Юрий Клевцов, народный артист России, главный балетмейстер Челябинского театра оперы и балета: «В театре должны работать люди, которые любят его особой любовью»

Челябинский театр оперы и балета продолжает радовать новыми лицами. Весной его директором стал опытный и талантливый управленец Владимир Досаев. А осенью труппе в качестве главного балетмейстера представлен народный артист России, бывший солист Большого театра Юрий Клевцов. Почему коренной москвич, известный далеко за пределами России артист согласился встать во главе челябинской балетной труппы? Какие проблемы, по его мнению, мешают творческому росту танцовщиков? Можно ли традиции Большого театра перенести в театр региональный? Об этом и многом другом мы говорили с Юрием Викторовичем.

«Не люблю ходить по кругу»

– Вы никогда ранее не танцевали в Челябинске, не были здесь на гастролях?

– Нет, но в 80-е и 90-е годы слышал о балетной труппе вашего театра много хорошего.

– Как было получено приглашение занять пост главного балетмейстера и быстро ли приняли решение?

– О том, что театр находится в поиске главного балетмейстера, я узнал от своего одноклассника и коллеги по Большому театру Сергея Филина, который сейчас является художественным руководителем балета Большого театра. Он же предложил руководству Челябинского театра мою кандидатуру, к этому времени я уже оставил театр в Ростове и был свободен. Мы созвонились с директором театра Владимиром Досаевым. Мне было дано время подумать, потому что работа достаточно серьезная и нелегкая. Думал я недели две.

– Захотелось взглянуть на театр?

– По приглашению директора театра Владимира Досаева я прилетал в Челябинск. Понравились его планы на перспективу и сам театр произвел хорошее впечатление, поэтому предложение я принял. Знаю, что будет сложно. Но одновременно надеюсь, что будет интересно работать, что появится движение вперед. Хотя и говорят иногда, что лучше ходить по кругу, чем стоять на месте, но я по кругу ходить не люблю, мне всегда хочется развития, движения вперед.

– Сегодня балетная труппа в нашем театре не так велика, вы намерены ее увеличить?

– Хотелось бы. Потому что ограниченное число артистов на сцене в любом спектакле рождает атмосферу пустоты. В балетной труппе такого театра должно быть минимум 70 артистов. И этот вопрос стоит с момента нашей первой встречи с директором театра, мы начали работу в этом направлении.

– Вы уже знаете, что собой представляет региональный театр, поскольку работали в Ростове. Какой видите балетную афишу нашего театра?

– Сегодня в репертуаре челябинского балета не достает современности. Да, в театре должно ощущаться присутствие академического духа, классического наследия, но наряду с этим не надо забывать о спектаклях современных. Современная хореография полезна и для самих артистов, и для зрителей. Как правило, именно современная хореография привлекает в театр молодежь. Да и классическое наследие нужно обновлять, оно не должно распространять запаха нафталина. «Щелкунчик», «Спящую красавицу» сегодня можно сделать по-настоящему фееричными сказками с использованием всех современных технологий. Это тоже найдет отклик у зрителей, которые уже знают, что такое кино в формате 3D.

– Из того репертуара, что вы танцевали в свое время, из тех спектаклей, что вами поставлены на других сценах, что бы вы хотели поставить в Челябинске в ближайшие годы?

– Мечтаю привлечь в Челябинский театр лучших хореографов России и мира, чтобы они поставили здесь свои эксклюзивные спектакли, чтобы мы обрели свое, ни на кого не похожее, лицо. Что касается лично меня, я пока не хотел бы зацикливаться на амбициях балетмейстера. Мне в первое время хотелось бы сосредоточиться на труппе.

– В каком смысле?

– Хотелось бы улучшить условия для работы артистов. У них должны быть удобные гримерные, качественный пол в зале и на сцене, чтобы зимой в репетиционном зале было тепло, а летом – не жарко. Я не могу требовать от людей высокого качества, если не создам для них качественных условий. Мы также говорили об этом с Владимиром Досаевым. Я понимаю, что это требует финансовых вложений и времени. Но это нужно делать – постепенно, шаг за шагом.

Мыть пол... с любовью

– Вы долгие годы танцевали на сцене Большого театра и на других известных сценах мира. Какими должны быть условия для работы артиста балета в вашем понимании? Что здесь выходит на первый план – занятость в репертуаре, новые партии, взаимоотношения с руководителями, зарплата или комфорт в репетиционном зале?

