Вячеслав Середкин, генеральный директор ОАО «Челябэнергосбыт»: «В энергетике неприемлемы красивые лозунги, здесь нужно доказывать эффективность и надежность»

15 июля исполняется 65 лет единой энергосистеме Челябинской области «Челябэнерго». За последние годы она пережила серьезные преобразования: разделилась на генерацию, сетевое хозяйство и сбыт, формируется рынок электроэнергии. О том, какие перспективы наметились в энергетике Южного Урала, чего ждать потребителям в ближайшие годы, рассказал на деловом завтраке в редакции «Российской газеты» заслуженный энергетик Российской федерации, в недавнем прошлом генеральный директор энергосистемы Челябэнерго, а ныне руководитель крупнейшей энергосбытовой компании региона «Челябэнергосбыт» Вячеслав Серёдкин.

– Вячеслав Павлович, именно вам довелось «закрыть» огромную региональную монополию. Вы стали последним в истории генеральным директором ОАО «Челябэнерго», пока его не разделили по видам деятельности. Есть у вас и опыт руководства станцией – ТЭЦ-3. Расскажите, как жила и развивалась государственная энергетика.

– Мне посчастливилось работать на Троицкой ГРЭС. Я приехал туда в 1973 году, когда сооружалось два уникальных энергоблока по 500 МВт. Работала станция тогда на экибастузских углях. Это был суперпроект, подобных и в нынешнее время просто нет. Троицкая ГРЭС была масштабным сооружением, где работали профессионалы, постоянно действовали штабы во главе с замминистрами. Помню один забавный случай. Министр энергетики Петр Степанович Непорожний докладывал председателю Совета министров СССР Алексею Николаевичу Косыгину об объектах энергетики, на что Косыгин сказал: «Может, я не знаю, где находится город Троицк, но знаю, что там есть Троицкая ГРЭС и сооружается два блока по 500 МВт. Информируйте меня об этом ежемесячно». Вот такой был подход. В стране вводились миллионы киловатт мощностей, строились новые энергоблоки, формировалась энергетика, которая и сегодня продолжает обеспечивать электроэнергией все сферы экономики и быта. К слову, весь план РАО по вводу новых мощностей до 2011 года целиком построен на базе советских программ развития энергетики двадцатилетней давности. Но тогда использовались все ресурсы: в проектировании и монтаже принимали участие первоклассные специалисты со всей страны, на физические работы привлекали солдат и даже заключенных. А заводы в то время выпускали энергооборудование и являлись лидерами в мировом энергомашиностроении.

Правда, выполняя государственную задачу, зачастую теряли из поля зрения инфраструктуру, жилье для энергетиков, дизайн. Взять, к примеру, строительство Челябинской ТЭЦ-3. В 80-м году мы приехали в чистое поле, там еще лежал снег. Однако у региональных властей был энтузиазм. Строили ТЭЦ почти 16 лет! Почему? Да потому что сначала обеспечили всю инфраструктуру – появилась дорога в аэропорт, железная дорога, троллейбусная линия, водоотвод от реки Миасс. Как сказал позже один из руководителей строительства: «Люди забудут, что строили долго, но они будут видеть, что получилось красиво!»

– Как ведется разработка генеральной стратегии размещения энергообъектов в России?

– Сейчас правительство должно утвердить схему размещения новых энергомощностей. Но здесь не все так просто. В прошлом году при обсуждении вопросов о поставках на вводимые электростанции газа было принято решение о том, что нельзя уходить и от угольной энергетики. Стратегия была пересмотрена в пользу преимущественного строительства станций на угле. Строить станцию с нуля – задача невероятно сложная. А вот использовать блоки, которые сейчас выведены из работы, это реально. Например, на Троицкой ГРЭС сдемонтирован шестой энергоблок. Его бы переоснастить, заменить оборудование. Тоже задача не из легких, но выполнимая. Думаю, что схема размещения новых энергомощностей на Южном Урале будет еще не раз серьезно обсуждаться и дорабатываться.

– А в чем сложность строительства станции на угле с нуля, ведь сейчас серьезных проблем с финансированием энергетики нет?

– Помимо строительства огромной дополнительной инфраструктуры, транспортного сообщения, нужно решать вопросы экологии. На Западе не разрешат строить станцию на угле, если не выполнены все экологические требования, в числе которых полное улавливание не только золы, но и окисей азота, серы. У нас нет ни одной станции с такими технологиями. А самое главное – на Западе нет таких хранилищ золы, как у нас. В Европе вся зола обязательно улавливается в сухом виде, затем по железной дороге отправляется на предприятия, которые используют золу в строительстве, при производстве цемента, возведении дорог. У нас такие технологии не отработаны. Рядом с ТЭЦ-2 есть небольшой кирпичный завод, где используют зольные отходы, но это лишь малая толика в решении проблемы. С этим сегодня уже столкнулись на Троицкой ГРЭС, имея золоотвалы в Казахстане. Сейчас казахи выставляют очень серьезные финансовые и экологические требования к размещению золы.

