Айдар Гайнуллин – обладатель кинематографических премий «Ника», «Белый слон», «Кинотавр» за музыку к фильмам «Эйфория» и «Кислород»; лауреат 18 международных конкурсов баянистов и аккордеонистов, в том числе Кубка мира – 12 сентября даст сольный концерт в Челябинске. Накануне выступления, которое состоится в концертном зале имени Прокофьева в рамках Южноуральского фестиваля искусств, музыкант рассказал о том, как начал сочинять музыку к кинофильмам, о новых музыкальных проектах в России и Германии, о создании собственного фонда для поддержки молодых талантов.
В душу вонзается
– Айдар, челябинцы успели вас полюбить благодаря фестивалю «Денис Мацуев представляет...». Но ваш сольный концерт в Челябинске состоится впервые?
– Впервые. Челябинская публика так тепло принимала мои выступления на концертах фестиваля «Денис Мацуев представляет...», что мне захотелось показать здесь не несколько номеров, а целую программу.
– Это будет уже проверенная на слушателе программа, или для Челябинска вы готовите нечто новое?
– В основе концерта уже известные музыкальные номера. Но я обязательно добавлю что-то новое, выбор произведений будет зависеть от состава челябинских музыкантов, которые примут участие в моем концерте, потому что в своих сочинениях я использую сочетание классических и народных инструментов, например индийскую флейту, перуанские и другие экзотические инструменты. Все это нужно согласовать с дирижером Адиком Абдурахмановым, мы будем работать с камерным оркестром «Классика» челябинской филармонии.
– Вы говорите об экзотических инструментах в связи с исполнением музыки вашего сочинения? Очень хотелось бы услышать вашу знаменитую музыку к фильмам «Эйфория» и «Кислород» в живую...
– Мне очень хочется исполнить в Челябинске свою «Восточную рапсодию», главная тема которой используется в фильме «Кислород». Эта музыка получила премию на фестивале «Кинотавр», там я как раз сочетаю экзотические инструменты с классическими – это дружба инструментов, как дружба народов. Такая музыка должна быть доступна любому человеку: европеец в ней слышит свое, азиат – родные для него звуки.
– Откуда вам пришло такое решение?
– Родился и вырос я в Москве, рано начал учиться классической музыке. Но одновременно воспитывался и на татарской музыке, восточной, потому что каждое лето отдыхал в татарской деревне у бабушки. Там мы постоянно и пели, и танцевали под татарскую музыку, там я познакомился с народными инструментами, даже с очень древними, поэтому одновременно я впитывал разные культуры, и в своей музыке мне захотелось их объединить.
– Мы услышим музыку, которую вы написали к фильму Вячеслава Росса «Сибирь. Монамур», который получил уже семьдесят или даже более призов на международных кинофестивалях?
– Надеюсь, если ваши музыканты готовы будут ее играть, потому что и в этой музыке я использую экзотические инструменты – тувинский двухструнный смычковый игил, например. Кстати, я сам его записал для саундтрека, режиссер послушал и сказал: то, что надо, сразу в душу вонзается. Еще я добавил индийскую флейту, башкирский басовый курай и даже немного электронной музыки для объема звучания. Баян в этом произведении тоже звучит нестандартно.
– Продюсером этого фильма был знаменитый Люк Бессон. Он как-то влиял на выбор музыки, делал вам какие-то замечания? Известно, что продюсер в кино – всегда первая скрипка.
– Нет, замечаний не было. Ему музыка тоже понравилась. Я понял запросы постановщиков этого фильма, нужна была музыка совсем не в стиле «Эйфории». А в программе челябинского концерта будет не только музыка, написанная мною к кинофильмам. Скорее всего, мы сыграем «Евразию», где как раз нет экзотических инструментов, и можно вполне обойтись струнной группой оркестра; сыграем мой вальс «Ожидание».
Иной драматизм
– Ваши мелодии к фильмам действительно запоминаются с лету, в душу проникают. Как они рождались?
– В «Эйфории» я опирался на замысел режиссера, сценарий был на первом месте. Очень интересно было общаться с режиссером Иваном Вырыпаевым, который мне говорил: «Здесь нужно изобразить настроение сцены не впрямую, не нужно усугублять ее драматизма, музыкой нужно подчеркнуть другую линию – более светлую. Тогда зритель совершенно по-иному воспримет драматизм...».
– Но вы же музыку для этого фильма написали еще до съемок? Такое впечатление, что именно эта музыка и задала ритм всему фильму.
– Так и было, музыку слушали все: операторы, актеры... И настраивались на это состояние, играли под эту музыку. А для меня это был просто колоссальный опыт, очень благодарен Ивану Вырыпаеву за предложение поработать для кино.
– Вероятно, такие громкие награды за музыку к фильмам Ивана Вырыпаева вызвали большой ажиотаж. Много предложений сегодня от кинорежиссеров?