– Важно все в совокупности. Ведь и результат работы артиста зависит от слияния многих качеств – актерского таланта, владения своим телом, характера, работоспособности и так далее. И, безусловно, уровень жизни актера – тоже очень важный момент. Пока я могу ребят только психологически настраивать на работу, отдавать им свои знания и опыт, больше ничего. Но если будут решаться проблемы комфорта артистов на рабочем месте, повышаться уровень их зарплаты, то я смогу спрашивать с труппы по полному счету.

Но есть, казалось бы, совсем незначительные проблемы, которые можно решить уже сегодня. Они не требуют финансовых затрат. Большее время артисты балета находятся на работе, в репетиционном зале. И пока я не видел, чтобы зал убирался так часто, как этого требует дело. В Большом театре линолеум всегда был чистым. Не должны артисты с утра до вечера дышать пылью и работать на грязном полу. Иногда ведь им по этому полу надо и проползти, и лечь на него.

– С такой проблемой вы столкнулись только в Челябинске?

– Я много поездил и по миру, и по России. Видел, конечно, многое. Дело в том, что в театре должны работать люди, которые любят это место особой любовью, любят актеров, спектакли. Не важно, какую работу ты в театре делаешь, – пол моешь, билеты продаешь или на сцену выходишь. Здесь все надо делать с любовью.

– Как с любовью дела обстояли в Ростове?

– Три года мы с Александром Фадеечевым добивались, чтобы в балетном зале поменяли рамы и стекла, установили плинтуса, потому что дуло изо всех углов. Там театр – не такое монументальное строение, как здесь, и очень холодное, сквозняки такие, что при минус семи градусах на улице возникает ощущение, что там все минус двадцать. Но своего мы все-таки добились.

– В Большом театре все было иначе?

– Там все службы работали, как единый отлаженный механизм. Причем, не могу сказать, что работники этих служб получали какие-то особенные деньги. Нет, деньги абсолютно такие же, как везде. Это же государственные ставки, что здесь можно сделать? Но в начале каждого дня в репетиционный зал Большого приходила женщина с влажной тряпкой и мыла пол. За состоянием линолеума там тоже постоянно следили, меняли, к примеру, скотч на стыках, чтобы артист не споткнулся о неровности и не сломал себе ничего. Гримерки были удобные, у каждого артиста – свой стол, зеркало... И это была приличная мебель.

– И никогда никакого дискомфорта?

– За 21 год, что я там проработал, ни разу. Хотя, я пришел еще в старый театр, реставрация началась позднее. Большую часть своей карьеры я танцевал в старом театре. В этом здании, действительно, все было устроено настолько логично и удобно, за всем так тщательно следили, все содержалось в такой чистоте, что вопросов никаких не возникало. В гримерках на полу лежали ковры, чтобы артисты не застудили ноги, около сцены было специальное место с большим зеркалом, где можно было разогреться перед выходом на сцену, пол там тоже был специальный.

– Отличался ли в этом плане аргентинский театр «Колонн», где вы также танцевали несколько лет?

– Если говорить об условиях – абсолютно все то же самое.

– Что вам хотелось бы изменить для удобства артистов в нашем театре в первую очередь?

– На сцене и в репетиционном зале сменить балетный пол, он очень жесткий сейчас, что плохо для ног артистов. И там, где артисты разогреваются перед выходом на сцену, также нужно настелить специальное покрытие, сейчас там плитка лежит, а этого быть не должно.

О политике в балете

– В Большой театр вас пригласил Юрий Григорович, в последние годы о нем было сказано много нелицеприятного, хотелось бы услышать ваше мнение о нем, впечатление от работы с ним, от его постановок?

– Я ему благодарен за то, что он пригласил меня в театр, и за то, что он дал мне возможность сразу проявить себя. Я станцевал практически все его спектакли. Это было очень хорошее время. Очень сожалею, что я не станцевал Ивана Грозного в балете «Иван Грозный».

– Вы не станете отрицать, что стиль руководства Юрия Григоровича был диктаторским? Какой стиль выбираете вы? Возможна ли вообще демократия в балете?

