«Приходите в деревню»: 74.ru обнаружил в элитном центре Челябинска микромир — частный сектор 1940-х

Территория Челябинска занимает около 53 тысяч гектаров. Это сопоставимо с размерами европейского княжества Андорра и гораздо больше, чем Лихтенштейн, Монако или Ватикан. Многие из нас живут здесь с рождения и привыкли думать, что хорошо знают свой город. Но так ли это на самом деле? На любом ли снимке вы узнаете Челябинск? И во всех ли районах бывали лично? Корреспонденты 74.ru помогут вам открыть город с новой стороны.

Чтобы не узнать Челябинск или обнаружить в нём незнакомые уголки, совсем не обязательно ехать в отдалённые районы или в квартал с новостройками. Даже в центре можно свернуть с привычной дорожки и — всерьёз удивиться. Взять хотя бы популярный маршрут выходного дня — визит в парк имени Гагарина. Выйдя с центральной аллеи, куда вы двигаетесь обычно? Поднимаетесь по Энтузиастов до проспекта Ленина? Или сворачиваете на Коммуны — до Энгельса? Попробуйте как-нибудь поставить эксперимент: перейти наискосок дорогу от парка и свернуть во дворы. Там — если двигаться по направлению к «Уральским пельменям» — вас будет ждать сюрприз: частный сектор с домами 1940-х годов. Да-да, прямо в самом центре города, среди многоэтажек.

От проспекта Ленина до частной застройки в буквальном смысле — рукой подать, 200 метров. От неиссякаемого потока людей и шума автомобилей домики отделяют 14-этажные белые «свечки». Зданий здесь немного, около десятка. Расположились они на трёх улочках — Кордонных переулках.

— Мы сюда приехали в 1948-м. Дом ещё не был достроен, — рассказывает жительница Второго Кордонного переулка Валентина Жмак. — Мой дядя как ветеран войны получил разрешение на этот участок. Но так как он не смог финансово строительство поднять, пригласил своего брата — моего отца. И половинку этого дома ему продал. Два брата строили этот дом. Раньше это была [улица] Динамовская, потом Динамо, потом [переулок] Кордонный. Это окраина тогда была. Там, где сейчас ЮУрГУ, была хорошая свалка. Мы, дети, ходили туда камешки, стёклышки собирать. Тут по Энтузиастов ходил поезд, паровоз — на крупозавод возил грузы.

Впрочем, развлекались местные дети тогда не только собиранием стёклышек. Ватагой бегали они и на Центральный стадион, построенный здесь ещё в 1935 году.

— Стадион был уже. Ходили мы, дети, играли там всё время, — вспоминает Валентина Жмак. — Если матчи [футбольные], то, конечно, первый тайм мы пропускали, там билеты нужны, а уж на второй тайм мы могли туда заскочить. У нас тут своя ватага была ребячья. Сейчас вот я смотрю — мои внуки всё пассивно [время проводят], а мы бегали, в какие-то догонялки, какие-то салки, какие-то штандеры играли.

Ходили, конечно, и в школу — в 30-ю, на улице Володарского.

— Был тут ещё один дом, дальше овраг был, и речка текла по Свердловскому проспекту, по Володарской улице. Как наступала весна, нам-то туда можно было хорошо ходить, а те, кто по ту сторону Володарской жил, их на грузовике возили. Подгоняли к дверям грузовичок, борта открытые, школьники заскакивали — и как раз до Коммуны возили их, потому что река разливалась. Мы думали: «Надо же, их возят!» А нам пешком приходилось ходить, — улыбается Валентина Жмак.

Речка, вспоминает Валентина Алексеевна, широко разливалась только по весне, а обычно была небольшая, и звали её Чикинкой.

— Овраг потом засыпали и проспект Ленина продвинули дальше, дома стали строить, — объясняет Валентина Жмак.

Примерно в 1970-х почти вплотную с огородами Второго Кордонного переулка построили «обкомовский» дом — семиэтажное здание, где квартиры получили сотрудники областного комитета партии. Примерно в это же время на проспекте Ленина по одному начали возводить и белые 14-этажки, своеобразный символ этой части города. Получается, что из окон домов участок Валентины Алексеевны — как на ладони. Хотя ей такая близость с соседями уже давно перестала мешать.

