Людмила Артамонова, директор ООО «Юридические технологии в бизнесе»: «Эксклюзивные услуги нельзя поставить на поток, сделать из этого супермаркет»

Юридические компании считаются одними из самых закрытых для прессы организаций. Они без лишнего шума защищают своих клиентов, которые не всегда хотят афишировать судебные споры, в которых им приходится участвовать. Директор ООО «Юридические технологии в бизнесе» Людмила Артамонова согласилась на интервью только через три года после создания фирмы. В результате разговор получился не только о компании, профессионализме юристов, но и об ответственности руководителей организаций и даже журналистов.

– Людмила Бертуновна, компания «Юридические технологии в бизнесе» существует в Челябинске уже три года, но это ваше первое интервью с момента создания фирмы. Почему решили именно сейчас рассказать о своей работе?

– Я считаю, что применительно к области юридических услуг, да и не только, говорить о компании сразу после ее создания неправильно, это значит давать авансы самой себе. Зарегистрирована юридическая фирма, никто о ней пока ничего не знает, не может оценить ее работу. На мой взгляд, чтобы говорить о себе, необходимо вначале добиться каких-то ощутимых результатов. Сейчас нам есть чем похвалиться. Нами приобретен богатых опыт сопровождения крупных бизнес-проектов, участия в сложных экономических спорах. В числе наших клиентов очень заметные предприятия. Назову лишь несколько – это «ЧТЗ-Уралтрак», ракетный центр имени академика В.П. Макеева, «Союзконтракт-Регион», «Роснефть», «Равис».

– Как создавалась ваша компания?

– По образованию я юрист, у меня достаточно опыта в этой сфере, существуют бизнес-проекты с моим участием в других городах – Волгограде, Ростове, Казани, Москве. У моих клиентов были интересы в Челябинске, поэтому пришла идея создать юридическую фирму и здесь. Челябинская область – интересный для работы регион, здесь много предприятий, активная бизнес-деятельность. Сначала нашими клиентами были компании из других городов, но потом по мере узнавания к нам стали обращаться и представители бизнеса Южного Урала. Круг наших клиентов не статичен, он расширяется, и мы, безусловно, рады этому обстоятельству как одному из критериев высокого качества оказываемых нами услуг. Как говорят, довольный клиент одного приведет, а недовольный – десятерых отговорит.

– В Челябинске достаточно юридических компаний. В чем ваше отличие?

– Да, юридические услуги в Челябинске достаточно широко представлены, но мы заняли свою нишу. Нам интересны сложные правовые ситуации, эффективно разрешить которые юридическая служба нашего клиента не может. Мы не берем на обслуживание предприятия, не занимаемся «текучкой», уголовными делами. Наша специализация – это юридическое сопровождение по сложным крупным сделкам, реструктуризации бизнеса, а также споры в области правового регулирования недвижимости, налогового, градостроительного, земельного законодательства, международная деятельность, корпоративные споры. По этой причине многие такие дела можно назвать эксклюзивными.

Очень радует, когда к нам обращаются до заключения какой-либо сделки, до реализации большого инвестиционного проекта, в самом начале, чтобы, начиная с первых шагов, не совершить правовых ошибок, способных поставить под угрозу желаемый результат проекта или повлечь убытки. Хочется, чтобы таких обращений было как можно больше. На мой взгляд, это признак цивилизованности, в том числе и правовой. Ну, например, в Америке никто ничего не сделает, не посоветовавшись с юристом. У нас почему-то многие считают себя специалистами во всех областях, пытаются все решить самостоятельно, подписывают какие-то немыслимые соглашения, а потом уже бегут к юристам, схватившись за голову. Когда к нам приходят за советом, как начать, что делать и как закончить проект – это замечательно.

– А почему решили заняться юридическим сопровождением бизнеса?

