«У кого ошибок не бывает?» На Южный Урал вернулись с СВО братья, осужденные на 20 лет за убийства

— Я боюсь ей даже говорить, понимаете? Слышала про их возвращение, но боюсь ей говорить. Они же его избили, там было 30 ножевых. Им дали сколько? 17 лет? 16? И вдруг мы слышим, что они были на СВО. И что, они свою вину этим искупили? Я с этим не согласна! И Свете даже боюсь об этом говорить.

Света — это мать погибшего в 30-летнем возрасте Ильи Оскоева. О том, что с ним произошло, мы разговариваем с подругой семьи. В 2016-м Илью нашли мертвым на проселочной дороге после ссоры в местном баре с незнакомыми парнями. Судили за это двух братьев: Максиму Лукиных на момент убийства было 20 лет, Андрею — 22. Уже после приговора оказалось, что причастны парни и еще к одной кровавой драме — разбою и убийству случайного водителя на трассе. В итоге в 2021-м братьям за две загубленные жизни назначили по 20 лет колонии, но недавно Андрей и Максим Лукиных вернулись в родной Еманжелинск. Знакомые одной из жертв таким развитием событий шокированы, но родные и соседи бывших заключенных встали на их защиту. Что говорят они и один из вернувшихся братьев, все подробности — в репортаже из Еманжелинска.

Входная дверь покрыта толстым слоем изморози, а сразу за ней — чернота. В коридор общежития мы заходим с залитой солнцем улицы, поэтому глазам нужно время, чтобы привыкнуть и начать различать предметы. Здесь, в многоэтажке в паре километров от центра Еманжелинска, жили до своего ареста братья Максим и Андрей Лукиных.

Закопченный потолок, ободранные стены, пол скрипит. Ремонта в общей зоне тут явно давно не было.

— Будут делать, мы добились, — вступается за свой дом старшая по общежитию. — Люди боятся, а мы-то привыкшие уже. Но добилися, и весной должны уже ремонт тут делать.

На расспросы о том, возвращались ли домой братья Лукиных, старшая по дому пожимает плечами:

— Они сидят. Насколько я знаю, они тут мало жили. Какой-то ремонт здесь делать начали, в комнате своей, а потом я услышала, что их посадили.

Другие соседи показывают дорогу к нужной квартире, объясняя: братьев тут действительно давно не видели.

— Но тут бабушка их живет, вы постучите, — предлагают жильцы общежития.

Пенсионерка, открыв нам дверь, подтверждает: Максим с Андреем хоть и прописаны здесь, по факту в общежитии давно не живут.

— Андрей сейчас в Челябинске живет, где-то на Северо-Западе, а Максим тут в городе квартиру снимает, — рассказывает нам бабушка братьев. — А здесь [в общежитии] пока я обитаю.

— Давно они вернулись? — спрашиваем мы.

— Андрей в мае, Максим в октябре, — объясняет пенсионерка. — Судимость полностью снята. Ужасов они, конечно, насмотрелись. Шесть лет отсидели, по полгода [провели] на Украине.

Теперь же, по словам пожилой женщины, у старшего внука Андрея началась обычная мирная жизнь.

— Женился он, сын у него, семья, — рассказывает бабушка. — Он успел [сына завести], пока там сидел, она [будущая жена] на свиданку к нему ездила. Так что четыре года сыну. А поженились они после того, как вернулся.

А вот младший внук Максим, по словам пенсионерки, скоро вернется на СВО:

— Он собирается обратно после праздников. Ему нужно военник сделать.

Искать братьев и бабушка, и соседи в один голос советуют в доме у родителей. Лукиных-старшие живут недалеко от общежития, в частном секторе. Но дом выглядит как неприступная крепость: звонка нет, ворота заперты, а на стук никто не открывает. Расспросить пытаемся жителей соседних домов, но они тут же делятся на две категории. Одни отмахиваются при упоминании фамилии:

— Мы тут недавно! Никого не знаем! Стучитесь!

Другие соседи охотно подтверждают: да, братья вернулись, и родителей, конечно, навещали.

— Оба вернулись. Их взяли на самый передовой край, как говорится. Они там отслужили, и всё, — рассказывает нам одна из соседок. — У меня сын со старшим [из братьев] в одном классе учился. Они нормальные мальчишки были: не дрались, никуда не вляпывались.