— Мешает в том смысле, что до десяти утра ещё солнца нет, после трёх часов уже солнца нет. Этот семиэтажный дом прикрывает. Ещё четырнадцатиэтажки иногда прикрывают, так что растёт всё не очень хорошо, — сетует Валентина Жмак. — Тут [перед домом] у меня уже пионы полезли, а там [за домом] никак. И сорняки растут, с ними опять воевать.

Да и огород небольшой, шутит Валентина Алексеевна и предлагает взглянуть. Мы с фотокорреспондентом Ильёй Бархатовым, конечно, соглашаемся.

— Огород у меня — полсотки. Четыре грядки, несколько кустов, — улыбается Валентина Алексеевна. — Вот тут у меня вишня, тут смородина — видите, уже зеленеет. На одной грядке у меня будут ягоды, здесь помидоры, а тут огурцы. Морковку посажу, кабачки посажу.

Главный помощник на огороде — внук Алексей.

— Грядки копаю, собираю картошку, — перечисляет внук свой фронт работ.

— Это его дело — вскопать, — кивает Валентина Жмак и «нарезает» новые задачи. — Ещё пеньки надо убрать. У нас тут такие клёны были! Выше этого дома. Вон остался пенёк, да с той стороны ещё один. Надо вместо табуреток их во двор сделать. Летом здесь хорошо. Зимой немножко холодно.

Отапливать дом семье изначально помогала печка. Затем здание подключили к централизованному отоплению. Правда, разбирать печь тоже не стали. И во дворе остаётся небольшая поленница — про запас.

— Выключают отопление когда, я не мёрзну. У меня есть печь, — улыбается Валентина Жмак. — Все соседи убрали печь, а я поленилась — или времени не было… Не помню! Зато у меня теперь есть чем топить. Печка у меня большая. Можно там что-то выпекать — и лежанка есть, можно полежать. Занавесочкой её закроешь, и никто не видит.

Есть в доме и другие удобства. Например, водопровод.

— Так как под нами скала, отопительные трубы идут — [на глубине] полметра, а поверх — водопроводная труба. Поэтому у нас есть и горячая вода зимой. Пока есть отопление, есть горячая вода. Там немножко — литра два — холодной, а потом идёт тёплая, потом горячая, — объясняет Валентина Жмак. — А когда отопление отключают, мы уже баки, водонагреватели включаем. Вот канализации в нашем доме нет. Это плохо.

Канализация на этой улице есть только в одном доме — в коттедже, построенном уже после распада СССР. И то подключение к нужным сетям далось владельцам непросто.

— Пригнали компрессор. Не брал! — вспоминает Валентина Жмак. — Тогда они взрывом делали, чтобы подсоединиться.

И скала под домами не единственный ограничитель. Из-за того что расположены Кордонные переулки в самом центре Челябинска, строиться жителям запрещено. Вместо старого сарая, сетует Валентина Алексеевна, хотелось бы поставить новый — но нельзя. Запретили и возведение коттеджа новому соседу, купившему участок напротив. В итоге он, видимо, отказался от мысли сюда переехать — и старый дом прежних хозяев постепенно ветшает. С остальными соседями Валентина Алексеевна знакома с детства. Во второй половине дома продолжают жить родные со стороны отца. А в здании слева — бывший главный инженер радиозавода.

— Мой отец — шофёр простой. Работал в МВД при железной дороге, возил какого-то начальника. Уникальный человек. А я в ЮУрГУ работала доцентом. Кандидат наук! Не похожа? — смеётся Валентина Жмак. — На приборостроительном факультете [работала]. Кафедра автоматики и телемеханики ещё в то время была. Для диссертации я ЭВМ использовала. Тогда машина «Минск» была, которая занимала такую площадь громадную! И вот мы её осваивали первыми. Для диссертации ходила считать я по ночам, потому что днём был свой отдел, который считал для института, а нам разрешали ходить по ночам. Ещё мы бобины носили магнитные. Стояли шкафы, туда ставили, чтобы память была. Дочку привлекала. Старшенькая у меня как раз стала программистом. Младшая посмотрела и сказала: «Мне это неинтересно».

