«Зайка, хороший товар!» Гуляем по рынку в центре Челябинска и возвращаемся в прошлое (или переносимся в будущее)

— Тапочки бесплатно! Денег мне не надо. Такие хорошие девчонки!

Не успели мы с нашим фоторепортером Дарьей Поной зайти на рынок «Восточный город», как со всех сторон посыпались «выгодные» предложения. Платья, жакеты, костюмы — заходи примеряй, и всё с большими скидками.

— Что ты хочешь? В отделе много, зайди посмотри, — опытная продавец сразу начинает с тональности «между нами девочками», как только видит, что мы задержали взгляд на одном из платьев. Похожее Даша купила в «Снежной королеве». На вид — один в один, а вот цена заметно отличается.

— Ткани разные — шифон, дедерон, костюмы — разной расцветки, — не останавливается продавец, пытаясь найти в наших глазах хоть малейший интерес. А после небольшой паузы решается прибегнуть к последнему аргументу. — У тебя, девушка, тоже фигура классная. Платье шикарно сядет!

Мы представляемся и объясняем, что пришли на рынок, чтобы посмотреть, как идет торговля, много ли покупателей, какие цены и есть ли изменения в концепции этой старейшей торговой площадки Челябинска.

Женщина разводит руками — с журналистами им запрещено общаться. Но замечает:

— В принципе, ничего не изменилось. А если говорить про цены, то они ниже, чем в магазинах. Костюмы, например, от двух тысяч. Но у них разные модели и качество, соответственно, и разная цена. Так и хлеб в магазине продают не по одной стоимости.

Идем дальше по пустой аллее между торговыми рядами. У каждого павильона встречает продавец. Пожалуй, только красной ковровой дорожки не хватает — любой покупатель здесь, как звезда.

— Девушки, девушки — 500 рублей джинсы. Размер какой у вас? Скидку сделаем, — обещает один.

— Платья, сарафаны! — перебивает коллегу другой.

— Девушки, 951-247-22..., — начинает диктовать свой номер телефона очень уверенный в себе молодой человек из ряда напротив.

— Зайка, хороший товар! — улыбается мужчина постарше.

Добираемся до отдела с бельем. И здесь, мягко скажем, без ажиотажа. Рядом прилавки оглядывает бабушка и растерянно обращается к нам:

— Здравствуйте, вы извините, а на Каслинской ивановский текстиль, это где? Мы объясняем, и пенсионерка уходит на разрекламированную по телевизору передвижную ярмарку, а продавец приглашает нас зайти за лифчиками.

— У нас всё есть, — с гордостью обводит руками разложенный товар она. — Любой каприз. Всё подберу. Возим из Киргизии, Узбекистана, России...

Но, услышав, что мы журналисты, извиняется:

— Без разрешения администрации не могу с вами говорить. Вообще у нас как было — так и есть. Я никогда не обижалась.

Почему так мало покупателей, нам объясняет продавец обуви.

— Жарко, люди все на воздухе. По субботам обычно оживление и в воскресенье, — говорит мужчина. — Когда санкции ввели, закрыли магазины фирменные, люди пошли. Месяц ходили, а потом всё — опять тишина.

— Давно вы тут работаете?

— Да. Я здесь постарел, — грустно смеется наш собеседник. — Приехал сюда, когда молодой был — 15 лет назад. Раньше народа много было, невозможно пройти. Сейчас не так. Магазины построили. Основные наши конкуренты — «Планета» и ТРК, как «Алмаз». Из-за них мало к нам едут. Но пока работаем здесь. План такой.

У покупателей, говорит мужчина, нет предпочтений по представленной на его прилавке обуви.

— Всё берут. За брендами никто не гонится. Какая разница, что брать на один сезон? В следующем году другие захотите. У меня есть постоянные покупатели, которые так и делают.

Еще одна колоритная локация на рынке — аллея свадебных платьев. Вернее, то, что от нее осталось.

Рассматриваем с Дашей красивое белое платье с вышивкой.

— Ой, девочки, его мерить надо. Оно не всем подойдет. Без корсета идет, на замке. А смотрится, конечно, интересно! 12 500 рублей. Вы до какой суммы выбираете? — аккуратно интересуется продавец.

