Андрей Загидуллин, режиссер: «В Челябинске режиссуры нет»

Андрей Загидуллин – молодой челябинский режиссер, сценарист, писатель. В свои 23 года успел проявить себя во всех трех профессиях. Его короткометражный фильм «Наблюдатель» отмечен специальным дипломом ХХ открытого российского кинофестиваля «Кинотавр». Музыкальный клип группы Kambodge «Иней», режиссером которого был Андрей, стал победителем International Music Video Awards в номинации «Best punk music video» (Лос-Анджелес, США). Роман Андрея «Между 6-й и 12-й» номинирован на литературную премию «Дебют-2006» в категории «Крупная проза». Недавно режиссер закончил еще один свой проект – короткометражный фильм «Красная коробка».

В непринужденной обстановке мы поговорили с Андреем о нем, о его кино и о режиссуре в целом.

Самоучка

– Расскажи о себе. С чего начал?

– В детстве я делал маленькие фильмы. Все это снималось на любительскую видеокамеру, которую мне подарили родители. Сначала я делал мультфильмы, сам передвигал фигурки покадрово. Снимал бессюжетные фильмы с друзьями. Кто-то пришел, кого-то ударил, убежал. Достаточно долго я этим занимался, по крайней мере записей накопилось на часов шестнадцать. Но потом я понял, что всю эту любительщину надо откладывать. Конечно, с каждым разом получалось все лучше и лучше, но знаний не хватало. И я занялся теорией. Около семи лет посвятил изучению кино. Никто в меня не верил, но где-то внутри сидело – я хочу кино снимать! Оно и до сих пор сидит. Постоянно читал всякие книги, смотрел фильмы, слушал режиссерские комментарии. Смотрел документальные фильмы о том, как снимают кино.

Хотел попасть во ВГИК, а меня не брали. (Смеется.) Окончил журфак в Южно-Уральском государственном университете, попытался поступить на высшие курсы сценаристов и режиссеров, и они меня тоже не взяли. Тогда я понял, что все надо делать самому. Зачем ждать? Если люди за деньги не хотят меня учить, то зачем мне это надо! Все молодые кинематографисты проходят тот же самый путь. Да, их учат, они платят за это деньги, но потом оказываются в той же ситуации, что и я. Снимают короткометражку, пытаются ее продвинуть на фестиваль. Ищут новые проекты. Сами знакомятся с нужными людьми. Тогда зачем тратить 300 тысяч за обучение? Сейчас есть куча литературы, есть Интернет, куча-куча каналов.

В любом случае человек учит себя сам. Ни они тебя, а ты себя. У меня дома тысячи две книжек по киноискусству, всяких статей, публикаций. Это все я достал бесплатно.

«Наблюдатель» стал результатом семилетнего учения.

Кино

– Твои предпочтения?

– Вообще, я обожаю фильмы. Обожаю дурацкие боевики, обожаю очень интеллектуальные картины. Могу сегодня посмотреть что-то одно, завтра – абсолютно противоположное. Я никогда не буду строить из себя кого-то и говорить «фу, это не мой уровень».

Мое любимое кино было снято в 70-х – начале 80-х. Это мой любимый период, то, что я считаю настоящим кино. По идее я должен был вырасти на фильмах 90-х, но у меня в голове сидят другие картины. Мне они нравятся больше. Нравится сам подход к съемке. Он мне очень близок. Хотя современный зритель может не понять.

– Как относишься к ставшему таким модным артхаусу?

– Артхаус – это коммерческий термин, который пытается обобщить некое интеллектуальное кино. Мне кажется, сейчас просто лепят ярлык артхаус, чтобы как-то отграничить этот продукт от такого массового развлекательного кино, пытаются за ним скрыться. Но, конечно, есть фильмы, которые мне очень нравятся, которые я понимаю. Есть очень пустые по своей природе, но они как-то скрываясь за како-то необычной формой, пытаются что-то доказать, и как-то выделиться. Но в целом у меня нет предубеждений против фильмов.

– Последний фильм, который посмотрел?

– Недавно посмотрел «Заводной апельсин» Кубрика. Четвертый раз, наверное. В кино хожу не очень часто. Последнее что видел «Район №9». Понравилось.

– Что думаешь о Российском кинематографе?

– Мы еще как-то не выпрямились. Было советское кино. Каждый может спорить, но советское кино было кино само по себе. Самодостаточный продукт, не похожий на продукт других государств. Нам надо найти новое российское кино, ярко выраженное кино современности. Как есть французское, его ни с чем не спутаешь. Оно не просто пытается сделать кальку с запада, но и не уходит в старый классический подход. Найти интересный симбиоз между развлечением и чем-то интеллектуальным. Мне кажется, по такой дороге пошел Андрей Звягинцев с «Возвращением». Должна быть русская история. Нужно совместить опыт западного развлечения с нашей чисто русской обосновательностостью, самокопанием, какой-то драматичностью. Тогда можно делать такое очень российское кино.

– Что ты выделяешь из «нашего»?

