Ромео с простынями, австрийский дворик и участковый на коне: 74.ru изучает Колупаевку

Территория Челябинска занимает около 53 тысяч гектаров. Это сопоставимо с размерами европейского княжества Андорра и гораздо больше, чем Лихтенштейн, Монако или Ватикан. Многие из нас живут здесь с рождения и привыкли думать, что хорошо знают свой город. Но так ли это на самом деле? На любом ли снимке вы узнаете Челябинск? И во всех ли районах бывали лично? Корреспонденты 74.ru помогут вам открыть город с новой стороны.

Название «Колупаевка» слышал, наверное, каждый челябинец. А вот где она находится, знают далеко не все. Многие Колупаевкой называют весь частный сектор за улицей Доватора — между территорией завода имени Колющенко и улицей Блюхера. Но на самом деле там соседствуют сразу несколько небольших посёлков: Некрасова, Медгородок, Новобольничный и сама Колупаевка. Как живётся в городской деревне и за что местные бараки прозвали Чёртовыми, отправилась выяснять команда проекта «В ЧЕрте города».

Если посмотреть на карту Колупаевки, то бросается в глаза множество отсылок к географии в названиях. Здесь есть Пятигорская, Иртышская и Адлерская улицы, Оренбургская и Златоустовская. Увековечили, конечно, и исторических личностей — Гоголя, Шевченко и Марата. Но мы изучать жизнь посёлка начинаем с улицы Лунной. Уж очень романтичное у неё название.

На улице Лунной нас встречает вросший в землю дом. Окна практически на уровне земли, а потолок там настолько низкий, что разогнуться высокому человеку будет просто невозможно. В остальном дом выглядит вполне обитаемым, а с территории раздаётся грозный собачий лай. Тут же, на Лунной, мы встречаем и первую героиню.

— В 1975 году мама с папой купили дом в Колупаевке, а мы родились уже через десять лет, — рассказывает нам Гузалия Мусакалимова. — Живём — и ничего не меняется.

Что имеет в виду Гузалия, становится понятно с самого начала. Главной бедой посёлка она называет отсутствие дорог и цивилизации.

— Нет магазинов больших: ни «Магнита», ни «Пятёрочки», ни «К&Б». Я звонила — они сказали, что никакого смысла открываться, потому что очень мало людей для них, — рассказывает Гуля. — Лавочек даже нет! Ко мне приехали девчонки из Копейска и Екатеринбурга, и мы искали лавочку… В итоге пошли в тополя и просто сели на какое-то дерево. У нас нет ничего. Цивилизации нет — как реальная деревня. Мама у меня из Муслюмово, мы туда приезжаем — там асфальт, широкие улицы, ровно всё, ты можешь ехать на машине с удовольствием, а тут… Деревня натуральная, плохая такая деревня!

Дорог, уверяет Гузалия, в Колупаевке не было с самого начала.

— Это постоянная картина: вот я родилась — и из окна та же самая картина. Дождь пройдёт — и вот эта грязь, дети на велосипедах — они так же, как мы, играют на земле, — качает головой Гузалия. — Построили площадку только в определённом месте, где живёт старшая по Колупаевке, остальных мест у нас просто не существует, детей больше нет. Это ужасно просто.

В магазин жители посёлка ходят за пределы Колупаевки — на Доватора или на Блюхера. Картошку и помидоры выращивают на участках, собирают урожай яблок и смородины. Некоторые держат в сарайках скотину — кроликов, уток или куриц. Гузалия признаёт — Колупаевку считает своим домом и любит, но уже несколько лет задумывается о переезде.

— Я бы хотела уехать, но у меня своя причина. Дом старый, валится, но нет денег, чтобы его восстановить, — рассказывает нам Гуля. — Вот ко мне приехал мужчина, мы прожили месяц, и он погиб под машиной. Я хочу уехать, чтобы всё поменять. Он сам с юга, сюда приехал из-за меня и погиб. Хочу отвезти его прах туда и остаться, на могилку ходить.