– Это входит в сферу моих профессиональных интересов. У предприятий круг правовых проблем гораздо шире. Споры между гражданами уже в прошлом, это, как правило повторяющиеся ситуации, не требующие особо высокой квалификации. Уголовное право мне в принципе неинтересно. Не каждый человек с юридическим образованием может оказывать качественные юридические услуги бизнес-субъектам. Сопровождение бизнеса – это и право, и экономика, и психология, и общая эрудиция, и как результат – квалификация экстра-класса.

Конечно, если к нам обратится гражданин с серьезной проблемой и попросит о помощи, то мы не откажем. Бывают просто вопиющие случаи, когда необходимо вмешаться. Однажды мы отстаивали права семьи, которой туристическая фирма испортила отдых: забыла передать билеты и путевки, потом им предложила за свой счет оплатить дополнительные расходы на дорогу, возникшие из-за собственной забывчивости, обещала в качестве компенсации морального вреда дополнительную экскурсию бесплатно, но в результате принудила ее оплатить. При этом турфирма упорно не хотела признать свою вину и возместить ущерб. Я, как любой человек, люблю путешествовать, и такое отношение туристической фирмы к своим клиентам меня возмутило.

Почему-то у нас еще нет осознания, что самое главное на рынке услуг – это репутация, это тоже капитал, и ею надо дорожить. В результате турфирма и испортила свою репутацию, и выплатила нашим клиентам куда большую компенсацию, чем могла бы, если бы решила конфликт во внесудебном порядке.

– Но сейчас практически каждая компания имеет штатных юристов.

– Штатные юристы занимаются повседневными делами предприятия. А когда доходит до сложных дел, оказывается, что времени на них нет и опыта недостаточно, поэтому обращаются в консалтинговые юридические фирмы, в том числе и к нам. Держать большой штат высококлассных и соответственно высокооплачиваемых юристов на случай, если у вас раз в год или того реже появится сложная правовая ситуация, на мой взгляд, затратно и не слишком рационально. В условиях нашей действительности очень узкая специализация юристов – непозволительная роскошь, но все-таки юристы предприятия и специалисты юридических фирм заточены на решение разных задач. У специалистов юридических фирм больше опыт в области представительства интересов клиента в отношениях с публичными институтами, в том числе в суде, в государственных органах, органах местного самоуправления.

– Что вы подразумеваете под эксклюзивными делами?

– Это самые сложные или очень редкие споры, по которым не сложилась правоприменительная практика. Иногда говорят, что юристы – педанты. На самом деле, юрист высшей квалификации должен быть не только скрупулезен, но и креативен. Нередко приходится сталкиваться с ситуациями, напрямую законом не урегулированными, при отсутствии разъяснений высших судов – Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. И вот здесь нужен особый профессионализм, чтобы исходя из теоретических знаний, полученных в институте, опыта и системного подхода к действующему законодательству проанализировать проблему, понять ее суть, предложить правильное решение и отстоять его. Особое удовлетворение приносит работа, когда она способствует формированию судебной практики.

– По каким критериям вы оцениваете, что работали эти три года «хорошо»?

– Критериев на самом деле много. Главный из них – это выигранные дела. Хотя невозможно выиграть все дела, потому что законодательство и правоприменительная практика в нашей стране неоднозначны. Буквально недавно у нас было дело, когда половина федеральных арбитражных судов оценивает похожую с нашей ситуацию так, а вторая половина – иначе. Как примет решение суд – очень трудно прогнозировать, даже в относительно простых делах, а когда речь идет о сложных спорах – тем более.

Конечно, мы прилагаем все усилия, чтобы разобраться в ситуации и защитить интересы клиента. Участию в процессе предшествует долгая и тщательная подготовка: проводится анализ проблемы с точки зрения применимого к ней законодательства, изучаются судебные акты по схожим спорам (если таковые имеются), собираются доказательства, готовятся процессуальные документы. Подготовка процессуальных документов – очень важный, иногда ключевой этап работы, потому что именно в процессуальных документах наиболее полно, убедительно и логично должна быть отражена позиция нашего клиента. Я предъявляю к документам очень жесткие требования, лично их проверяю, могу что-то исправить, поставить вопросы, отправить на доработку. Если необходимо, то мы можем сообща обсудить какой-то вопрос, вызывающий затруднения. Нельзя недооценивать и важность непосредственно участия в судебном процессе. Значение здесь имеет все: и знание материалов дела, и умение четко и внятно обосновать свое мнение, правильно ответить на вопросы, своевременно задать свои и многое другое.

