«Нам хотят вменить чувство вины»: директор ЦКС рассказал, как делили мусорный рынок Челябинска

Мусорный рынок Челябинска досрочно перешёл под контроль московской компании ООО «Центр коммунального сервиса». Её появление в городе совпало с уходом 18 местных перевозчиков, завалами отходов во дворах и исчезновением сотен контейнеров. По словам директора ЦКС Алексея Бубнова, с коллапсом удалось справиться, но теперь им пытаются вменить чувство вины — обвиняют в заговоре и намеренном переделе рынка. Бубнов озвучил свою версию случившегося. Он рассказал в интервью 74.ru, в чьих руках находится регоператор, как будет меняться тариф и зачем челябинцам уже сейчас нужно бежать в паспортный стол.

— Когда кто-то нагадил в лифте, говорят, что это сделали чуть ли не первые лица государства. Вот и у нас почему-то во всём, что происходит в городе, видят личное участие властей.

В своё время «Центр коммунального сервиса» действительно принадлежал сыну губернатора Александру Дубровскому. В 2017 году компанию продали, а в нынешнем сентябре снова произошла смена владельца. Сейчас ЦКС владеет «ИнГеоКом» — целевой игрок на рынке обработки и захоронения отходов. Это компания, достаточно известная в Москве. Она занимается строительством метро, жилых комплексов, стадионов, обслуживанием мусорного полигона и вывозом отходов и не имеет никакого отношения к семье губернатора.

Переход на новую систему обращения с отходами — глобальный процесс. Не всегда региональные игроки способны в нём участвовать, поэтому будет происходить укрупнение бизнеса не только в Челябинске, но и других областях.

— Мы должны были начать работать в Челябинске с нового года. Выход на этот рынок в сентябре стал для нас полнейшей неожиданностью. Это произошло оттого, что местные перевозчики в одностороннем порядке отказались вывозить мусор. Они попросили поднять тариф в четыре раза — это было бы порядка 235 рублей на человека в месяц. И эта сумма покрывала бы только транспортировку и не учитывала другие расходы.

Заявление, что они готовы возить отходы за 40 рублей, скорее всего, лукавство. У нас сегодня общение с жителями строится на какой-то недосказанности либо подмене понятий.

Насколько я понимаю, с рынка ушли 18 компаний. Правда, потом некоторые вернулись и продолжают работать. Это три или четыре организации. Они возят на тех условиях, что были раньше, и справляются со своими обязанностями.

Нам же пришлось заменить тех, кто ушёл окончательно. ЦКС пока выступает в роли подрядчика, а не регоператора.

— Исчезновение контейнеров и скопление отходов во дворах стало разменной картой, которую использовали, чтобы помешать переходу на новую систему. А если не говорить высокопарными словами, это была просто попытка оставить за собой рынок. И при этом ничего не делать, чтобы измениться самим.

В Магнитогорске всё было иначе. Все предприятия как работали раньше, так и продолжают работать. Они выполнили все требования, которые предписывает закон: получили лицензии, обучили персонал, купили технику и оснастили её системой ГЛОНАСС.

Нам постоянно пытаются вменить чувство вины. Все говорят, что события в сентябре были инспирированы нами, но мы оцениваем ситуацию по-другому.

ЦКС на конкурсной основе был выбран регоператором. Начиная с мая, у нас появились обязательства перед Челябинской областью. Мы проводили большую рутинную работу, которую не видно: делали ревизию контейнерных площадок, встречались с главами районов, с управлением ЖКХ, занимались вывозом несанкционированных свалок.

Сценарий закрытия городской свалки и перехода на новую систему был приемлемый и понятный всем. Никто до последнего момента не отказывался работать. И никто не желал, и в первую очередь мы сами не желали появляться в городе до 1 января.

Но, к сожалению, челябинские перевозчики отказались вывозить мусор после 11 сентября. Тогда для нас возник вопрос: мы всё равно рано или поздно будем вывозить эти горы, только либо это будет объём, который накопился за две недели, либо за два месяца. Понимая это, мы, по сути дела, на невыгодных для себя условиях согласились работать с 18-го числа.