Строительством станций на угле, конечно, нужно заниматься, но в неразрывной увязке с решением проблем экологической безопасности. Необходимо привлекать специалистов, осваивать опыт Запада, разрабатывать технологии.

– Сейчас вы занимаетесь сбытом энергии. К 2011 году цена на электроэнергию будет полностью отпущена. На протяжении оставшихся лет количество энергии, продаваемой по рыночным ценам, будет увеличиваться. Чего вы ждете от этого переходного этапа?

– Еще не прошел и год с запуска новых правил работы на рынках электроэнергии, поэтому выводы делать рано. В прошлом году рынок жил по одному сценарию, он был таким, как ожидали, то есть последовало снижение свободной цены относительно регулируемого сектора. Появилась экономия, которую мы старались трансформировать в розницу. В этом году все складывается по-другому. Генерирующие компании диктуют цену. Цена отпуска высока. Риски для генерации оправданы, потому что мы платим четко по графику. Имея обязательства перед потребителями в части поставок электроэнергии, мы вынуждены сегодня покупать по заданной цене. Но рынок будет меняться с увеличением объема.

– Насколько ваша работа на посту гендиректора Челябэнергосбыта отличается от работы в бывшем Челябэнерго?

– В 2001 году 70% моей работы посвящалось сбыту. Тогда, если вы помните, были массовые неплатежи, проблемные потребители, отключения, политические баталии, сборы у губернатора, вызовы в Москву, многочисленные кредиторы. Когда я вступил в должность, у Челябэнерго было девять миллиардов рублей кредиторской задолженности. Мы гасили её пять лет. Тем более реально нового строительства не было. Мы с губернатором Петром Ивановичем Суминым в 2001 году просили РАО ЕЭС подписаться под кредит, чтобы достроить второй блок ТЭЦ-3. Но РАО не смогло подписать гарантий, т.к. лимит был исчерпан на закупку топлива для электростанций РАО.

Сегодня сбыт выстроен, отлажена платежная дисциплина, наметилась борьба за потребителей. Крупные промышленные предприятия, имеющие владельцев в Москве, пытаются образовывать «карманные» энергоснабжающие организации, но мы доказываем, что с нами работать надежнее и экономичнее. В этом и состоит моя задача как гендиректора сбытовой компании. Мы понимаем, что вошли в рынок. Это создает другие условия работы. В энергетике, любой ее сфере, неприемлемы красивые лозунги, здесь нужно денно и нощно доказывать эффективность и надежность. Именно поэтому большинство крупных потребителей, несмотря ни на что, остается с нами. По-прежнему нашими партнерами остаются саткинский «Магнезит», ЧТПЗ, Челябинский Цинковый завод, Катав-Ивановский и Коркинский цементные заводы, Усть-Катавский вагоностроительный завод, УралТрак, ведем переговоры со Златоустовским металлургическим заводом. Экономика заставляет бизнесменов четко просчитывать собственные затраты и принимать решение в пользу реальной выгоды.

– Насколько потребители оказались готовыми к реформе?

– Основная масса потребителей готова очень слабо. Мы работаем почти с 30 тысячами юридических лиц, и каждому приходится индивидуально объяснять, как работать в новых условиях. На предприятиях много лет относились к энергохозяйству как к подсобному производству. Сейчас, конечно, отношение меняется. Производственная энергетика и технологические циклы должны быть единым целым, иначе предприятие будет платить большие деньги за отклонения в показателях и нести неоправданные потери. Это очень хорошо понимают владельцы наших крупных предприятий – ЧТПЗ, Цинкового завода, ММК, Мечела, Магнезита и других.

– Вячеслав Павлович, бренд Челябэнерго по наследству достался сетевой компании…

– Уже известно, что вскоре Челябэнерго сольется с соседними региональными компаниями, будет образована межрегиональная энергосетевая компания (МЭРСК), которая объединит электросетевое хозяйство Пермской, Свердловской, Челябинской и Курганской области. А бренд Челябэнерго уйдет в историю.

– Сейчас идет продажа сбытовых компаний. Какая судьба ждет Челябэнергосбыт?

– Продажа генерирующих и сбытовых компаний – последний этап реформирования энергетики. Его задача – сделать эту сферу конкурентной, повысить эффективность работы организаций. К генерирующим компаниям проявляют интерес иностранцы, транснациональные корпорации, крупные финансово-промышленные группы. Что касается сбытов, в них заинтересованы также крупные корпорации, которые имеют планы по приобретению в регионе генерации. Есть, конечно, интересы и местных компаний, потому что сбыт – структура в основном территориальная. Например, наш объем продаж составляет 65% рынка Челябинской области.

Думаю, что не останется в стороне от продажи Челябэнергосбыта и областное правительство. Власти тоже заинтересованы, чтобы в регионе работала понятная и проверенная компания. Но сейчас рано гадать. Кто станет владельцем Челябэнергосбыта, прояснится весной. В любом случае, это будет компания, которая готова работать на благо Южного Урала и его жителей.