«Наказала всю страну»: из-за жалобы челябинки в России стали уходить в тень салоны тату и перманентного макияжа

Мастер перманентного макияжа из Челябинска Екатерина Самашева больше не может оказывать услуги. Клиентка, затаившая на нее обиду, обратилась в прокуратуру, и выяснилось, что для такой работы нужна медицинская лицензия, а ее у Екатерины нет. По словам мастера, когда об этом случае узнали в других регионах России, начались похожие проверки, салоны тату и перманентного макияжа стали уходить в тень. Коллеги шлют Екатерине угрозы, а она просит пересмотреть законодательство, чтобы в этой сфере могли работать не только врачи.

Екатерина Самашева прошла обучение перманентному макияжу и уже пять лет делает татуаж бровей, губ и век. До недавнего времени она работала в салоне красоты на Северо-Западе.

— Попалась недовольная клиентка, и все закрутилось. Я ей делала стрелки, через месяц она пришла на коррекцию, попросила сделать поярче, — рассказала 74.RU Екатерина. — Где-то через год она звонит и просит обновить стрелки — бесплатно. Я говорю: «Нет, это будет платно». Она говорит: «Ну, тогда я в суд на вас подам». Подала, все суды по качеству перманента я выиграла. Но она пошла другим путем, наказав не только весь Челябинск, но всю страну. Она пошла в прокуратуру, прокуратура проверила меня на лицензию, ее не оказалось. И тут в надзорных органах поняли, что мы не можем работать без медлицензии. Ни мы, ни татуировщики.

Суд на полгода приостановил деятельность мастера. В прокуратуре Челябинской области подтвердили 74.RU, что прокурор подавал иск о прекращении деятельности Екатерины Самашевой до получения лицензии.

Но она продолжила принимать клиентов в салоне, за это ее оштрафовали на пять тысяч рублей.

— Суд, по сути, дал мне полгода на получение лицензии. Но загвоздка в том, что одной лицензии недостаточно. По закону мастер перманента должен быть врачом-дерматовенерологом со стажем работы в больнице, — объясняет Екатерина. — Допустим, большие крупные тату-салоны могут взять себе в штат дерматовенеролога, он будет выписывать направления на оказание этой услуги, но и сам мастер должен иметь образование хотя бы медсестринское с опытом работы три года в лечебной практике. Естественно, в нашей профессии нет таких и никогда не было. Отучившись семь лет на врача и отработав несколько лет в больнице, навряд ли человек пойдет цветочки, бабочки и брови колоть на теле.

По словам Екатерины, про ее случай стало известно далеко за пределами нашего региона. Других мастеров тоже начали проверять на наличие медицинской лицензии.

— Есть чаты мастеров, в соцсетях информация быстро разлетелась по всей России. Кто-то уже сам закрылся и на квартиру перебрался, — утверждает наша собеседница. — Сейчас все знают, из-за кого эта возня пошла и на меня обрушился нереальный хейт. Называется, ходи и оглядывайся теперь.

При этом Екатерина уверена, что сейчас техника перманента стала намного проще и безопаснее. Она считает, что требование о наличии специального медицинского образования пора отменить на законодательном уровне.

— Нам надо достучаться до государства, чтобы пересмотрели законы. Закон не менялся с 2012 года. В 2012 году какой перманентный макияж делали? Синие полосочки на лице! Сейчас же техники вообще другие, — говорит она. — Раньше это называлось дерматопигментация, потому что работали в дерме, то есть в глубоких слоях кожи. А сейчас мы работаем в эпидермисе — в верхних слоях кожи, а закон-то никак не поменялся.

В областном Министерстве здравоохранения в ответе на запрос 74.RU объяснили, что перманентный татуаж — это медицинская услуга (дерматопигментация). А по закону вся медицинская деятельность подлежит обязательному лицензированию.

— Как и любую медицинскую услугу, услуги татуажа может оказывать специалист с медицинским образованием и соответствующей квалификацией, что должно подтверждаться документами. В случае предоставления лицензии индивидуальному предпринимателю он должен являться медицинским работником, имеющим соответствующее образование и необходимое оборудование, — прокомментировали в министерстве. — В случае выдачи лицензии юридическому лицу руководитель должен заключить трудовые договоры с соответствующими медицинскими работниками и обеспечить их необходимым оборудованием.

Главный дерматовенеролог и косметолог Минздрава, руководитель Челябинского областного кожно-венерологического диспансера Олег Зиганшин скептически относится к предложению Екатерины об изменении закона.

— А вот скажите, удаление аппендицита — это опасная операция или нет? Я считаю, что и опасная, и неопасная, — рассуждает Олег Зиганшин. — Неопасная тогда, когда это катаральная стадия. Неопасная, когда это делает профессионал, когда перед ним хороший шовный материал, инструменты. Много-много всего. И с татуажем все то же самое. Мы же не знаем, кто это делает, как это делает. Хорошо это делает или плохо. Если бы не было опасности [занесения инфекции], то тогда закон давно бы отменили и разрешили делать всем [татуаж]. Сейчас есть определенные требования, которые надо соблюдать, не более того.

Ранее мы писали, что татуировки перестали быть отличительным признаком определенных групп общества. Мода на тату переживает свой расцвет. В салонах красоты, рисуя себе вечные брови, женщины, по сути, тоже набивают татуировки. Но так ли безобидно такое украшение тела?