Попрощавшись с Гулей, отправляемся вглубь посёлка и на одном из участков встречаем настоящий авторазбор.

Тут же, прямо на улице, сотрудники заглядывают под капот машины клиента. Но на все наши вопросы об улице Лунной и жизни тут отшучиваются.

— Тут опасно! Собаки бегают, — с улыбкой рассказывает сотрудник сервиса Павел. — Вот на ночь оставили машину, и всё: колёса, окна сняли. А это вот гости приехали, — кивает он на ещё один остов и смеётся.

И лишь отсмеявшись, сотрудники объясняют: сервис у них самый обычный, многофункциональный. Починить готовы и иномарки, и ВАЗы, а сама улица Лунная — место тихое и ничем не примечательное.

Впрочем, примечательный дом мы встречаем уже через пару метров. Красивый, ухоженный и как будто чуть-чуть европейский.

— Мы как съездили в Австрию, заболели этой страной. После этого начали дом преобразовывать, — рассказывает нам хозяйка дома Любовь Губарева. — Сначала дверь я попросила стеклянную, чтобы когда снег, дождь идёт — всё видно из дома. Потом окна поставили до пола. Французские они называются.

Преображением дома Любовь Михайловна занималась вместе с мужем. Его семья на улице Лунной живёт с начала 1950-х. Переехали из бараков, поскольку детей было много. Поначалу жили в стоящей на участке развалюшке, но со временем построили дом побольше. Зданию больше полувека, но выглядит оно за счёт новых окон и ремонта современно.

— Из Австрии мы фотографии привозили и идеи какие-то. Там сказочная страна, пряничная! Не передать, какая красивая. Мы туда семь лет подряд ездили, катались на горных лыжах. Лет пять назад закончили и начали здесь уже на Красную поляну ездить, — объясняет Любовь Михайловна. — У нас очень давно это увлечение, мы ещё раньше Путина начали кататься.

— Мы сами всё делаем. Из глины керамику, лоскутные работы, тарелки. Витражное стекло тоже делали сами, есть краски специальные. Очень красиво, когда свет падает, — перечисляет Любовь Губарева. — Печку переделали, сделали дровник.

Изменился и внутренний дворик. Благодаря дикому винограду и петуньям в горшочках он выглядит уютным и зелёным.

— Утром, когда хорошая погода, мы во дворе кофе пьём, завтракаем, — улыбается Любовь Михайловна. — В ёлке у нас гнёздышко воробьев. Раньше соловей жил, но, видно, ему мешает шум, надо потише. У нас тут маленький бассейн, на лето мы рыбок туда запускаем. Мне нравится жить в своём доме. Колупаевка у нас, конечно, грязная. Разборка рядом. Мы загородились от неё зеленью.

Особенно красивым, рассказывает хозяйка, австрийский дворик смотрится под Новый год

— Мы ёлку украшаем большими шарами, украшения новогодние делаем, ставим оленя в огоньках — сами плетём из лозы его, — объясняет Любовь Михайловна. — Обратите внимание на светильники. Вечером если зажигаешь, очень необычно.

А главным плюсом жизни в посёлке Любовь Губарева считает тишину.

— Соседи не брякают ночью, тихо. У меня брат хорошо живёт, уехал в Сысерть, в лесу дом. Боже, как чудно! Ночью звёзды, белочки живут, ёжики приходят. Здесь, конечно, не то, но тоже хорошо, — улыбается хозяйка.

С тем, что в Колупаевке хорошо, трудно не согласиться. Чем дальше вглубь посёлка уходишь, тем тише вокруг становится. И о том, что мы по-прежнему в городе, напоминают только высотки на горизонте. Машин на улицах внутри квартала немного, шум доносится только с улицы Профинтерна — её частенько используют, чтобы сократить путь до Троицкого тракта или посёлка АМЗ. Правда, коммунальным раем Колупаевку не назовёшь — некоторые за водой по-прежнему ходят к колонкам и колодцам.