Говорим, что мы не невесты и замечаем, как мало стало рядов.

— Ни рядов, ни покупателей, потому что нигде никакой рекламы нет, — делится своими соображениями на этот счет сотрудница магазина. — Допустим, девочка сидит в деревне и хочет платье купить, а у нас даже геолокации нет. Естественно, она идет на Кирова — в огромные салоны. А мы тут просто стоим. Раньше тут ряд большой был, а сейчас два отдела осталось.

Первый серьезный удар продавцы свадебных платьев ощутили на себе в разгар пандемии, а потом ситуация с продажами, по их словам, становилась только хуже и хуже.

— Я работаю 10 лет. Кто-то по 20 лет стоит. Они еще помнят, что в день по 5–6 платьев продавали. Приходили на работу и знали, что обязательно продадут. Сейчас хорошо, если в день одно продадим. Крайне редкий случай, когда в субботу из деревни приезжают, тогда побольше выходит, но в этом году даже деревня не едет, — вздыхает продавец. — Переезжать мы никуда не хотим. Думаю, просто нужна реклама. У нас дешевле, понимаете. Разница с салонами на Кирова на 12–15 тысяч рублей — там аренда другая. И всё равно идут туда. А у нас модели хорошие, интересные. Хотя мы сейчас замечать стали, что невесты хотят будничные платья, чтобы потом и на работу ходить. Покупают платья миди, Бишкек. Может, просто мода возвращается, наши мамы же тоже в таких простых платьях замуж выходили, а, может, свадьба себя изжила.

Шубы, девочки, шубы

Мода на шубы тоже переменчива, как и на свадебные наряды. Но от торговли меховыми изделиями продавцы отказываться также не намерены.

Точек с шубами и дубленками здесь много, мы заглядываем с Дашей в двухэтажный магазин за рынком (со стороны улицы 8 Марта) «Модный мех».

— Девушка, на ценники не смотрите. Она одна осталась, скидку сделаю хорошую, — обещает с порога продавец. — Мутончик есть, есть удлиненный — от 15 [тысяч рублей] и выше. Есть дубленки. Вот они висят. Возим из Пятигорска. Есть норка.

После обмена мнениями о ценах женщина заявляет:

— Можете забыть про старые времена. У нас всё теперь по-новому. Этот мех в том году мы отдавали за 95–100 тысяч. Сейчас он около 200. Посмотрите в «Снежной королеве», у них он 250 тысяч, 230 — со всеми скидками. Если простой мех у нас брать, он по 70–75 тысяч, можно даже за 50 найти. В сезон будет доходить до 100 тысяч рублей. Новый привоз будет очень дорогой. Когда будет и будет ли вообще — не знаю. Но к осени точно все ценники перепишем. Мы от продуктовых магазинов ничем не отличаемся.

Еще одно «шубное» место на этом пятачке — торговый комплекс «Европа-Азия». Наверное, каждый из нас хоть раз там покупал себе верхнюю одежду. Раньше торговые ряды в «Европе-Азии» ломились от товара. Выглядели аллеи на втором этаже примерно так (см. фото ниже).

Мы же застали другую картину. Не хочется использовать штампы, но здесь реально гуляет ветер.

— За шубками приглашаем, девчонки. Пойдемте к нам за шубками. Пойдемте, — зазывает нас улыбчивая женщина.

Продавец говорит, что летом у них работают только единичные отделы. Остальные до осени съезжают.

— К сезону вернутся. Это нормальная практика. Года 4–5 уже так происходит, — продолжает наша собеседница. — Летом жарко, покупателей меньше, да и какой-то их процент уходит в ТРК, где можно отдохнуть, поесть, ребенка развлечь. Тут же всё по старинке, но работаем. У нашей владелицы четыре отдела, она их на лето не закрывает. А кто поменьше — те съезжают. В сентябре их примут спокойно, хотя уже некоторые сейчас начали открываться. Два дня назад, например, шапки заехали.

Пустеет в «Европе-Азии» и первый этаж.

