Александр Плоткин, музыкант оркестра ВВС США в Европе: «Очень рад, что оказался в Челябинске, где родилась моя мама»

В Челябинске состоялся концерт Оркестра ВВС США в Европе. С 1944 года этот коллектив, созданный Гленом Миллером, базируется в Германии. Гастроли оркестра открыли объявленный президентами двух стран год российско-американской культуры. Дирижер и руководитель оркестра ВВС США в Европе Мэтью С. Генри одобрительно рассмеялся на предположение нашего корреспондента, что культура двух стран вновь, как в годы «холодной» войны, призвана стать главной дамой дипломатического корпуса, чтобы латать те бреши в отношениях, которые оставляют необдуманные заявления политиков. Но он совершенно справедливо добавил, что отношения США и России никогда не вернутся в те времена, потому что у наших народов стало слишком много точек соприкосновения: «К примеру, в моем оркестре играют два музыканта российского происхождения, чего не было раньше. И мне очень приятно сообщить, что мама одного из музыкантов – Александра Плоткина – родилась в Челябинске». Музыкант оркестра Александр Плоткин стал гостем нашей редакции.

Музыка с пяти лет

– Александр, вы попали в оркестр ВВС США будучи профессиональным музыкантом?

– Конечно, к тому времени у меня была не только степень бакалавра, которую я получил в университете Южной Флориды, но и степень магистра после окончания университета Норд-Вестерн в Чикаго.

– Господин Генри сказал, что ваша мама родом из Челябинска?

– Да, моя мама родилась в Челябинске, в эвакуации. Мой дедушка работал на Кировском заводе в Ленинграде. Когда завод в самом начале войны эвакуировали в Челябинск, он строил здесь танки Т-34. Мама родилась в 1947 году. Но, как только закончилась война, бабушка с дедом и с мамой вернулись в Ленинград. Они рассказывали, что вернуться в родной город было непросто. Почему-то не препятствовали возвращению семей, у которых были дети. Но те, у кого детей не было, еще долгое время оставались в Челябинске.

– То есть вы родились уже в Ленинграде?

– И родился там, и учился до 1990 года. Именно в Ленинграде я начал заниматься музыкой, поступил с музыкальную школу. Мы уехали в США, когда мне было 12 лет. Это было решение родителей. И школу я заканчивал уже в Штатах.

– Почему вас отдали в музыкальную школу, ваша семья очень музыкальна?

– Нет, кто-то сказал моим родителям, что я у меня есть талант, меня в пять лет привели в Ленинградскую музыкальную школу №1, и я был принят. Тогда школа называлась именем Ленина, сейчас она носит имя Мстислава Ростроповича.

– Вы сразу начали играть на гобое?

– Нет, начинал учиться на фортепиано, как все дети. Когда мы уехали в Америку, то родители решили, что я должен продолжать заниматься музыкой. Там я и начал играть на фаготе. Я не сопротивлялся, потому что мне очень нравилось заниматься музыкой. Никогда не сомневался, что моя будущая профессия будет связана с музыкой.

Протесты и позитивное настроение

– Как вы попали в военный оркестр?

– После окончания магистратуры я прослушивался во многих коллективах. В это же время появилась вакансия в военном оркестре в Техасе. После прослушивания меня пригласили именно в этот оркестр. Шесть лет я – военный музыкант и ни разу об этом не пожалел.

– Но сегодня вы играете с оркестром, который базируется в Германии?

Меня пригласили принять участие в этом гастрольном туре, потому что параллельно я могу выполнять еще и роль переводчика.

– Сегодня российские музыканты в материальном плане чувствуют себя не очень уверенно. Это знакомо американским музыкантам?

– Так как я являюсь еще и военнослужащим, то уверен в завтрашнем дне. Потому что это стабильная работа, стабильно хороший заработок. Но у многих американских музыкантов тоже есть проблемы, как везде. Думаю, многие оркестры сегодня переживают не лучшие времена, не самые спокойные в финансовом плане. Поэтому работа военного музыканта привлекательна еще и финансовой стабильностью. Но, к сожалению, я не так много знаю, что происходит в мире музыки вообще, потому что большинство моих друзей – музыканты военных оркестров.

– Что можете сказать о настроении в кругах ваших родных, близких вам людей – есть ли ощущение нестабильности и протеста, о котором можно судить по тому, что молодежь выходит на улицы мегаполисов?

– (Улыбается). О протестах знаю. Но у моих друзей, знакомых и близких сохраняется позитивное настроение, вера в лучшее будущее. В моем окружении, я бы сказал, обычное настроение: стремление работать, растить детей, радоваться жизни.