– Как уже говорил, «Возвращение» Звягинцева. Из массового – «9 рота» (Федор Бондарчук), «Свои» (Дмитрий Месхиев), «Волчок» (Василий Сигарев), «Бумер» (Петр Буслов). Их, вообщем-то, достаточно много.

– На каком кино сам учился?

– Я считаю, что каждый фильм – это урок. Любой. Не важно, это фильм класса B, C, или это нечто класса А. Развлекательное, интеллектуальное, авторское. Поэтому нужно смотреть как можно больше фильмов.

– Если назвать поименно?

– Самый крутой режиссер – это Стенли Кубрик. Нет режисера лучше Стенли Кубрика. И не будет. Потом Пол Верховен, Джон Карпентер, Дэвид Кроненберг, Дэвид Линч.

Продукт

– Ты хочешь стать знаменитым?

– Наверное, если бы я хотел стать знаменитым, то я бы хотел стать актером. Это люди, больше подверженные публичности. Не хочу, чтобы меня показывали. Я горд за продукт, хочу, чтобы продукт показывали, а не меня. Чтобы я сказал, что это я сделал.

Люди постоянно ноют, что нет условий. Нет дорог, нет техники. У нас тоже не было условий, но мы сделали фильм. Не монтажки нормальной, нет камеры. Многому нужно было учиться в процессе. Мы сделали продукт за 600 рублей, который не стыдно показывать с продуктами за 600 тысяч на одном экране. И никто не ныл. Я горд за продукт.

Хочу снять полный метр. Не хочу паразитировать на том, что есть.

– Когда будешь готов снимать полный метр?

– Хоть сейчас. Никогда ничего не останавливает.

– Сколько времени примерно уходит на фильм?

– Я очень люблю снимать быстро. Я общался с режиссерами на Кинотавре, и многие страдают этой манией – часа по четыре тратить на один план. В жизни я никогда не потрачу столько на один план. Это безумие. Один план – это 15-30 минут максимум! Два-три дубля, лучше один. С таким подходом мы «Наблюдателя» снимали не больше десяти часов. Столько длится одна смена. Одна смена – это «Наблюдатель». Две смены – это Kambodge, три смены это – «Красная коробка». Операторы смеются, что со мной снимать – просто кошмар. Но я считаю, что так и надо делать, потому что это не влияет на результат. Это мой подход.

Режиссура и Челябинск

– Как обстоят в Челябинске дела с режиссурой?

– Ее нет. Конечно, есть много людей, которые называют себя режиссерами. Есть люди, у которых в трудовой книжке написано, что они режиссеры. Значит, они есть. Но режиссуры нет.

Я видел хорошие клипы в плане монтажа, кое-что начали делать в рекламной сфере. Но нет такой работы, где создана художественная реальность, и, когда ты смотришь и веришь тому, что ты видишь, ты принимаешь эту меру условности. Это не просто камеру поставили на лучшего друга. Чтобы это было действительно раскадрованно, продуманно, хорошо сыграно, отрепетировано, прописано, и всем этим заведовал человек, у которого есть чувство вкуса, который понимает, где не надо, а где надо – вот это режиссер.

– Появится ли когда–нибудь понятие «челябинское кино»?

– Сейчас кино может снять любой. Лет 15 назад на кино была монополия. Было очень много сложностей. Тебе надо было ехать в Москву, надо было во ВГИК, тебе нужно было все с трудом пробивать... Сейчас, в эпоху технологий, тотального заселения компьютерами все просто. Теперь у каждого есть инструмент для создания кино. Если не ошибаюсь, Годар говорил, что кино станет искусством, когда стоимость кинокамеры уровняется со стоимостью акварельных красок. Это произошло сейчас, вот и все. Тебе ничего не нужно на самом деле. Эти инструменты можно достать. Остается только то, что в голове. Поэтому кино в Челябинске – да без проблем.

– Техническое оснащение есть. Чего не хватает?

– Не хватает людей. Эта проблема и в столице. Людей, которые бы грамотно выполняли роль второго плана. Профессиональных ассистентов режиссера, профессиональных директоров картины, здесь таких людей нет. Никто не понимает, что он должен делать.

– Как Челябинск смотрится на уровне других городов?

– Я знаю в городе Омске, наверное, человек девять кинорежиссеров. И все стараются делать короткометражки, засылают их на кинофестивали и так далее. Там есть люди, которые снимают полнометражные фильмы и пытаются их пробить, причем там это не один человек, а несколько. В Иркутске режиссер Анатолий Сергеев снял полный метр «Тропа смерти». Снял просто на цифру, но они его раскрутили, распиарили, показывали на фестивалях. Еще я знаю кучу-кучу фильмов, которые снимаются в провинциях. Мне кажется, Челябинск в этом смысле самый убогий город из всех. Потому что здесь никто не делает ничего. И это страшно.

– Вот у человека в голове сидит, что он хочет стать режиссером. Что делать?