— Мы собственными силами сделали возле дома скважину. Хотя нам депутаты предлагали сделать центральное водоснабжение, — рассказывает жительница Колупаевки Ольга Корчагина. — Оно тут есть, но не во всех домах. Канализация — тоже не у всех. На нашей улице — выгребные ямы у многих.

Семья Ольги Корчагиной в посёлок переехала в 1965 году, когда она ещё училась в начальной школе. Централизованное водоснабжение было здесь частично уже в то время, но подключиться к трубам удалось не всем — из-за особенностей грунта.

— Начинаешь копать, а дом наш стоит на скалах. Скалистая такая поверхность, — объясняет Ольга. — А напротив дома — там, наоборот, подземный ручей Игуменка, он топит людей. Когда вода бежит или ещё что-то, практически половину огорода затопляет соседям. Такая структура. Мы на скалах сидим, а их топит. И так на всех улицах.

Впрочем, в детстве бытовые вопросы нашу героиню мало смущали — дело привычки.

— Когда я была маленькая и ходила в школу, здесь жилось очень хорошо. Было спокойно, не было машин, — вспоминает Ольга. — И мы очень хорошо здесь жили. Колющенко нам чистило всегда дорогу, чтобы детки ходили в школу. Наши родители всегда делали нам горки. В общем, счастливое советское детство! В школах были секции, нас туда загоняли силой, за что им спасибо большое. И пели, и танцевали, и занимались спортом. Вокруг школы, где сейчас «Шининвест», мы на лыжах катались. В десятом классе мы ходили в сквер Колющенко. Образование получили хорошее, потому что у нас были очень хорошие учителя.

С соседями тогда в основном жили дружно.

— Тут жила тётя Аня Скороходова, она работала в Пушкина, пропускала нас в кинотеатр, — улыбается Ольга.

За порядком в Колупаевке строго следил участковый. Он до сих пор живёт на соседней улице, но сейчас давно на пенсии. А тогда, в советское время, каждый день обходил улицы. И раз в год — до середины 1980-х — приходил в дом на «перепись»: сверял количество проживающих с данными из домовой книги.

— Приходил участковый и сверял каждый год прописку. У нас участковый на лошадке, кстати, ездил. Проверял, чтобы всегда лампочка во дворе горела и чтобы около дома чисто, ничего битого, никакого хлама, — вспоминает Ольга. — Писал рекомендации: «Замечаний нет» или «Заменить паспорта».

Их семья в этом доме была не первыми жителями. Согласно книге, здание построили в 1950-х годах, и первым владельцем был врач — Скороходов Александр Степанович. Район тогда назывался Кировским, а посёлок носил официальное название «Колупаевка».

— Для меня здесь всё знакомо. Хожу — и многих одноклассников своих вижу. Конечно, многие поумирали, особенно мальчишки. А так смотрю — раз! — знакомое лицо. Для меня это рай родной, — улыбается Ольга.

Впрочем, так спокойно в Колупаевке было не всегда. Помнит Ольга и «бандитский период» — когда парни постарше «воевали» с соседями.

— Очень неспокойно в советское время было! Ещё и не было света, — вспоминает Ольга, — Доватора воевал с Колупаевкой. До Доватора — это наша территория. Свои не трогали. А там… Летом ходишь до 10 часов спокойно, после 10 можешь на неприятность нарваться. Многие же сидели. Приходили из отсидки и пугали. Девчонок, конечно, в основном не трогали. А если уж наши парни появлялись в Колющенко на танцах, то могли и попросить. В 77–78 уже как-то не так было. С Ленинским районом тоже воевали, он очень славился — рабочий такой район. Мы к ним бегали через шпалы, а они у нас не появлялись.

Конфликты с соседями прекратились, когда подросло новое поколение. Теперь «воевать» приходится только с администрацией.

— Нам-то хорошо было, а сейчас нашим детям гулять практически негде, — сетует Ольга Корчагина. — Наш Советский район — не для жителей, а для машин. Приехали на улицу, высыпали нам породу. У вас-то нормальная обувь, а девчонки на каблуках мучаются. Рабочие сначала приехали, высыпали — и всё. Я позвонила в администрацию, их вернули — и они разровняли. Но всё равно неудобно. С колясками сложно проезжать.