– Был момент, когда у американцев появился особый интерес к России в связи с перестройкой, возможностью пересекать границы. Что происходит сейчас – снова недоверие, чувство опасности, непонимание?

– Знаете, у американцев всегда был интерес к России не потому, что это загадочная для них страна. Нет, просто Россия – очень большая страна и она всегда вызывала любопытство. Когда американцы узнают, что я родился в России, всегда просят рассказать о стране, о людях, обо всем. Интерес к российской культуре – живописи, музыке, литературе – тоже всегда был и остается. В Америке Достоевский и Толстой включены в школьную программу. (Смеется). Мне повезло, я читал их произведения в оригинале.

– Не вызывает у простых американцев неудавшаяся «перезагрузка», к которой стремился Барак Обама, некоторой иронии?

– Я не встречал такого. По-моему, все, наоборот, надеются, что отношения наладятся и все будет хорошо. И вот такие мероприятия, как гастроли артистов – американских в России, российских в США, – будут только укреплять наши отношения. Надеюсь, что культурные обмены не прекратятся ни при каких обстоятельствах.

В Америке – русские просторы

– Сегодня вы себя ощущаете американцем или все-таки русским?

– Трудно сказать, потому что половину своей жизни я прожил здесь и половину – там. Но я стараюсь не забывать, откуда я родом. Это самое главное. В нашей семье сохранены русские традиции, мы дружим со многими семьями из России.

– Часто ли бываете в Петербурге?

– Был только один раз, в 1998 году. Больше пока не получается, потому что график гастролей оркестра очень плотный и собственные поездки все время приходится откладывать на потом. Но по Петербургу я скучаю. Город меня очень порадовал, он стал чище, красивее, видно, что им занимаются. Увиделся в Питере с родственниками, со школьными друзьями – очень хорошие воспоминания остались от той поездки. С оркестром я в России впервые и очень доволен, что меня пригласили в этот гастрольный тур, что увижу несколько городов, пообщаюсь со слушателями, погуляю, посмотрю – будет много впечатлений от этого путешествия. И очень счастлив, что неожиданно для себя очутился на родине моей мамы.

– Хотелось бы поближе познакомиться с Челябинском?

– Конечно. После концерта собираюсь погулять по вашей пешеходной улице, по вашему Арбату. Познакомлюсь хотя бы с центром города. И сразу же напишу маме обо всем.

– Что уже сейчас хочется рассказать ей о Челябинске?

– Во-первых, что здесь прекрасная публика. Это наш второй концерт в вашем городе, днем мы играли в университете для студентов. И музыканты нашего оркестра в полном восхищении от российской публики и от молодой аудитории. То, как сегодня челябинцы слушали нас и реагировали, – это счастливое открытие для большинства музыкантов. Хотя многие знают, что в России прекрасные музыкальные традиции. А потом я маме, конечно же, напишу о том, что увидел: о Кировке, например. Передам ей привет от города, в котором она родилась.

– Александр, как вам удалось сохранить все богатство русского языка?

– В семье мы говорим только на русском языке, и я очень много читаю русской литературы. В основном, читаю на русском. Моя сестра, у которой уже трое детей, тоже учит их родному языку. Красивый, музыкальный язык – разве можно его забыть?!

– У вас семьи еще нет?

– Надеюсь, скоро будет.

– У оркестра ВВС США в Европе, как мы успели оценить, довольно широкий репертуарный диапазон. А у вас есть особые предпочтения в музыке?

– Я люблю хорошую музыку – от классики и до современной, даже хип-хоп могу послушать, если это стоит того. Стараюсь идти в ногу со временем. Но, поскольку корни у меня классические, то классику я люблю все-таки больше. (Смеется).

– Есть в Америке столь же любимые вами города, как Петербург?

– Очень люблю Чикаго, потому что это мой родной город. Там я впервые вышел на сцену и понял, что стал профессиональным музыкантом. Ничего не могу сказать о Нью-Йорке, который любят многие молодые американцы, потому что мало знаю этот город. И мне очень нравится жить в Техасе. (Смеется). Немного жарко, но я уже к этому привык. В Америке есть места, которые очень напоминают Россию. Это северные Штаты – Вермонт, Миннесота... Там прекрасные леса, долины – по-настоящему российский простор, широта такая необъятная. А сегодня мы ехали по шоссе, и мне все время казалось, что я приехал в Колорадо. (Смеется).