«Вместо кур мы завели страусов»: как челябинская семья превратила загородный дом в зверинец

Зрелище, конечно, диковатое: среди наших сосёнок расхаживают важные страусы, а рядом стоит роскошный павлин и отчаянно гармонирует с пейзажем, словно его раскраска не ради самок, а для маскировки в уральских лесах. И это только вершина айсберга.

Территорию около собственного дома в селе Кумысном Елена Хакимова и её муж Марсель купили и оборудовали специально, чтобы вместить растущий как на дрожжах зоопарк, который до этого размещался вместе с семьёй в основном доме. Это история то ли про бизнес, то ли про детскую любовь к животным, то ли про людей с диковатым (в прямом смысле) хобби — судите сами.

Съёмка началась с казуса: я зашёл в вольер поснимать щенков бернского зенненхунда, но они не растерялись и едва не отжали мой фотоаппарат. Вообще здесь лучше присматривать за гаджетами, потому что желающих подержать их в лапах или клюве достаточно. Очки и золотишко — тоже в зоне риска.

Мы ехали поснимать чудных людей, которые организовали на приусадебном участке страусиную ферму, но пока дошли до страусов, увидели рысь, медведя, верблюда, косуль, не считая массу мелкой живности.

Что это, зоопарк? И да, и нет. Скорее это нечто среднее между частным хозяйством и контактным зоопарком, где животные считаются членами семьи, но попутно и развлекают гостей, особенно детей, конечно.

Как вообще в голову может прийти заводить столь разнокалиберных животных, когда нормального человека одни еноты доведут до невроза за неделю? Елена смотрит на всё по-другому:

— У моего мужа Марселя с детства мечта иметь собаку — ньюфаундленда. А у меня в детстве была очень хорошая учитель биологии, и я страшно увлеклась и мечтала работать либо с животными, либо в цирке. Думаю, всё это идёт от детских мечтаний. Мы оба были неравнодушны к животным.

Но поначалу была обычная жизненная рутина. Первая профессия Елены — художник, вторая — повар. У семьи есть мебельный магазин, и Елена освоилась в роли менеджера по продажам. Долгое время они с мужем жили в городе, но лет десять назад купили дом в Кумысном. Тут всё и началось:

— Построили курятник, чтобы завести кур, а я говорю Марселю: а давай страусят заведём! — смеясь, вспоминает Елена. — Ну и завели. А потом уже пошло-поехало...

Когда поголовье разнокалиберной живности стало прибывать, собственного дома уже не хватало, и тогда семья оборудовала под рычаще-крякающее хозяйство участок недалеко от дома. Здесь разбили контактный зоопарк и открыли двери визитёрам. Сюда приезжают с детьми поодиночке и группами, а несколько раз в год семья Елены устраивает показы для детских домов и детей с ограниченными возможностями.

Я спрашиваю, рентабелен ли подобный бизнес, потому что при таком разнообразии животных одного только корма сколько надо?

— Если не брать времена самоизоляции, когда больше двух месяцев не работаем, животные себя обеспечивают, — отвечает Елена. — За прошлое лето удалось заработать на вольер для медведицы, а это порядка миллиона рублей.

Что до страусов, то они чванливо разгуливают по просторному вольеру, куда посетителей не пускают. Я вообще считал страусов птицами добродушными и почти пугливыми, на деле же от них исходят угрожающие флюиды. Елена говорит, что чувство не обманчиво — птицы довольно опасны. Правда, эти африканские страусы чуть более миролюбивы, чем казуары — самые маленькие и самые злобные из страусиного рода.

Пока я фотографирую, Елена предупреждает, что страус может и клюнуть, но главное оружие — мощные ноги, удары которых в иных случаях убивают льва.

— Слушайте, — говорю я, — с таким хозяйством вы, наверное, на ногах по 16 часов в сутки?

— Нет, — отвечает Елена, — когда дело поставлено, всё получается легко. Другое дело, что, когда во время самоизоляции я распустила работников и пришлось заниматься самой, было тяжело: только утренняя кормёжка занимала пять часов, потом пару часов полежишь в изнеможении, и вечерняя кормёжка часа на три. Важно заводить столько животных, сколько сможешь обеспечить сам: это наш принцип, и он нас выручил.

Помимо Елены за хозяйством приглядывают два кипера (смотрителя), а гостями занимаются несколько экскурсоводов. Елена говорит, что опыт, который она получила в мебельном бизнесе, помогает теперь:

— Раньше я всё делала сама, а теперь научилась руководить людьми, и сейчас это очень выручает.

Тяжело ли дался период самоизоляции? Ведь зоопарки — это предприятия непрерывного цикла, в том смысле, что животным нужно есть постоянно.

— Да, было тяжело, и в какой-то момент у нас стали кончаться запасы. Хорошо было только страусам: корм для них мы получаем от «Чебаркульской птицы», и тут проблем не было, — рассказывает Елена.

— Мы кинули клич в соцсетях, и обычные люди, посетители нашего зоопарка, стали привозить нам еду: то рыбу, то мясо, то корма, — продолжает она. — В какой-то момент еды стало даже слишком много. Я говорю Марселю, мол, поблагодари людей и скажи: хватит, мы уже спасены. Нам лишнего не надо.

В общем, хозяйство было спасено, и теперь Елена надеется, что ограничительные меры снимут и зоопарк вернётся к обычной работе. Я спрашиваю, нет ли ощущения усталости, ведь всё-таки стрессов хватает. Например, одну из лис жутко искусали сородичи, и пришлось везти её к ветеринару, которого Елена называет доктор Денисов: он спас лису и теперь стал чем-то вроде семейного доктора. А тех же собак нужно возить на выставки для подтверждения породы.

— Усталость? — удивляется Елена моему вопросу. — Нет. Ну вот вы где работаете, в офисе? Я тоже долго сидела в офисе, а за окном было лето, отличная погода, и жизнь проходила мимо. А теперь я выхожу сюда и делаю то, что мне нравится. Я не ощущаю, что работаю. Я так живу. Нам с мужем это просто очень нравится.

Я прощаюсь с Еленой и думаю о том, что дело, которое они организовали с Марселем, в каком-то смысле уникально. В России же чаще так: либо хобби, приносящее одни расходы и ворчание домочадцев, либо бизнес, сухой, как чипсы. Но тут, похоже, удалось совместить детскую страсть с коммерцией, и получилось задорно.

Ранее мы рассказывали историю молодой семьи из Екатеринбурга, которая бросила всё и занялась сыроварением в глухой деревне под Челябинском.

А вот репортаж из Сатки, которая за последние годы прямо расцвела.

Вот в этом же селе до сих пор живут без электричества и радуются.