Пилот из Магнитогорска рассказал о посадке пассажирского Ан-28 после отказа двигателей

Большое интервью с 56-летним Анатолием Прытковым опубликовал Департамент здравоохранения Томской области. Летчик признался, что хорошо себя чувствует, нога заживает, а разрабатывать суставы правильно ему помогают советы врачей.

— Героем я себя не чувствую, — признался Анатолий Прытков. — Потому что в данной ситуации, когда она так складывается, ты просто выполняешь свои функциональные обязанности. Плюс создалась аварийная обстановка, ты всё равно ищешь пути выхода из данной ситуации, чтобы выжить. Если выживаешь сам, выживают и пассажиры.

С такой оценкой согласны будут не все пассажиры. 16 июля Ан-28 под управлением магнитогорца следовал по маршруту Кедровый — Томск, однако на высоте 2450 метров у него отказали оба двигателя. На борту находились 18 человек, в том числе 15 пассажиров. Магнитогорец подробно описал, как действовал экипаж в экстремальной ситуации.

— После выхода из облачности (потому что в облачности присутствует обледенение, запуск двигателя не рекомендуется производителем) просто устанавливаешь скорость, которая соответствуют наивыгоднейшему углу атаки. При этих углах достигается максимальная подъемная сила при наименьшем сопротивлении, и самолет пролетает большое расстояние, — пояснил летчик. — Так что мы вышли из облаков и приступили к запуску двигателей.

— Это было сделано. В процессе запуска к нам подходил Никита Артемович Минаев, наш техник, — добавил пилот. — Мы сказали, что будем садиться вынужденно. Он предупредил всех пассажиров, пассажиры пристегнулись.

Экипажу и пассажирам повезло — подходящая для посадки площадка была рядом.

— В процессе посадки сибирская эта болотистая местность сыграла как аэрофинишер. То есть мы коснулись земли, у нас нос опустился. Передняя стойка начала зарываться, как плужок небольшой. И нос у нас начал погружаться в эту [болотину]. — объяснил Анатолий Прытков. — [Самолет] уперся носом, погасил скорость поступательную до нуля и опрокинулся.

— То есть [мы приземляемся в] мягкий грунт, самолет опрокидывается, все зависают на ремнях, — описывает события магнитогорец. — В результате этого опрокидывания не происходит розлива топлива. Всё. Все потихонечку выбираются, и происходит эвакуация пассажиров.

Эвакуировали пассажиров поначалу через боковое стекло рядом с пилотом — его выдавило при посадке.

— Практически процентов 60–70 покинули самолет через этот боковой выход, — уточнил летчик. — Был среди пассажиров спортсмен Ромка, и вот Роман очень здорово нам помогал. Рома с [техником] Никитой смогли открыть основной люк, и уже следующие пассажиры покидали салон через этот люк.

Экипажу удалось подать радиосигнал о координатах посадки, после этого оставалось лишь устроить лагерь на случай ночевки и ждать помощи.

— По времени это было в течение двух часов. Два — два с половиной часа, — рассказал летчик из Магнитогорска. — Пассажиры мне задавали вопросы: «А нас найдут? Не найдут?». Я сказал, что всё равно нас будут искать, но на всякий случай мы приготовились к ночевке. И вот в течение двух — двух с половиной часов пришел вертолет, обнаружил нас, обнаружил самолет, обнаружил костер, дым для привлечения внимания, сделал небольшой круг. Потом они подсели, вышли два спасателя, опросили меня, нуждаемся [ли] в помощи.

Анатолий Прытков до последнего занимался эвакуацией пассажиров, не замечая, что сам он при посадке самолета сломал ногу. Ему впоследствии потребовалась операция.

— Я почувствовал это уже потом. Главная была задача — эвакуация пассажиров. Я там уже не смотрел ни на что [другое]. Главное, чтобы я увидел, что самолет свободен, там никого нет, пассажиры эвакуировались. Это правило капитана — он последним самолет покидает, — заявил летчик. — В последующем уже, при организации лагеря и ожидании вертолетов почувствовал [дискомфорт], отогнул носок, посмотрел, увидел опухоль. И потом уже со временем почувствовал, что больно наступать. В процессе эвакуации спасатели поддержали меня, я оперся об их плечи. Медперсонал Томской областной клинической больницы доброжелателен ко всем больным. Что ни попросишь, то делают. Я считаю, квалифицированно оказана помощь здесь и в больнице поселочка или города Бокчар.

За штурвалом самолета Анатолий Прытков с 18 лет. Начинал летную карьеру еще в Магнитогорске, хотя и признает, что планировал для себя совсем другую профессию.

— Пришел записаться в Магнитогорский аэроклуб парашютистом, а меня инструкторы-летчики переманили к себе. Я в это время обучался в Магнитогорском индустриальном техникуме, после окончания которого я должен был стать техником-механиком оборудования заводов черной металлургии. Но учеба, процесс парашютных прыжков, полетов меня увлекли, и в 1984 году я поступил в военное училище, — поделился Анатолий Прытков. — Летчиком военным я выпустился в 1988 году, попал по распределению в это же училище летчиком-инструктором. Это Котельниковский полк, который до сих пор продолжает обучение курсантов. Но прослужил я в полку недолго. В звании старшего лейтенанта я уволился из армии. Какое-то время я не работал в летной должности, потом попал в магнитогорский аэроклуб в качестве летчика-инструктора на Як-52. Потом в этом же аэроклубе переучился на самолет Ан-2, потом попал в гражданскую авиацию.

Управлению Ан-28 магнитогорец обучился в 2012 году и готов вернуться к работе после реабилитации.

— Дальше я летать не боюсь. Если компания будет согласна, [будет нуждаться] в моих услугах, я готов вернуться, — заверил Анатолий Прытков.

Все подробности происшествия — в онлайн-репортаже наших коллег с NGS.RU.