Артем Катунькин – герой не одиночка

9 декабря в России в шестой раз отметят День героев Отечества. В числе тех немногих, кто удостоен звезды Героя России, – прапорщик 23-го отряда спецназа Внутренних войск МВД РФ, 33-летний уроженец Катав-Ивановска, ныне челябинец Артем Катунькин. Артем отмечен за проявленное в бою мужество: в январе прошлого года он вместе с сослуживцами уничтожил троих боевиков из ядра кизлярской бандгруппы в Дагестане. О том, что принесла бойцу награда, о его жизни и взгляде на ключевые проблемы страны – в «Уик-энд интервью» на сайте Chelyabinsk.ru.

– Артем, вы получили звание Героя России чуть более года назад. Каким образом это событие повлияло на вашу жизнь?

– Стало больше внимания, в основном со стороны прессы. Стали приглашать на различные мероприятия. Конечно, если нет служебных командировок, никогда не отказываю. С особым воодушевлением общаюсь с молодежью, поскольку считаю необходимым поддерживать патриотическое воспитание. А в остальном жизнь практически не изменилась. Для меня звание ничего сверхъестественного не дало. Ощущаю себя так же, как и раньше. Единственное – появилась огромная ответственность, стараюсь держать планку.

– Как вообще получилось, что потомственный сталевар вдруг сначала ушел с литейно-механического завода в милицию, а потом и вовсе служить по контракту, да еще и в спецназ – не самое безопасное подразделение?

– После армии вернулся и понял, что потомственная профессия – это все же не мое, было время поиска себя. Попробовал себя в полиции, поступив в патрульно-постовую службу, но почему-то быстро охладел, хотелось чего-то более динамичного, что ли… Так и пошел в контрактники. Как оказался в спецназе? Романтика меня засосала сильно, ни разу не пожалел о своем выборе. Супруга отнеслась к решению хорошо, она в принципе во многом меня поддерживает. Тем более так появилась возможность перебраться из Катав-Ивановска в Челябинск, пустить здесь свои корни, что мы и планировали, еще только создавая семью.

– Вы служите в отряде, с недавних пор носящем довольно символичное название «Оберег». А сами человек верующий?

– Да, я крещеный, в бога верю, не до фанатизма, конечно. Но вера все-таки помогает. Так, в каких-то трудных ситуациях про себя что-то начинаешь шептать, какие-то слова, сохраненные где-то на уровне подсознания. Бог для меня – это высший разум, к которому иногда все-таки стоит обращаться.

– Помните свою первую командировку на Северный Кавказ?

– Конечно, это был 2006 год. Страшно не было, было ощущение новизны, очень интересно.

– Страха не было даже в первом столкновении с боевиками?

– Нет, в таких случаях было и остается всегда ощущение настороженности и опасности – инстинкт самосохранения, такой же, как если ты переходишь дорогу. Ничего страшного в этом нет. Это служба, работа.

– У вас было немало командировок в горячие точки, несколько крайне опасных столкновений с незаконными бандформированиями и ни одного ранения. Считаете себя везучим, удачливым?

Артем Викторович Катунькин родился 24 августа 1980 г. в Катав-Ивановске в семье потомственных сталеваров. После окончания техникума прошел срочную службу в ракетных войсках и устроился работать по профессии на местный литейно-механический завод, где трудилась вся семья. В начале нулевых, когда завод переживал нелучшие времена, пошел в патрульно-постовую службу милиции. В 2003 г. ушел из органов и выбрал службу по контракту. С 2006 г. служит в 23-м отряде спецназа. Прапорщик. Имеет множество боевых наград. Пять командировок на Северный Кавказ. Женат, воспитывает 11-летнюю дочь.

– Конечно, может быть, есть доля везения. Но я всегда стараюсь повышать свои профессиональные навыки (Артем в 23-м отряде является старшим инструктором по боевой подготовке. – Прим. автора), занимаюсь в том числе самоподготовкой. Немалую роль играет тот факт, когда человек (причем неважно, какой профессии) знает, что ему делать в конкретной ситуации. Конечно, все просчитать невозможно, но что-то можно и нужно предвидеть. Кроме того, ни в коем случае нельзя даже в полном хаосе впадать в ступор. Даже если вокруг неразбериха, нельзя выключать голову, нужно что-то делать. В экстремальных ситуациях процентов на 80 все зависит не от физических умений человека, а от его психологического настроя. Иные, казалось бы, здоровые и крепкие парни впадают в такой вот ступор, и все…

– На некоторых боевых заданиях вам, к сожалению, приходилось терять боевых товарищей. Какие чувства появляются в первые минуты, когда понимаете, что сослуживец погиб?

– В первые минуты не появляется никаких чувств, поскольку ты знаешь, что, несмотря ни на что, должен сначала выполнить поставленную задачу. Уже после приходит осознание и боль. Если же отвлекаться в опасные моменты, то можно подвести остальных, здесь расставляешь приоритеты: что важнее на данном этапе.

– В бою всегда стараетесь придерживаться принципа «спасти товарищей и выполнить задачу»?

– Да, конечно. В этом все и заключается. Вся сила не в герое-одиночке, а в братстве и сплоченности. Все время надо надеяться на товарища, а он должен надеяться на тебя, что ты не подведешь, что подашь руку помощи, что у тебя тылы прикрыты. После этого спокойно идешь на любую задачу, зная, что тебя поддержат в любой момент.

