время посчитали, что не нужны затяжки в каждой арке – это мощные стальные полосы, и арка работает не только сводом, касательным напряжением, но еще и этой затяжкой, которые тоже все были когда-то обрезаны.

В общем, начинаем всё с земли, фундамента, ликвидации воздействия грунтовых вод и закончим усилением конструкции выше нуля. Потом сети, демонтажные работы – в том числе сцены, монолитной метровой плиты под орган.

– Как будете демонтировать сцену и плиту?

– Безударным способом. Есть специальное оборудование, которое позволяет производить резку любого металла, бетона. Это алмазный трос и диски, нужно только электричество. Порежем на объемы, которые можно быстро вынести, наладим транспортер – тут два рабочих справятся. Это самое простое.

– А что сложное?

– Качественно отработать с фундаментом – мы же не будем видеть, как проходит закачка, не будем вскрывать. А вообще в процессе реконструкции и реставрации будет вестись ежедневный геодезический контроль, на время усиления и демонтажа – два-три раза в день. Сейчас мы видим, что храм «дышит», в дальнейшем все трещины должны стабилизироваться. Конечно, не видно, что храм шевелится, но маяки показывают, что трещины то больше, то меньше. Скажем, дождь прошел, вода пошла, храм чуть-чуть просел здесь или там. Это минимальные колебания, но и их быть не должно.

– Иногда рассказывают, что при проведении исследований храма обнаружили следы взрывов.

– Из истории знаем, что пытались взорвать, но следов таких не нашли. Может быть, трещины в куполе от взрывной волны. Зато когда шурфили возле храма на глубине двух метров, я нашел две пистолетные гильзы.

– Сейчас работы начались, как будут сосуществовать богослужения с ремонтом?

– Будем создавать график работ. Если можно совмещать службы и ремонт – отлично, потому храм и разделили, чтобы здесь шли службы, а в подвале и фундаменте – реконструкция. Поставили пару недель назад перегородку, в ближайшее время начнем работать. Она будет стоять до тех пор, пока та часть не станет чистовой – усиление, демонтаж, оштукатуривание, укладка пола. Потом богослужения будут там, а работать начнем здесь. Балкон хора обеспечим двумя колоннами, например. А росписи – в последнюю очередь.

– Про кирпичи говорят, что они были произведены на Южном Урале, это так?

– Мы один кирпич взяли, испытали, марка высокой крепости, по влагоустойчивости тоже. Думаю, или в Троицке делали, или... такое впечатление вообще, по геометрии, что он двух заводов. Но, может быть, просто в процессе технология менялась. Местами будет реконструкция кирпича, заполнение пустот. Чистить кладку тоже придется кое-где. Вообще обследовали храм полностью, не осталось ни одного момента, который был бы под вопросом.

– Перед переносом органа на колокольню установили колокол, и многие горожане переживали, что она не выдержит его вес. В каком состоянии колокольня сейчас?

– Как было, так и есть. Всё это будет предусмотрено проектом, там будут определенные усиления. Как только здесь проведем работы по демонтажу деталей, которые были нужны органу, и восстановлению деталей, которые нужны храму, начнутся работы и с колокольней. Как только будет произведено 100% усиление на основе проекта. То есть в предпоследнюю очередь – все работы демонтажные и нагрузочные будут выполнены после проведения усиления.

– Еще многие говорят «заполучили здание, за ремонт взялись, а крышу даже не покрасили»...

– Крыша будет не краситься, а меняться полностью. Материалы будут современные, цвет останется зеленым. Думаю, этой зимой приступим – нужно, чтобы сверху не бежало, снизу не топило.

– Это всё было о храме. А что будет вокруг него?

– Пристрои, административные здания пока не планируются, а в будущем покажем проект и задачи. Пока мы должны дать храму жизнь, чтобы спокойно существовал. Советская власть храмом не занималась, период возвращения растянулся на 24 года, и храм существовал как существовал. Органный зал уже понимал, что его отберут, соответственно, незачем вкладывать деньги, а церковь еще не могла вкладывать, так как не передали на баланс. Всё Алое Поле находится в границах землеотвода храма, даже дворец пионеров, в котором временно для воскресной школы арендуется помещение, пока подвал не отремонтирован.

– Воскресная школа во дворце пионеров имени Крупской?

– Если уж ночной клуб рядом, почему воскресная школа не может быть во дворце пионеров имени Крупской? Это более правильно, чем наоборот. Дальше будут те же вопросы по клубу – ломать, конечно, не стоит, нужно перепрофилировать.

– Под воскресную школу?

– Вот, вот! Видите, вы уже всё понимаете! (Смеется.) Но это перспективы, и сейчас об этом рано говорить, нужно локально поработать, а остальное со временем. Охранная зона – всё Алое Поле, которое принадлежит храму де-юре.

По словам Михаила Шаталина, для его компании, которая ранее активно строила заводы, это не столько коммерческий проект, сколько душевный: «Город маленький, познакомились с отцом Борисом, смотрели состояние храма, приходили и помогали, потом подключились к проекту реконструкции. Затем появились жертвователи из Москвы, они приезжали посмотреть на храм, с нами побеседовали, мы их устроили как служба заказчика, с ними об оплате и договорились, а с отцом Борисом на безвозмездной основе. Работы много, будет храм как новенький и миллион лет простоит».