– Я не деспот по своей природе, но кнут в балете нужен. Труд настолько тяжел, что порой приходится подстегивать. Но я всегда рассчитываю на сознательность артистов. В Челябинске пока наблюдаю очень хорошее отношение к самостоятельному труду, никто не ноет, все работают. Я за честные отношения. Но я против профсоюза в театре.

– То есть?

– Вернее, против профсоюза, который постоянно настраивает артистов на противостояние, зовет на баррикады. К хорошим результатам, как правило, это не приводит. Если существует в театре профсоюз, то он должен помогать творческой работе, а не мешать.

– В свое время Челябинским балетом руководил Александр Мунтагиров – демократ по своим воззрениям, тем не менее, труппа была в очень хорошей форме, очень работоспособной.

– Именно эти времена я и имел в виду, когда говорил о том, что слышал о Челябинском балете много хорошего. Считаю, нужно больше разговаривать с людьми, а не молча принимать решения. Поэтому я ребят сразу предупредил: если что-то не устраивает, приходите ко мне и говорите – подумаем вместе, решим.

Театру нужно лицо

– Что вы успели в Ростове поставить?

– «Половецкие пляски» в опере «Князь Игорь», балетные фрагменты к «Кармина Бурана». С Алексеем Фадеечевым мы сделали балеты «Гамлет» и «Драма на охоте» по Чехову, а также «Спящую красавицу».

– У нас есть чеховская «Анюта», которую зритель очень любит. Вероятно, «Драма на охоте» челябинцам тоже пришлась бы по вкусу.

– Думал об этом. Если мы увеличим труппу, то постановка «Драмы на охоте» станет реальной. Там много массовых сцен, поэтому нужен хороший кордебалет. Но на общем собрании уже объявлены те спектакли, над которыми театр будет работать в ближайшие три года, – это новые постановки и возобновления. В этом сезоне будет восстановлен балет «Слуга двух господ», ближе к концу сезона планируется премьера балета «Эсмеральда». Есть в планах гастроли балетной труппы в Китае и Европе, а в следующем году – в Англии и Германии. В будущем сезоне намечается постановка совершенно нового «Щелкунчика». Также я хотел бы пригласить для постановки балета на челябинской сцене Алексея Ратманского. Я уже написал письмо, что нужно поставить здесь балет не из репертуара Большого театра, а специально на Челябинскую труппу. Возможно, с Алексеем Фадеечевым мы здесь поставим авторский балет, но также не из афиши Ростовского музыкального театра, а что-то совершенно другое. Считаю, у каждого театрального коллектива должно быть свое лицо. Достаточно того, что все российские театры объединяет академическая основа.

– Сегодня часто восстанавливаются постановки Мариуса Петипа. Есть ли у вас желание восстановить что-то из балетов Григоровича, Голейзовского, других балетмейстеров советского периода?

– Я через себя пропустил хореографию многих балетмейстеров этого периода. В том числе и хореографию этих замечательных мастеров. Это основа развития русского балетного искусства. С огромным удовольствием окунусь в эту работу, когда труппа будет готова к этим постановкам.

– Как вы относитесь к идее областного министерства культуры открыть в Челябинске нечто похожее на балетную школу?

– Положительно, потому что это позволит иметь свои кадры в будущем.

– Это сообщение вызвало много скепсиса в том плане, что мы будем плодить не вполне профессиональных артистов.

– Не вижу причин для скепсиса. В городе есть прекрасные педагоги, которые могут с детьми работать. У них хорошее образование – Пермское балетное училище, например. Главное, чтобы дети пошли в эту школу и для них были созданы все необходимые условия. Группы можно набирать уже в этом году.

– Вопрос – пойдут ли в школу мальчики, ведь зарплаты очень невысокие у артистов балета по нынешним временам, а труд нелегкий?

– Это правда. Вот почему я преклоняюсь сегодня перед артистами балета, которые влюблены в эту профессию независимо от ее финансовой составляющей. И поэтому мне хочется приложить все усилия, чтобы создать для них в театре хорошие условия и дать им возможность расти творчески.

– Ваша семья остается в Москве?

– У моей жены – балерины Большого театра – есть желание время от времени приезжать в Челябинск, помогать мне, работать с труппой. Правда, первый приезд сорвался, потому что дочь – ей три года – заболела. Пришлось поездку отложить. Кроме того, планирую приглашать в Челябинский театр педагогов и танцовщиков из ведущих театров страны. Это позволит поднять профессиональный уровень артистов балета.