Вылечившийся от коронавируса челябинец рассказал о симптомах COVID-19 и условиях в инфекционке

57-летний Сергей из Челябинска оказался в числе первых заражённых коронавирусом в нашей области и провёл в инфекционном отделении ГКБ №8 половину апреля. Нет, в Италии не был, да и вообще не выезжал за пределы региона. Но тест на инфекцию дважды дал положительный результат. Мы попросили мужчину подробно рассказать о симптомах заболевания, лечении COVID-19 и жизни в принудительной больничной изоляции.

— У меня 28 марта из Санкт-Петербурга вернулась жена. Летала она туда по работе. У нас семейный бизнес, мы его ведём в Питере и Сочи. Через три дня она почувствовала себя плохо — до 39 градусов поднялась температура, тело ломило. Больше никаких симптомов не было: ни кашля, ни боли в горле. Где могла подхватить вирус, не знает. Вспоминает только, что потёрла пальцем глаз в магазине «Окей».

Мы звонили в Минздрав, Роспотребнадзор, просили, чтобы нас проверили на «ковид». Они спросили: «Вы откуда прилетели? Раз не из Италии, то тестировать вас мы не будем». Объяснения, что супруга — ей 59 лет — могла заразиться в любом другом месте, не помогли: «Нет, у нас инструкция — брать анализ на COVID-19 только у вернувшихся из Италии». Но скорая на высокую температуру приехала, и терапевт у нас был. Только госпитализировать не стали. Жена проболела дома дней пять, пила антибиотики и проскочила, а числа пятого апреля заболел я.

Снова вызвали скорую помощь, терапевта на дом. Врачи оказались серьёзнее предыдущих — посоветовали съездить на флюорографию. К рекомендации медиков прислушался и на следующий день самостоятельно поехал в поликлинику Сосновского района делать ФОГ. Живу я в 40 километрах от Челябинска. Результат специалистам не понравился, увидели какие-то затемнения, поставили диагноз «пневмония». Сказали: «Сейчас к вам приедут». Не обманули. Ко мне приехали врачи, зашли к нам и взяли анализы у всей семьи — у меня, супруги и ребёнка, ему 15 лет — анализ на COVID-19. Это мазки изо рта и носа.

На следующий день пришёл результат: у меня положительный, у семьи — отрицательный. Так я попал в «инфекционку» восьмой челябинской горбольницы на улице Горького. Сказали: «Если откажешься ехать, с полицией заберут». Я и поехал. Вот только в Челябинске повторная ФОГ показала, что пневмонии у меня нет, и я долго не понимал, есть ли «ковид» у меня в действительности. Повторный анализ у меня взяли дня через три, и коронавирус подтвердился.

Симптомы были, как у жены: температура 39, ломота в теле. И всё. Держалась она [температура] у меня 12 дней. Первую неделю высоченная была, потом снизилась до 37 градусов, при выписке уже была в норме. Первые дни сбивали её жаропонижающими таблетками и антибиотиками, которые потом начали «колоть». Каждый день в шесть утра приходил «космонавт», ставил мне укол и уходил.

Я не знаю, есть смысл говорить или нет, но условий там нет никаких. Содержание ужасное. Закрывают в больнице, и ты две недели не можешь выйти, и нет возможности повлиять на ситуацию, деваться тебе просто некуда, пожаловаться некому. Как в тюрьме. Спать толком не на чем, матрасов нормальных нет. Кормят тоже ужасно — отделение инфекционное, и три раза в день в меню нет никакого мяса, ни даже яиц, только каши и макароны.

Еду нам приносили в палаты: заходят, ставят тарелку в специальном боксе и уходят. После этого подходишь и берёшь еду. Бывало, выпрашивал у бабушки, которая раздавала порции: «Дайте мне поесть». А она: «Больше нету, у нас тут всё распределено на всех». Передачки разрешали приносить, но только не скоропорт. Но я всё равно на пять килограммов похудел в больнице за 14 дней.

В целом я чувствовал себя здоровым и не понимал, почему не могу находиться дома, а вынужден сидеть в закрытой снаружи палате. Я тогда ещё не знал результатов второго теста.

Палата была рассчитана на пять человек, я в неё поступил первый. Это был закрытый бокс с туалетом и ванной. И пока «ковид» у меня окончательно не подтвердился, я никого к себе не впускал. Прямо забаррикадировался изнутри. Опасался, что коронавируса у меня на самом деле нет, а у новых пациентов — есть. Сказал врачам: «Пока не подтвердите, что я действительно больной, никого сюда не пущу. Вы не имеете права ко мне людей класть, пока я не знаю точного диагноза. Если у меня нет «ковида», а вы мне подселите заражённого, то заражусь и я». А у них на всё один ответ: «Нам без разницы, что вы там хотите. Людей больше класть некуда. Нечего было ехать сюда». «Так и верните меня домой», — говорил.

Но я всё равно целую неделю пролежал в закрытой палате абсолютно один. Собрал со всех пяти кроватей матрасы — они такие тонкие, как тряпочки, — спать на них просто невозможно. А претензии им предъявлять бессмысленно, говорить о том, что чувствуешь, — тоже. Открыто заявляют, что если буду высказывать своё недовольство, то доктор ко мне больше не придёт. Да он и так ко мне раз в сутки приходил.

Через семь дней меня перевели в другую палату для выздоравливающих, сказали, что я уже пошёл на поправку. Там уже два человека лежало, их на тот момент перевели из реанимации. Они поступили с тяжёлой формой коронавируса. Но лечение у нас было одинаковое — не знаю, что им было назначено, но уколы делали и мне, и им.

Я впервые оказался в больнице за 57 лет и поначалу всё это воспринимал как приключение. Но пациентов просто жалко — до них нет дела ни врачам, ни персоналу. Просто конвейер — загружают и выгружают людей. Лечения как такового не чувствуется.

Я ещё что хочу сказать про содержание в больнице: то, что показывают по телевизору, и то, что на самом деле, — две большие разницы. Да и отношение у персонала разное. Как бы объяснить? Вот когда выписывался из больницы, мне отдали мою куртку в мешке. Спрашиваю: «Куда мне его девать теперь?» Одна бабушка-сотрудница говорит: «Выбрасывай». Боялась, видимо, что заражённый. Вторая: «Нет, давай сюда». Она вот не боится.

Всё о коронавирусе и его последствиях — в материалах 74.RU и нашей хронике, которая постоянно обновляется.