Условия были невыгодны, потому что произошло залповое перемещение техники. Сюда приехали люди из других городов. Они жили в гостинице и питались за счёт нашей компании. Упала производительность, так как водители не знали Челябинск, у вас об этом даже был репортаж.

— Раздельный сбор мусора будет введён в несколько этапов. Самый большой вред окружающей среде наносят батарейки, градусники, люминесцентные лампы, поэтому начнём с них. Министерство экологии уже закупило специализированные контейнеры. Мы их увидим в своих дворах в начале следующего года.

Вторая по значимости, с нашей точки зрения, вещь — это разделение сухих и влажных отходов.

Мы все видели яркие картинки, когда на площадке стоят разные контейнеры — для стекла, пластика, бумаги, пищевых отходов. Для каждого из них должна быть своя тарификация. В этом случае можно будет рассчитывать на снижение стоимости вывоза мусора.

Когда ждать новые квитанции

— Тариф утвердят в декабре, а счета с новыми суммами челябинцы получат в первых числах февраля. Как заявляют официальные лица, скорее всего, он будет 80–90 рублей на человека.

Первый раз нам установят тариф на три года. В это время мы сможем поменять его в трёх случаях: повышение инфляции, изменение действующего законодательства и включение в территориальную схему новых объектов по захоронению и переработке.

Один из примеров, как может меняться закон. Базовая часть тарифа — это плата за негативное воздействие на окружающую среду. Когда её уменьшили на федеральном уровне в семь раз, тариф в Магнитогорске снизился почти на 10 рублей — с 87,5 рубля до 77,2 рубля.

На тарифе отразится открытие полигона в Чишме. Он будет дальше, чем Полетаево. А у нас в тарифе порядка 55 процентов — это расходы на транспортирование.

Так как плату будут начислять, исходя из числа прописанных людей, мы будем наделены правом поквартирного обхода. Конечно, оцеплять районы и проверять паспорта мы не станем, но будем тщательно следить за количеством фактически проживающих.

Мы не во вчерашнем дне находимся и используем передовые методы. Самый простой — сопоставление объёмов потребления по другим коммунальным услугам. А информацию о прописанных будем брать из ГИС ЖКХ, куда все коммунальные организации и даже паспортные столы загружают свои данные.

Если мы сопоставим данные и увидим, что прописан один человек, а фактически услугами пользуются 25 людей, вы не поверите, кто с нами первый побежит на проверку — это участковый. Будем вместе бороться с «резиновыми» квартирами.

Поэтому если у вас кто-то не прописан или, наоборот, кто-то выбыл, сходите в паспортный стол прямо сейчас, чтобы были актуальные данные.

— Когда я сравнил нашу работу с работой «Яндекс.Такси», в комментариях к этой новости на сайте 74.ru мне высказали претензии и сказали, что это не очень удачная аналогия. «Яндекс.Такси» плохо работает, машины бьются. Других аргументов я не увидел, значит, больше нечего по этому поводу читателям сказать.

Но как бы ни ругали «Яндекс.Такси», всё-таки это сервис, который создал определённую прозрачность рынка пассажирских перевозок. Давайте честно: когда у вас раньше была возможность видеть, где находится машина, приехала она к вам или нет? Где вы могли оставить свои замечания и предложения?

Мы, по большому счёту, ставим перед собой такие же задачи — чтобы любой житель города мог конкретно увидеть, приезжала машина или нет, какой мусор она забрала и куда поехала.

Есть ещё очень хороший сопоставимый пример. Он тоже очень бросается в глаза. Ещё порядка двух с половиной лет назад первое, что бросалось при въезде в Магнитогорск, — это старые подметальные машины. Наверное, когда немцы отступали, их бросили, и они продолжали работать в городе. Сегодня же на улицах Магнитогорска работает новая техника. И в Челябинске происходит то же самое. Мне кажется, это любой житель может заметить. Это происходит оттого, что с дорожниками стали заключать контракты не на год, а на трёхлетний период. У них появилась возможность не только собирать прибыль, но и вкладывать деньги в развитие.

При всех отрицательных эмоциональных и финансовых моментах неожиданного выхода в Челябинск мы для себя увидели один большой плюс. 1 января мы не будем перепрыгивать из вагона в вагон, а будем продолжать работать.