То, что судили братьев за два убийства, соседей не смущает:

— Если кого-то не доводить, ничего и не будет. У кого ошибок не бывает? У каждого всё бывает, — защищают еманжелинцы Лукиных. — Они на самом переднем краю были, как говорится! Всё повидали. Там очень жестоко, страшно.

— Хорошие, симпатичные, нормальные парни. Мало ли что бывает в 20 лет! — вступается за них еще одна соседка. — Семь-восемь лет прошло, дурь-то ушла. Старший женился, всё нормально, а младший снова поедет [на СВО]. Я учитель, и в любом случае рада. Там, кстати, тоже был не подарок тот человек.

— Какой? — переспрашиваем мы.

— Которого они убили, — объясняет соседка. — Он тоже был не подарок. А эти помогали все время родителям, в огороде копали. Просто так получилось, всякое же может быть.

«Всякое» с братьями Лукиных случилось осенью 2016-го. В ноябре их жертвой стал посетитель бара «Бакарди» Илья Оскоев. СМИ впоследствии писали: Максим Лукиных в заведении работал администратором, и поведение подвыпившего гостя ему и брату не понравилось, решили проучить.

— Между потерпевшим и осужденными произошла ссора на бытовой почве, после которой братья вывезли потерпевшего на автомобиле на окраину города, избили и нанесли множественные ножевые ранения, которые стали причиной смерти последнего. После совершения убийства осужденные скрылись, — рассказывал после приговора о преступлении Следственный комитет.

Как банальная ссора могла привести к жестокой расправе, знакомые Ильи Оскоева до сих пор не понимают. Избивали парня буксировочным крюком и ножом, тело бросили на окраине города.

— Ну была у них ссора, ну побили бы его. Зачем 30 с лишним ножевых ран наносить? — задается вопросом подруга матери погибшего. — Он же был молодой пацан и, надо сказать, неплохой. Никогда плохого слова соседям не сказал! Он помогал отцу, учился. Никаких проблем от него не было.

Для родителей Ильи его смерть, разумеется, стала большим горем.

— Муж до того переживал, что сердце посадил себе и пожил мало после гибели ребенка, — объясняют знакомые. — У Васи обширный инфаркт случился. В Челябинске, может, и спасли, а тут нет. И Света, считайте, потеряла сразу двух — сына и мужа. У них была чудесная семья, очень добрая.

Мы попытались связаться с самой Светланой, но разговаривать о гибели сына и возвращении осужденных за его убийство она отказалась.

— Она до сих пор страдает, — объясняют близкие. — Она же думала, что им хоть возмездие будет.

О второй жертве Лукиных стало известно только в 2018-м. До этого казахстанец Александр Гаршин два года числился без вести пропавшим. Он ехал в командировку из Лисаковска в Екатеринбург, а затем бесследно исчез, и все попытки родных найти его не давали результата.

— Пропал 2 сентября 2016 года, ехал на внедорожнике Hyundai белого цвета, — писала его сестра в соцсетях. — Кто видел Сашу или, может быть, знает о его местонахождении, просим вас сообщить. Мы будем благодарны за любую достоверную информацию. Возможно, его где-то удерживают, или он ничего о себе не помнит. Мы, его родные, и все его близкие переживаем за него и ждем дома...

В поисках помимо силовиков участвовали и волонтеры. Прочесывали лес, осматривали заброшенные садовые участки. Родные обращались даже к экстрасенсам, но результата не было до июня 2018-го, когда тело Александра случайно обнаружили в камышах охотники. При расследовании дела силовики вышли на братьев Лукиных и их приятеля Дмитрия Маршонкова. Последний дал показания на сообщников: они якобы предложили «отработать» кого-нибудь на трассе:

— То есть, угрожая водителю автомобиля находившимся в их машине обрезом охотничьего ружья, завладеть его имуществом, а при активном сопротивлении и убить, — говорится в материалах уголовного дела.

Ночью приятели отправились на трассу, увидев белый Hyundai Santa Fe, догнали и спровоцировали с ним аварию, а когда Александр Гаршин вышел из машины, напали на него.

— При этом Лукиных Максим нанес ему три удара по голове баллонным ключом, Лукиных Андрей выстрелил в голову из обреза охотничьего ружья, — говорится в материалах дела. — А Лукиных М. С. и Маршонков Д. С. из указанного обреза последовательно по одному разу выстрелили в область головы мертвого потерпевшего, после чего совместно поместили труп в багажник, вывезли и сожгли.