– После «Эйфории» все начали звонить. На «Мосфильме» мне многие демонстрировали рингтоны на своих телефонах с мелодиями из «Эйфории». (Смеется.) Я был крайне удивлен. Предложений много, но я не могу на все соглашаться, потому что прежде всего я концертирующий музыкант. Написать музыку к фильму «Сибирь. Монамур» я согласился только потому, что было свободное время.
– Айдар, известно, как трепетно вы относитесь к своему баяну – как к совершенству в мире музыкальных инструментов. Возможно, композиторский опыт внес в это представление какие-то коррективы?
– (Смеется.) Да, разница есть. Когда я играю на баяне, то стараюсь извлечь все, на что способен этот инструмент. А его возможности колоссальны, его можно заставить звучать как оркестр. Но когда я сочиняю музыку, то слышу ее как бы со стороны, и потому хочется все большего и большего звучания разных инструментов.
– Помимо баяна вы прекрасно владеете таким инструментом, как аккордина. Это не предел?
– В аккордину меня влюбил известный французский музыкант Ришар Гальяно. Но долгое время я не мог этот инструмент приобрести. Наконец, мне повезло – меня познакомили с французским мастером, который сделал для меня инструмент, но не с французской системой, как у Гальяно, а с системой опций, которая соответствовала моему баяну. Сегодня я использую этот инструмент в сочетании с оркестром. А не так давно купил теноровый саксофон, пока балуюсь – играю простенькие вещи.
Олимпийский забег
– Вас часто называют чемпионом по международным музыкальным наградам, вами владело олимпийское стремление побеждать?
– Да, было такое, почти спортивное, желание побеждать. Особенно в детские годы. Сначала победить на московском конкурсе, потом на всероссийском, потом на международном. Мой старший брат Адис, который тоже занимается музыкой, постоянно убеждал меня много работать, программировал меня на победы. В музыке это тоже очень важно, если хочешь чего-то добиться. И брат меня всегда наставлял перед конкурсами: идти до конца, что бы ни случилось. Это действительно помогало, потому что порой я реально ощущал себя солдатом на поле боя. (Смеется.)
– Судя по победам на конкурсах, сегодня вам нет равных в мире баянистов?
– В музыке не может быть абсолютных чемпионов, это не спорт. У зрителей всегда свои кумиры, и награды здесь ни причем.
– Денис Мацуев дважды приглашал вас на свои фестивали в Челябинск, услышим ли вас на будущих фестивалях «Денис Мацуев представляет...»?
– Если Денис пригласит, обязательно приеду. С Денисом нас связывает давняя дружба, еще со времен «Новых имен», когда мы оба были стипендиатами этого фонда. Много вместе концертировали, и однажды Денис предложил попробовать импровизировать на сцене. Мы взяли ноты известной композиции «Старое банджо», вышли на сцену. Я тогда с импровизацией вообще не имел дела, это был самый первый опыт, и, конечно же, я испытал некоторый шок. Денис, вероятно, тоже волновался, одна нотная страница у него перевернулась вверх ногами, и он начал импровизировать...(Смеется.) Было очень весело. Он меня учил импровизации – показывал блюзовую гамму, как нужно импровизировать в джазе, аккорды...
– То есть импровизировать вы начали в паре с Денисом Мацуевым?
– Да, а потом мы на некоторое время потерялись, но снова нашлись, и я часто бываю на его фестивалях. Это всегда удовольствие. С большим уважением отношусь к нему и его творчеству, всегда стараюсь приехать на его фестивали.
– Сегодня благодаря благословению великого Мстислава Ростроповича вас знает весь мир, вы очень востребованный музыкант. Скажите, больше концертируете по миру или все-таки по России?
– Наверное, поровну, поскольку я и живу наполовину в Москве, наполовину в Берлине. Недавно провел в Европе свой первый фестиваль, он состоялся в Берлинской филармонии. В переводе на русский язык фестиваль назывался «Множество направлений». В нем принимали участие все мои друзья: Сергей Накоряков, Борислав Струлев, Алексей Огринчук, Аркадий Шилклопер... Программа была очень разнообразная. Концерт классической музыки состоялся в знаменитой кирхе Иисуса Христа, где когда-то записывался сам Герберт фон Караян. Там шикарная акустика. А гала-концерт фестиваля проходил в зале Берлинской филармонии, на него я пригласил берлинскую штатскапеллу под управлением Даниэля Баренбойма. Публика была в восторге – столько звезд на одной сцене. И музыка звучала нестандартная. Да, я безмерно благодарен Мстиславу Ростроповичу, который всегда был внимателен к молодым музыкантам, многим он очень помог. В том числе и мне. И сейчас я хочу в России открыть свой фонд «Мир высокого искусства». Мы тоже будем помогать молодым талантливым музыкантам. Большая работа, трудная, но я убежден, надо это делать.
Концерт Айдара Гайнуллина Tango de Amor состоится в филармоническом зале имени Сергея Прокофьева 12 сентября, начало в 18:30.
Фото: Фото Олега КАРГАПОЛОВА и из архива Айдара ГАЙНУЛЛИНА