– Что было самым сложным при создании компании?

– Собрать команду. Хотя в подборе персонала нашей фирмы принимали участие и рекрутинговое агентство, и я, и приглашенный мною консультант по персоналу, все равно пришлось очень сложно. Отбор персонала в нашу компанию мы проводим в три этапа. Все претенденты проходят собеседование, отвечают на устные вопросы по специальности и пишут письменные работы. Но даже при таком серьезном подходе были случаи, когда приходилось расставаться с работниками по результатам испытательного срока. Для работы в нашей компании недостаточно иметь только высокую квалификацию, не менее важно быть мотивированным ежедневно заниматься сложными нестандартными проблемами.

Сейчас я нашей командой довольна. Могу даже похвастаться: во второй тур всероссийского конкурса «Юрист компании 2009 года» из Челябинской области вышли только три человека, и все – сотрудники «Юртеха». В финал конкурса вышел наш старший юрисконсульт – Кафтанников Алексей, и занял второе место. Я оцениваю это как признание юридического сообщества и авторитетного жюри.

Коллектив у нас небольшой, ведь эксклюзивные услуги нельзя поставить на поток, нельзя из этого сделать супермаркет. Пусть нас всего десять человек, но каждый – звезда. У нас линейная структура управления. Старшие юрисконсульты – юрисконсульты – помощники юрисконсультов. Старшие юрисконсульты обладают экспертным уровнем знаний и опыта, им поручаются самые сложные проекты, они осуществляют наставничество в отношении помощников юрисконсультов, оказывают в случае необходимости помощь юрисконсультам.

Мы не боимся брать студентов. Проще на глубокие теоретические знания наложить практику, чем преодолевать случайный несистематизированный опыт юриста, не обремененного серьезной теоретической базой. И я готова прилагать усилия и учить, если человек поддается обучению. Когда я начинала свою практику, то приходилось учиться на своих ошибках. Наверное, в любой профессии присутствие наставника невозможно переоценить: это и страховка от ошибок, и быстрее проявляющаяся уверенность в своих силах. У нас есть замечательный пример: мы взяли в качестве помощника юрисконсульта студента третьего курса, в этом году он защитился, получил красный диплом, и мы предложили ему стать юрисконсультом.

– Насколько удается совмещать функции управления компанией и быть практикующим юристом?

– Мне нравится, что я имею возможность реализовать свои управленческие способности, но все-таки я юрист, люблю свою профессию, хочу в ней постоянно совершенствоваться. Кроме того, я считаю, что в такой сфере, как юридические услуги, эффективным может быть лишь тот управленец, который является еще и высококлассным специалистом. Я, без ложной скромности, хороший юрист и не хочу терять квалификацию.

– Каким делом вы особенно гордитесь?

– Таких дел несколько. В качестве примера могу привести серию красивых дел по рекламным местам. «Противник» размещал наружную рекламу незаконно, и мне это удалось доказать. Сложность заключалась в том, что по ряду спорных вопросов (например, по необходимости заключения договоров аренды земли, на которой расположены щиты с рекламой) в то время совсем не было правоприменительной практики.

– Кризис как-то изменил направление рассматриваемых сейчас дел?

– Если раньше чаще приходилось разбираться в градостроительном и земельном законодательстве, то сейчас на первое место вышли дела по взысканию задолженностей, споры, связанные с кредитованием организаций, налоговые споры.