– Надо снять фильм. Все. Это единственный способ. Плевать, какой он...короткометражный, полный метр, клип...Сделай что-нибудь.

– Если к тебе придет какой-нибудь человек и скажет, что он хочет снимать кино. Попросит помощи. Как ты отреагируешь?

– Мне почти каждый день кто-то что-то такое пишет. Как-то приходил парень со сценарием. Да, я могу направить, помочь. Я только за! Хочется сказать людям, что это все реально. Не надо быть каким-то особенным, чтобы снять кино… такое, как «Наблюдатель», и поехать с ним на фестиваль. Не надо каким-то невероятным талантом обладать, какими-то запретными знаниями, открывать какую-то шкатулку. Все выполнимо. Чисто технически все это очень-очень просто. Рассказать историю в картинках – это легко. Но рассказать ее правильно, чтобы ничего лишнего не было, – этому надо поучиться.

– Как же пробиться с желанием и учением?

– Есть несколько способов, как ребята пробиваются. Можно попасть в какую-то большую структуру. Работать ассистентом и подниматься вверх по карьерной лестнице. Еще тебе обязательно нужен сценарий. Железно. Не важно какой. И нужно этот проект пробивать. Можно снять короткометражку и пробиваться с ней. Показывать ее как можно большему количеству значимых людей. Редко кого-то берут с улицы, у тебя должно быть что-то, что создаст о тебе представление.

– Где найти спонсоров?

– Лично про себя ничего не буду говорить. Только за 600 рублей ничего снимать не буду.

Дебютировать придется всегда из своего кармана. Если у тебя есть какое-то портфолио, уже проще. Если у тебя ничего нет, кроме желания, то можно, конечно, попробовать к родителям пойти. Но чтобы так кто-то проспонсировал – это маловероятно.

Цели

– Кто ты сейчас?

– В первую очередь я режиссер и сценарист, потом писатель. Мне не очень интересно писать. Хочу снимать. Год и четыре месяца назад я сделал свой первый фильм. С тех пор каждая работа – это небольшой шажок вперед. Не было ничего сначала. Съемочная группа из четырех человек. Пока это прогрессия есть. Хотя все может закончиться с первым фильмом. Все это может пропасть. Желание может пропасть. Все не исключено, но я не хочу, чтобы они у меня пропадали. Я хочу двигаться постоянно вперед.

– Хочешь снимать кино всю жизнь?

– Да, это здорово. Мне это нравится. Я не хочу делать то, что мне не нравится, просто ради того, чтобы жить. Поэтому да, мне хочется снимать кино всегда. Не все понимают, зачем я делаю эти фильмы, не все понимают этот кайф, который я испытываю и ловлю. Не все понимают, что нет ничего круче, чем привезти свой фильм на один из самых крупных фестивалей страны и там его всем показать и смотреть, как они его смотрят. Это очень клево. Честно. Это клево от начало до конца. Клево пробивать этот фильм. Клево его писать. Клево его монтировать. Клево с ним куда-то ехать. Клево с ним что-то получать. Это интересная деятельность. Мне она нравится.

– Можешь сказать, что тебе повезло?

– Нет. Повезло – это когда ты сидишь на лавочке и тебе ветер приносит деньги. А если ты преодолевал чудовищное сопротивление, чтобы что-то сделать – это не повезло. Это результат работы. Я не считаю, что мне повезло. В удачу верю. Она есть.

– Над чем работаешь?

– Говорят, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. О планах ничего не буду говорить. Все может поменяться в любой момент. Сейчас скажу, а все получится по-другому.

– Ну, а слегка?

– Хочу какой-нибудь проект сделать, чтобы по максимуму задействовать все, что есть в городе в плане техники. Выжать максимум из того, что я хочу. Это было бы интересно, чем бы оно ни было. Сейчас я всеми силами, всеми средствами, и у меня это получается, стараюсь работать на самого себя. Я не хочу влезать в какой-нибудь ошейник и сидеть в организации. Могу сказать, что это не очень интересный способ прожить жизнь. Я сейчас сам нахожу проекты.

– Тебе хватает времени?

– Лето было очень заряженным. Фестиваль, съемки. Какое-то время почти не спал. Но я не люблю расслабленности. Я хочу, чтобы была загруженность. Мне плохо, когда я ничего не делаю. Хочется что-то делать.

Мое кино

– Твоя любимая работа?

– «Красная коробка». Потому что она новая. Потому что ее еще никто не видел. Это драма и триллер. Это на чисто западных рельсах построенный русский локомотив. Фильм про Россию. Здесь я доказал, что могу работать с актера. Я бы назвал ее своей дипломной работой.

– Что ты хочешь донести в своих работах?

– Мне нравится такая достаточная простая идея о субъективизме добра и зла. Меня она почему-то очень-очень привлекает. И очень трогает. О том, что очень сложно в этом мире все делить на черное и белое. И в какой-то степени оно везде прочитывается у меня. Это моя база, на которой все строится.

– Откуда берешь вдохновение?

– Кино смотрю. Всегда кино.