— Съехали, — вздыхает продавец из молочного отдела, глядя на наше недоумение, почему так пусто. — Сейчас же «Пятерки», «Молнии», всё это...

— Конкуренцию не выдержали?

— Конечно. С той стороны ходили все-таки люди, а сейчас там и «Пятерки», и «Молнии» — всё, что хочешь. Они спустились, купили и пошли домой. И к нам не идут через дорогу.

— А вы как выживаете?

— У нас много точек по городу. И за счет постоянных клиентов.

Пожалуй, стоит немного отвлечься от прогулки по торговым рядам и взглянуть на них формально. Продавцы делятся с нами лишь своими наблюдениями. Они хотят работать дальше, но в каких условиях? Ждать ли реновации этого знакового для города места? Об этом мы спросили главного архитектора Челябинска Павла Крутолапова.

— В управлении архитектуры администрации Челябинска согласны, что площадка, на которой находится рынок, комплекс «Европа-Азия» и другие здания, морально устарели и не вписываются в общий архитектурный ансамбль этой части города, — ответил Павел Крутолапов. — Однако указанные здания, а также рынок, находятся в частной собственности. И вопросы о возможной модернизации или реновации лучше адресовать собственникам.

В частной собственности находится большая часть территории в границах улиц Братьев Кашириных, Кирова, Каслинской и 8 Марта.

Самый крупный участок, который находится в частных руках, включает в себя несколько разных строений, в их числе рынок «Восточный город», гостиница «Мираж», магазин «Модный мех», недострой на берегу реки и даже исторический особняк — усадьба Рябинина. Всем этим владеет группа компании «Аксель».

Значительная часть территории отдана под строительство метро.

Еще один заметный на карте кусок земли занимает торговый комплекс «Европа-Азия», который тоже находится в частной собственности.

Представитель «Европы-Азии» ответил 74.RU, что у них есть проект изменения фасадов. Но компания ждет, когда начнется развитие всей территории, чтобы менять ее в едином концепте.

— Когда здание было построено, оно соответствовало требованиям того времени. Сейчас мы понимаем, что надо двигаться дальше, — соглашается представитель компании «Европа-Азия». — У нас есть проект изменения фасадов. Но все-таки площадку надо развивать в комплексе. Мы ждем, когда начнутся изменения у соседей, чтобы вписать все в одну концепцию.

Связаться с представителями группы компании «Аксель» мы пытались на протяжение двух дней. Нас попросили оставить контакты для обратной связи, но ответа так и не поступило. Мы по-прежнему готовы опубликовать точку зрения владельцев рынка относительно его развития.

К слову, в 2004–2008 годах чиновники из мэрии судились с предпринимателями, чтобы трехэтажное здание, два торговых павильона и навес комплекса признать самовольно возведенными объектами. Потом представители «Акселя» несколько раз анонсировали разные проекты развития «Восточного города». Обычно это происходило в преддверии громких событий — мировых чемпионатов, саммитов ШОС и БРИКС. Например, семь лет назад между Торговым центром и Зеленым рынком собирались строить многоуровневую парковку с торговыми и офисными помещениями.

Год назад представители «Восточного города» так комментировали 74.RU необходимость изменения формата рынка из 90-х:

— Жизнь не стоит на месте, мы тоже меняемся. Но пока рассказывать о новациях преждевременно.

Возможно, и сейчас это время не настало.

Пока мы гуляли на улице 8 Марта (между недостроенным ТРК на берегу и «Модным мехом»), к нам подошел Константин, работающий в историческом особняке.

— Что за постройка — не понятно, — машет он рукой в сторону коробки на набережной. — Даже никаких коммуникаций нет. Одно время висела растяжка «Продам». Мне было интересно даже, я звонил спрашивал, сколько стоит. 15 миллионов хотели, хотя одни металлоконструкции были. Я просил показать документы, за что такие деньги. А они сказали, что есть разрешение на строительство на полгода, но могут его продлить. Правда, это и стоить других денег будет. Плюс землю надо было потом выкупать.

По словам Константина, он не раз обращался в мэрию, чтобы навести на этой площадке порядок.