– При смене власти в Челябинске юристам пришлось потрудиться, ведь тогда бизнесмены не выходили из судов, отстаивая свои права на земельные участки, строительство объектов.

– Я предпочитаю смотреть на проблему как профессионал. Я вижу документы, оцениваю их как юрист и взвешиваю, насколько права та или другая сторона. Конечно, когда ситуация запущена и безнадежна, мы предпочитаем отказаться от дела. Мы можем разбираться с проблемой обратившегося за нашей помощью лица неделю, две, но если приходим к выводу, что желания клиента не соответствуют закону и достичь нужного ему результата невозможно, тогда готовим отрицательное заключение, обосновываем свое мнение и даем рекомендации с целью минимизировать какие-то неблагоприятные последствия, которые могут возникнуть в результате рассмотрения дела. Такое заключение мы передает нашему клиенту бесплатно и полагаем, что поступаем честно.

У нас нет цели заработать деньги любыми путями. Безусловно, мы коммерческая фирма, и получение прибыли – условие деятельности любой коммерческой организации, в том числе и нашей, но еще важнее самоуважение, уважение окружающих, признание моих способностей, таланта моей команды.

– У вас даже на сайте написано, что подготовкой документов к рейдерским захватам вы не занимаетесь. Заранее предупреждаете желающих?

– Да, в таких случаях мы тоже предпочитаем отказать в предоставлении услуг. Не хочется участвовать в такого рода спорах, потому что они всегда сопряжены со скандалом, с нарушением закона, нравственных норм, я считаю, что профессионализма юристов эти конфликты не повышают, а репутации вредят.

Пик таких обращений был даже не в 1990-е годы, а лет шесть назад. Сейчас уже явление рейдерства не имеет такого размаха, да и законодательство совершенствуется. Совсем недавно изменился закон об обществах с ограниченной ответственностью. Конечно, спорный вопрос, насколько достигнут цели эти изменения, но то, что они «антирейдерские», это очевидно. Закон об акционерных обществах тоже менялся. Хотя народ у нас изобретательный, каждый раз выдумывает новые схемы, тем не менее думаю, что рейдерство в таких масштабах, которые были недавно, останется в прошлом.

– У нас очень много говорится о коррупции в органах власти, судебной системе... И человек, которому отказали вы, может обратиться за помощью к другим и «выиграть» процесс.

– Ну еще вопрос, выиграет или нет. На дворе уже не «лихие 90-е», которые все вспоминают с ужасом. Если говорить об этом вообще, то коррупционные явления не сегодня возникли и, думаю, не завтра исчезнут. Каждый из нас в своей жизни сталкивался с теми или иными формами коррупции, но лично я и моя команда не хотим иметь с этим ничего общего. Сейчас то, в насколько цивилизованном обществе мы будем жить, зависит от нас самих. Если думать: «Раз эти явления существуют, почему я должен быть в стороне», то ничего не изменится, мы будем обречены всегда жить в такой ситуации. Каждый должен сделать свой выбор, от него будет зависеть, в какой стране мы все будем жить завтра. Наша фирма свой выбор сделала в пользу правового способа разрешения споров.

– На некоторых интернет-сайтах размещена информация, что вы являетесь женой председателя Челябинского арбитражного суда, именно поэтому «Юридические технологии в бизнесе» развиваются очень успешно.

– С одной стороны, само по себе то, что меня назвали женой председателя арбитражного суда, не вызывает негативной реакции лично у меня, только недоумение – ведь это не соответствует действительности. Муж у меня единственный и неповторимый, живет в Волгограде, нашему сыну уже 11 лет. Мой супруг тоже юрист и работает в сфере местного самоуправления.

Есть расхожее выражение: СМИ – четвертая власть. На мой взгляд, любая власть – это прежде всего ответственность, ответственность за то, что тебе приходится решать судьбу других лиц. Это значит отвечать за каждое слово, за каждый поступок. К сожалению, нередко я прямо или косвенно сталкиваюсь с непрофессионализмом журналистов и их неготовностью нести ответственность. Что-то услышали, не потрудились проверить, написали, а потом – пусть другие разбираются. Мне кажется, у врача, юриста, журналиста должен быть общий принцип – «не навреди».

