Татьяна Предеина «подарила» свое тело Плисецкой

В Москве, в сквере на Большой Дмитровке открылся памятник великой балерине Майе Плисецкой. За это огромное спасибо челябинскому скульптору Виктору Митрошину. Памятник просто великолепный! В свою очередь, скульптор безмерно благодарен мужу балерины, композитору Родиону Щедрину, который и стал инициатором возведения этого памятника: Митрошин считает, что Щедрин ввел его в историю мировой культуры! Так что сейчас можно сказать, что Виктор Федорович – личность историческая. Как скульптор чувствует себя в зените славы, чем живет и дышит в настоящее время?

– Виктор Федорович, изначально вы работали над небольшой статуэткой, которую хотели подарить Майе Михайловне на 90-летие. В это время никто не ожидал, что она уйдет из жизни... Что можно сказать о великой балерине?

– От нее исходил какой-то удивительный свет. Родион Щедрин прожил с ней долгую жизнь. При том, что он боготворил свою супругу, Щедрин каждый раз не переставал удивляться, с каким восхищением смотрят на нее люди. Люди, которые не знали, что это великая балерина (да-да, есть и такие! – Прим. авт.) видели в ней великую женщину. Майя Михайловна по ряду причин мне позировать не могла. В качестве модели я выбрал приму челябинского балета Татьяну Предеину. Я считаю, что Татьяна – очень талантливая, но еще недостаточно оцененная танцовщица. Когда челябинский балет выступал в Париже, зал был забит, как говорится, под самый потолок! Так вот, во время работы Татьяна не только позировала, но и помогла мне профессиональными советами: вот так, мол, коленочку балерине нельзя выпячивать, или выворотку так не делают...

Цветы – от художественного руководителя и генерального директора Мариинки Валерия Гергиева

– Вы дружили с Плисецкой довольно продолжительное время. Эту дружбу уже ничто не заменит. Я знаю, что вы человек открытый, хлебосольный, общаться с вами легко. Кто сейчас ходит к вам в гости?

– Недавно вот был Федор Конюхов. Я к 60-летию подарил ему скульптурную композицию. Федор удивительный человек, философ. Мы с Конюховым на темы культуры поговорили, а попутно и чиновников поругали...

Андрис Лиепа принес белые розы

– Вот, кстати, о чиновниках. Вы выиграли конкурс, который проводил муниципалитет Парижа на памятник Сергею Дягилеву. Я надеюсь, что парижские чиновники более расторопные, чем наши, и памятник, наверное, уже готов?

– Да что вы! Да кто бы уважал чиновника, ходил бы к нему в ножки кланяться, если бы он решал все в срок и не ставил препятствий. Эта порода везде одинакова. Конкурс-то я выиграл, но приехал в Париж доносчик, который на меня нажаловался, внес смятение в души местных бюрократов, и вопрос о памятнике Дягилеву завис. Надолго ли? Да кто его знает...

– Я слышал, что и с челябинскими чиновниками у вас непростые отношения были...

– Да, конфликты случались. С Вячеславом Михайловичем Тарасовым, бывшим челябинским градоначальником, мы как-то крепко разругались. Он сказал, что больше ни одной моей скульптуры в Челябинске не будет! Я ответил, что однажды его переизберут, и он будет полный ноль, а я как скульптором был, так скульптором и останусь. Недавно мы с ним встречались, и он за прошлое извинился. Мужик он хороший, жаль, что в свое время попал под влияние окружения. Надо сказать, что Тарасов для Челябинска сделал немало. Одна Кировка чего стоит! А вот какая память останется после тех, кто рулил городом после него – это большой вопрос.

Вот так Татьяна Предеина помогала Виктору Митрошину войти в историю мировой культуры

– Губернатор Петр Иванович Сумин как к вам относился?

– Петр Иванович дал мне добро на памятник «Доблестным сынам Отечества». Что выбрать символом? Я предложил орла, который раскинул пятиметровые крылья на высоте десятиметрового пьедестала. Можно было, конечно, выбрать какой-то бюджетный вариант: что-нибудь простое и привычное, например, мать с погибшим сыном на руках. Но я подумал, что в памятниках и так много скорби. Орел – символ доблести. Петр Иванович, помнится спросил, зачем затевать такое монументальное сооружение? Не все ли мне равно? Я ответил, что после смерти будут смотреть на этот памятник с небес. Губернатора этот ответ как-то озадачил. От надолго замолчал, а потом спросил: «Так ты это серьезно? Ну, тогда иди, работай...»

.... и потихоньку вошла вместе с ним

– Виктор Федорович, а где, извиняюсь за выражение, вы творите?

– Я построил себе мастерскую в Еткуле. Немаленький такой сарай. Здесь работаю со своими помощниками – литейшиком Олегом Боровковым, скульпторами Василием Соколовым и Сергеем Пантюхиным, которые доводят мои работы до ума. Мы вместе вот уже 20 лет.

– А как, кстати, у нас в стране с материалами для скульптур. Все ли есть – качественная бронза, мрамор, поделочные камни и так далее...

– У нас в стране все есть, кроме ума. Я о чиновниках опять, конечно. И о тех, кто имеет безмерное количество денег. Чиновники, например, говорят, что на культуру средств нет. Но вот глядишь, кого-то из них берут под арест, и деньги вывозят на самосвале. Как-то один из состоятельных товарищей поинтересовался, сколько стоит моя скульптура. И удивился: да это как моя машина! Я ответил, что предметы искусства – это банковский капитал, куда более надежный, чем деньги. А на машине можно в столб врезаться, и все... Так, впрочем, и получилось.

Я как-то проводил семинар для банкиров. И привел в пример мецената Сергея Третьякова. Он сначала начал покупать картины за рубежом, и ему впаривали подделки. Кто-то посоветовал меценату поддержать русское искусство. И что теперь? Третьяков и шедевры сохранил для потомков и в историю вошел. Вот так.

От Федора Конюхова веет благостью

– Виктор Федорович, после успеха с памятником Майе Плисецкой к вам, наверное, уже на хромой козе не подъедешь...

– Я человек состоявшийся, и в плохую сторону меня, наверное, не изменишь. Готов рассмотреть любые предложение и, в первую очередь, от земляков-уральцев. Знаете, что мне приходилось слыхать в столице? А, Урал, это там, где идут свинцовые дожди! Урал – это край трудолюбивых, талантливых людей. И они достойны красивой жизни.