Недалеко от дома Ольги находится и колупаевская достопримечательность — «Лаборатория живого пива». Сюда на концерты и музыкальные вечера приезжают многие жители Челябинска. Гостям даже предлагают горячие пивные ванны. Кстати, с Колупаевкой связаны ещё два интересных топонима — Чёртовы бараки и Пьяный хутор. Находятся оба эти места ближе к улице Доватора.

Чёртовыми бараками раньше называли поселение каменщиков, которые прибыли в Челябинск строить железнодорожный вокзал и мосты. Согласно легенде, рабочие обустраивались в землянках, много пили и веселились, пугая прохожих. Потому их дома и заслужили сравнение с нечистой силой. Есть, правда, и ещё одна версия. Название «Чёртовы бараки» пошло из-за рабочего, который имел грубый голос и громко пел, когда шёл в бараки. Впрочем, сами жители Доватора уверяют — таких легенд они раньше не слышали.

— Кто вас такому надоумил? — смеётся пенсионер Александр Романишин. — Я знаю, что это посёлок Урицкого, улица Доватора. Там рубленые дома были, сейчас построили новые. А тут только Пьяный хутор был. Три дома этих уже снесли. Там одни алкаши жили, синяки. Вот поэтому и Пьяный хутор был. Но Чёртовы бараки? Я такого даже не слышал!

Оказалось, что Пьяным хутором местные называли первый, третий и пятый дома на улице Доватора. Сейчас эта территория огорожена, людей давно выселили.

— Жили там и нормальные люди, но посиделки были постоянно, — вспоминает Александр Романишин. — Там и фокусники жили когда-то — циркачи Зайцевы были такие. Отец у них был клоуном, потом он умер, а детей вывезли куда-то, квартиру продали. Вообще ужас.

Сам Александр Семёнович рядом с Колупаевкой живёт с 1990-х годов.

— Я сюда в 1993 году приехал — с Таджикистана, после гражданской войны. У жены здесь родственники были. Приехали, обосновались. Дали угол нам от завода, я сам обустроил из него квартиру, — рассказывает пенсионер. — Это зал был, стеклоблоками заставленный, там раньше в пинг-понг играли. Я всё это убрал, провёл сантехнику, электрику, отопление. Ну, семья же у меня! Сын, дочь и жена. Сейчас я ещё ремонт сделал. У нас была двухкомнатная, я сделал полуторку. Мы с бабушкой живём, нам хватает.

Дом, в котором живёт Александр Семёнович, раньше было общежитием училища.

— Тут студентов сколько попадало! К девчонкам лазили, — улыбается Александр Романишин.

— Как Ромео к Джульетте? — шутим мы.

— Можно и так сказать, — хмыкает пенсионер. — Любовь-то жмёт. По балконам, по простыням лазили. Это было ещё в 1970-х.

Неспокойно в общежитии было и в 1990-х.

— Пьянки, драки, пулемётчики, автоматчики были. Сосед у нас тут был — хороший мужик, руки золотые, но как выпьет — орёт: «Я вас всех перестреляю». Как на стакан сядет: «Дайте мне пулемёт, где мои фашисты». Кукушку сносит у человека, — вспоминает Александр Романишин. — На Доваторке сколько таких побило? А сейчас времена поменялись, поколения начали меняться. Потихоньку, потихоньку. Кого отстрелили, кого посадили — жизнь растолкала всех по своим местам. Сейчас безобразий нет. Все свои друг друга знают.

Сам Александр Семёнович занимается домом, внуками да регулярно ходит на стадион имени Колющенко. Нужно же держать себя в форме.

— Я раньше занимался вольной борьбой, единоборствами. Сейчас уже так, для себя. Чтобы не терять форму, бегаю, отжимаюсь, — улыбается Александр Романишин. — Чисто пенсионерские занятия, чтобы всегда быть в строю.