Сейчас Валентине Алексеевне чуть за 80, и в университете она уже не работает. Сначала посвятила время воспитанию внуков, теперь — хозяйству.

— Я всё время приятелям своим говорю: «Приходите ко мне в гости в деревню», — смеётся Валентина Жмак. — Они говорят: «Как, в деревню?» — «Ну как. Туалет на улице, зелень кругом, приходите в гости». Смеются мои приятельницы.

Хлопот добавили и чиновники: одни название переулков пишут через «а», другие — через «о».

— Вы знаете, нам выдавали паспорта в 2002 году, всем написали Кардонный переулок, а мы все числимся Кордонным, документы сделаны на Кордонный. Нам пришлось всё это переделывать! Снова всё платить. Одна буква… — качает головой Валентина Жмак.

Второй Кордонный переулок сохранить удалось почти полностью. А вот на двух остальных осталась буквально пара домов, да и их адаптируют под современные потребности. Так, в Третьем Кордонном переулке один из домов начали сдавать под офисы: часть помещений занимает типография, ещё часть — магазин табачных изделий.

— Видимо, это собственный дом и огород нашего хозяина. Он дом под офисы стал сдавать, а огород превратил в стоянку. Скорее всего, я так думаю, — рассуждает сотрудница автостоянки Лариса Белецкая. — Тут соток пять есть. У нас здесь, в этом районе, никогда ничего [не происходит]. Слышала по городу: «Там машины горят, там горят, там колёса прокалывают». У нас этот район нормальный. Здесь никто не шкодит. Драк не замечаю. Вон там молодёжь пьёт пиво на лавочке, но не шкодничают. Здесь спокойно.

На парковку Лариса Ивановна устроилась вслед за дедом — он среди арендаторов офисов личность легендарная: знает, где находятся электрощитки, как протянуты провода — и помогает, когда нужно. Петро — так зовут его сотрудники офисов. Сама Лариса Белецкая живёт в многоквартирном доме, на работу ездит из другого района. И глядя на жизнь соседей по Кордонным переулкам, чуть-чуть им завидует.

— Если бы мой дом был бы тут, жила бы! Огород хороший, дом нормальный, большой, — рассуждает Лариса Ивановна. — Если бы была возможность, я бы в нём жила. Чем в этих скворечниках жариться, я бы тут — на земле — жила.

Но не все жители микрорайона с таким мнением согласны.

— Я сама на Увильдах имею свой дом. Приезжаю туда на три месяца, и мне хватает. Мы же привыкаем, чтобы были и газ, и приятные процедуры, — говорит жительница 14-этажки на проспекте Ленина Раиса Кармазинова. Хотя против соседства с частным сектором она в целом не возражает. — Если бы собаки были или скотина — раздражало бы, а так абсолютно они не задевают. Если люди всю жизнь прожили в своих частных домах, это их право. Конечно, хотелось бы нам тут скверик небольшой, скамейки для пенсионеров у подъезда. Места-то мало, а машин — вон сколько. Машинам можно было бы сделать двухэтажную эстакаду, а старикам — скверик.

Но под такими пожеланиями подпишется, пожалуй, добрая половина Челябинска.

«В ЧЕрте города»

Наш проект — о Челябинске и для челябинцев. Что уже можно прочитать? О том, как живётся в посёлке Мелькомбината, мы рассказали в первом выпуске проекта. Затем побывали в цыганском таборе и за чашкой чая в гостях у барона узнали, что в посёлке под Шаголом живут самые юные бабушки. В третьем выпуске проекта мы отправились в городок чекистов — самый закрытый квартал Челябинска, где с советских времён селили генералов НКВД и сотрудников облисполкома. Затем героями проекта стали жители посёлка ЧГРЭС: когда-то он считался элитным, а теперь превратился в криминальный. А неделю назад мы побывали в посёлке Аэропорт, который строился специально для лётчиков, штурманов, диспетчеров и других сотрудников аэровокзального комплекса.