– В «Обереге» именно такие отношения?

– 23-й отряд спецназа – это большая семья. Кто-то приходит, кто-то уходит, но все равно коллектив очень сплоченный, очень дружный, все по-семейному, по-братски. Нет такого чувства «муштры», жестких уставных отношений. Мы товарищи, друзья, вместе воюем, вместе отдыхаем.

– Дочке что говорите, когда уезжаете в очередную командировку?

– Чтобы маму слушалась, она очень шустрая у нас.

– Плачет, провожая вас?

– Да, плачет, скучает очень. По телефону очень не любит разговаривать со мной, когда я в командировке. Даже с супругой созваниваемся, прошу дочку позвать, она говорит: «Не хочу, не хочу». Два слова скажет, что все нормально, и убежит. Да я и сам не люблю по телефону разговаривать, уж лучше при встрече пообщаться. Вообще сейчас все гораздо проще: веб-камеры, «Скайп». Развернул экран ноутбука и видишь родные лица.

– В последние годы в СМИ появляется очень много сообщений о смертях солдат срочной службы, в том числе суицидах. И в каждом таком случае пропагандируется мнение, что это тенденция, что российская армия буквально погрязла в дедовщине, что каждое заявленное самоубийство – это либо следствие издевательств над погибшим, либо и вовсе убийство. Каков ваш взгляд на проблему?

– Нет, я думаю, что это все частные случаи и не стоит их обобщать. Просто сейчас почему-то все вцепились в армию. В СМИ массово вбрасывается критика, армию поливают, и поливают, и поливают грязью. На самом деле все это, в том числе самоубийства, было и раньше, только раньше об этом не говорили на каждом шагу. Смотрите, ведь сам по себе суицид может случиться и случается где угодно, в любой семье в силу определенных обстоятельств. И никто на этом не заостряет внимания, если случай не из ряда вон. Миллионы людей гибнут на дорогах, но никто на каждой такой смерти не акцентируется.

– Но действительно ли в армии все так плохо, как об этом говорят?

– Нет, наоборот, с каждым годом становится лучше и легче, идет поступательное движение вперед. Даже если сравнивать срочную службу сегодня с тем временем, когда пришлось служить мне.

– У вас какие воспоминания от срочной службы остались?

– Исключительно положительные. Бывало всякое, конечно. Но армия – это мужской коллектив, там приходится каким-то образом ставить себя. Армия закаляет. И я считаю, что для 18-летнего парня даже на тот же год сходить в армию необходимо для дальнейшей жизни. Причем раньше это было гораздо жестче. Сейчас все более мягко и лояльно, за всеми уставными отношениями пристально следят. А когда были 90-е годы… И большинству офицеров с грошовыми зарплатами, и солдатам с копеечным довольствием все было по барабану, как и правительству на армию. Вот и представьте, что там творилось. Но, повторюсь, это закаляет.

– А вообще с 2003 года, когда вы пошли служить по контракту, существенно изменились социальная и материальная составляющая службы?

– Да, тогда только начались движения по постепенному повышению зарплаты. Сейчас уже и служебным жильем обеспечивают, военная ипотека действует, хорошее довольствие, определенные льготы. Сейчас военнослужащим не приходится ломать голову над тем, где найти подработку, чтобы раздобыть денег, как было раньше. Уже можно заниматься своими непосредственными обязанностями.

– Оправдывают ли все эти блага риск, который приходится испытывать?

– Знаете, риск можно испытывать везде. Те же сталевары на производстве испытывают риск, та же бабушка, переходящая улицу, у нас и метеориты падают…

Звания Героя Советского Союза удостоены в разные годы 266 человек, 46 наших земляков стали полными кавалерами Ордена Славы, 19 – Героями России.

– После очередных известий о стычке наших вооруженных сил с боевиками в народе и СМИ нарастают антикавказские настроения. Оправданны ли они?

– Я считаю, что нет. Все это частные случаи. Не надо всех горцев и всех, кто живет на Северном Кавказе, подписывать террористами. Это крайне неправильное суждение. И среди православных, и среди мусульман хватает «отморозков» (извиняется за выражение. – Прим. автора). Надо отдельно в каждом случае смотреть и разбираться. У нас многонациональное государство.

– То есть вы считаете, что всех парней с «горячей кровью», к которым, в том числе по миграционной политике, появилось много вопросов, нельзя чесать под одну гребенку?

– Конечно. Кавказский вопрос – это временное явление. Был Советский Союз, жили у нас и таджики, и узбеки, и никто на них внимания не обращал. Произошла вот такая стычка с Северным Кавказом, потому и такое внимание к ним. А если бы мы с белорусами где-то сцепились? Что, все бы сразу сказали, что белорусы – неправильные ребята? Или с татарами, к примеру… Это же смешно. Все временное. Ведь и у тех же кавказцев тоже идет защитная реакция на то, что их все «пилят» постоянно, потому и начинается. Лицам кавказской национальности уделяется слишком много внимания. Опять же подрались два парня, кавказец и некавказец: раздувается все до межнационального конфликта. А произошла самая обычная драка. Два русских подерутся, никто же ничего не говорит, или белорус с украинцем… Все раздуто.

– Спасибо, с наступающим праздником, Артем. Везения вам, удачи и верных товарищей.