– Людмила Бертуновна, то есть ваша семья живет в одном городе, а вы в другом?

– Нет, я живу в Волгограде со своей семьей. А работаю я в разных городах, но у меня есть дом, куда я всегда возвращаюсь. Все люди разные, например, я могу перемещаться с легкостью из одного города в другой, мой муж привязан к дому. Он готов со мной путешествовать, но жить в другом месте не хочет. Я считаю, что в семье главное, чтобы всем было комфортно, чтобы максимально учитывались интересы каждого члена семьи. Тогда такой союз будет гармоничен и долговечен. Разумеется, иногда нелегко сделать выбор, не принципиальный, конечно, семья или работа, а повседневный: ну, например, мой ребенок в этом году закончил начальную школу, но на его выпускном я не была – у меня шел важный судебный процесс. Надо правильно выбирать приоритеты в каждой конкретной ситуации: бывает, что семейные проблемы отодвигают на второй план работу, бывает, личные планы приходится подстраивать под рабочий график. Некоторые женщины реализуются в работе, некоторые – в семье, другим, в том числе и мне, нужно и там, и там.

– При таком графике время на себя остается?

– Не так много, конечно, как хотелось бы. Для меня лучший отдых – почитать интересную книгу. Наш профессиональный язык очень сухой, лаконичный. Иногда я забываюсь и начинаю на таком языке разговаривать с сыном, потом понимаю, что все, пора отвлечься, почитать художественную литературу. Еще я очень люблю поэзию. Но сколько в юности ни пыталась писать стихи, у меня даже двух строчек зарифмовать не получалось, поэтому для меня творческие люди – это особая каста, вызывающая восхищение.

Вместе с семьей путешествуем. Хотя в этом плане у нас с мужем некоторые несовпадения: я люблю ленивый отдых – мне бы кусочек пляжа, море и книжка, а ему скучно лежать на пляже, поэтому мы чередуем поездки на море и экскурсии по историческим местам. Из последних интересных путешествий – ездили в Бухару и Самарканд. Это необыкновенные города, полное ощущение, что ты попал в другой мир, в далекое прошлое. Не только из-за того, что очень много сохранилось памятников архитектуры, там даже атмосфера не XXI века, не суетливая, размеренная. Я ничуть не пожалела, что уступила супругу, тем более он хорошо знает историю, и с ним всегда интересно даже без гида.

– Насколько я знаю, в работе вы все равно не намерены останавливаться на достигнутом и готовы развивать новые направления, например, медиацию.

– Да, медиация мне близка по натуре. Любой мир лучше, чем война – это мое глубокое убеждение, несмотря на то, что я практикующий юрист и часто бываю в судах. Но считаю, что в очень многих случаях договориться – рациональнее, дешевле и выгоднее для обеих сторон. Результатом судебного спора, как правило, является выигрыш одной стороны, поражение – другой. Идеальный результат в медиации – «выигрыш-выигрыш». Медиация – это цивилизованный подход к ведению бизнеса. Медиатор, авторитетный посредник, с помощью которого две спорящие стороны пытаются не переиграть друг друга, не победить, а найти компромисс. Ведь бывает так, что процесс выиграл, а партнера потерял, а иногда спор затягивается на несколько лет, или возникают сложности на стадии исполнения судебного акта. В этом случае показательны такие дела, как взыскание средств с должника. Должник делает все, чтобы затянуть процесс, после первой инстанции следует вторая и третья. А в результате, когда решение суда вступит в законную силу, у должника может не оказаться ни денег, ни имущества. При этом должник безнадежно испортил свою репутацию, а кредитор остался ни с чем. Лично я часто предлагаю нашим клиентам прежде, чем обратиться в суд, попытаться решить конфликт путем переговоров.