— Очень хочется, чтобы лучше стало. Я возле нашего здания пытался вырастить елки, два раза садил. Их сносили при уборке снега. Бордюры сломали. Ирисы высаживал. Но то, что делал, портили. Я звонил, разговаривал [с подрядчиком, отвечающим за уборку снега] — бесполезно. Понимаю, что благие дела нужно делать. Но когда никому ничего не надо и тебя не слышат, опускаются руки.

В 2018 году много говорили о кардинальной трансформации — вещевой рынок предлагали превратить в креативное пространство по примеру лондонского Box Park. Но не случилось. Почему — своим мнением с 74.RU поделился автор концепции редевелопмента, директор компании Yellowstone development Денис Ни.

— Я долго рефлексировал на тему того, что, возможно, мы плохо поработали, и наша идея была недостаточно состоятельной. Может быть, мы были неубедительны в части возвратности инвестиций, описания целевой аудитории, — допускает Денис Ни. — Но все-таки думаю, это не случилось в значительной части из-за нежелания собственников. Отсутствие перемен на этой стороне набережной — это, прежде всего, нежелание меняться внутри себя, внутри компании. Все же, видимо, основной бизнес у них — это рынки. Он для них привычный, понятный, безопасный. В нем очень тепло и уютно, как в старых шерстяных носках. А формирование нового пространства, особенно такого, как Box Park, это опыт, которого нет. Это выход из зоны комфорта.

Инвесторов автор концепции редевелопмента делит на два типа — новаторов, которые не боятся рисков и выводят на рынок новые продукты, и консерваторов.

— По моим ощущениям, наша работа была связана отчасти со скукой, которая неизбежно бывает в любой консервативной компании, — считает Денис Ни. — Все-таки иногда они накапливают, видимо, силы, и хотят попробовать взглянуть, а что если бы мы решились? И мы это понимали. И как раз идея Box Park рождалась, исходя из того, что это люди, которым не очень-то хочется вкладываться. Ведь что такое рынок — это асфальтированная площадка с ангарами. Кровля для Box Park есть, асфальт есть. Если бы бизнес не пошел, контейнеры можно было легко продать и даже заработать на этом. Мы предлагали формат тот, что им понятен. Легкий, безопасный.

Собственникам рынка предлагали ставить контейнеры модулями. Например, сначала установить 10 контейнеров, наполнить их арендаторами, а потом добавить еще 10.

— Эта компания не любит контроль. Она ненавидит всё, что связано с документами, в частности, с градостроительными разрешениями, — утверждает девелопер. — Box Park, состоящий из морских контейнеров, представлял бы из себя временные конструкции. Не нужно было ни разрешения на строительство, ничего, что ограничивало бы реализацию этого проекта. Ничего не нужно. Это временное. Все было в рамках этой идеи и сделано для них, под их ментальность, под все их страхи и боли. Даже это не сподвигло выйти из зоны комфорта.

Денис Ни считает, что город вполне может перейти на диалог в режиме: «Если вы не делаете современный формат, мы изымаем вашу собственность для нужд города по кадастровой стоимости».

— Город такой смешной, что значит частная собственность? У города есть такой инструмент [изъятие собственности для нуж муниципалитета]. Было бы желание. Только такой, я думаю, возможен путь, — рассуждает наш собеседник. — Либо, конечно, эволюционно. Когда уже совсем никто не будет ходить на рынок, совсем эта территория не будет приносить никакой выручки. Хотя... В текущих условиях, когда серый импорт и контрафакт, на которые будут закрывать глаза. Не удивлюсь, если рынок снова наполнится. И в этом плане как бы не выяснилось, что они самые смышленые коммерсанты.

Мы отметили, что «Аксель» выкупил усадьбу Рябинина и предположили, что все-таки у компании есть желание преобразовывать свою площадку.

Но Денис Ни наше мнение не разделил.

— Просто консолидируют землю. Вот и всё, — считает он. — В случае продажи участок рынка — это одно. А рынка и смежных территорий — совсем другое. Это просто инвестиции. Силы и средства у них есть — желания нет.