В борсетке погибшего водителя нашлись деньги и банковская карта, тенге и документы сообщники сожгли, а рубли забрали себе. Сохранить решили и Hyundai жертвы: машину отогнали во двор бабушки братьев Лукиных.

Маршонков позднее от показаний отказался, заявив, что дал их под давлением, но суд, проверив это, подтверждений не нашел: очные ставки и допросы проходили в присутствии адвоката, об избиениях фигурант поначалу не заявлял, и никаких видимых повреждений на теле зафиксировано не было. В итоге виновными в разбое и убийстве признали всех троих. Маршонков после обжалований получил 12 лет лишения свободы, Максим Лукин — 18, его брат Андрей — 20.

Встретить одного из осужденных братьев, как и обещали соседи, нам действительно удается возле родительского дома. Максим Лукиных подтвердил нам, что полгода провел на Украине, подписав контракт весной 2023-го с Министерством обороны. Рекрутеры нашли его в ИК-1 в копейском поселке Октябрьском. А вот старший брат Андрей наказание отбывал в ИК-6 и контракт в октябре 2022-го подписывал с ЧВК «Вагнер».

— Мы так решили: сначала один пойдет, потом второй, чтобы родителям легче было, — коротко объясняет Максим Лукиных.

— А вы родителям говорили об этом? — спрашиваем мы.

— В последний день [перед отправкой]. Всё равно бы это выплыло, — пожимает он плечами. — Я подписал контракт, и на следующий день он вернулся. Домой он звонил раз в две недели.

Первый его контракт с Минобороны, по словам Максима Лукиных, был рассчитан на полгода, а новый подписан уже до конца СВО.

— А почему нет. Карьера, — нехотя отвечает на расспросы Максим Лукиных. — Звания еще нет, но у меня должность командир отделения.

— А вы в артиллерии или пехоте? — переспрашиваем мы.

— Штурмовики, — отвечает житель Еманжелинска.

По его словам, о поездке на СВО задумался теперь и Дмитрий Маршонков, тоже осужденный за убийство Александра Гаршина. Он поддерживает связь с братьями, находясь в одной из южноуральских ИК. А вот связаться с семьями погибших вернувшийся с СВО не пытался.

— Зачем? — хмуро спрашивает в ответ Максим Лукиных. — За что извиниться? Никто не знает же суть дела, как всё было. Извиняться [перед семьями] за то, что их родственники сами сделали? И выбор был — либо наши жизни, либо их?

— Это вы про какое дело? — уточняем мы.

— И то, и то, — коротко отвечает боец СВО.

О том, что именно произошло в 2016-м, Максим Лукиных поначалу обещает рассказать подробнее, чуть позже. Однако берет паузу — сначала на пару часов, затем на сутки. Говорит, нужно обсудить ситуацию со старшим братом и адвокатами.

Такие возвращения бывших осужденных с СВО — для России уже не редкость. В декабре мы публиковали исповедь участника банды ярославских сатанистов. Сидеть за ритуальные убийства он должен был до 2030 года, но получил помилование после участия в спецоперации. В ноябре отец 23-летней студентки Веры Пехтелевой из Кемерова сообщил, что помилован убийца его дочери. Вернулся в родную деревню и сибиряк, сидевший за убийство ребенка под Красноярском. А вот история Вячеслава Самойлова: в 2022-м он получил 9 лет и 7 месяцев за убийство молодой мамы, участницы конкурсов красоты, а в 2023 году уже вернулся домой.

Во всех подобных случаях судимость благодаря помилованию считается снятой полностью. И все вернувшиеся с СВО начинают жизнь с чистого листа: они не числятся ни в каких реестрах, нигде не должны отмечаться, не состоят на учете. И даже в случае новых преступлений будут считаться впервые привлеченными к ответственности. Согласны с этим не все. Так, изменить порядок и добавить административный надзор накануне предложил президенту Фонд поддержки пострадавших от преступлений. По мнению правозащитников, не защищенными после помилований оказались базисные конституционные права потерпевших.

Между тем, обязательства братьев Лукиных по отношению к родным жертв пока не исполнены. В базе данных судебных приставов до сих пор числятся долги о возмещении морального вреда. Старший Андрей обязан выплатить около миллиона, младший Максим — порядка 980 тысяч рублей.