«Могу перепутать названия улиц и не выбраться из соседнего двора». Журналистка — откровенно о том, как она живет и работает с дислексией

— Пирвет, я Маша, журнлаист 116.RU, я дисклесик, — примерно так выглядят мои тексты до того, как их вычитают редактор и корректоры.

Ладно, шутки в сторону. Всё не так плохо, но осечки случаются. Чтобы их было не так много, мне приходится прикладывать больше усилий, нежели коллегам. И если вы тоже путаете буквы местами, то присаживайтесь. Скорее всего, в этом тексте вы узнаете себя. А если нет, то поймете, что это такое.

Я с детства ненавидела читать. Вот как-то любви с первого взгляда не случилось. Скорее, наоборот. Буквы никак не хотели складываться в слова и текст даже после многочисленных объяснений. Мой мозг просто закипал от количества букв и вопросов, как же взрослые могут читать и при этом понимать смысл с первого раза. Мне для этого приходилось перечитывать информацию несколько раз.

Тогда родители и старшая сестра заставляли меня переписывать какие-то отрывки из книжек в тетради. Ну знаете: работать над почерком, развивать скорость. Сколько же там было пролито моих слез (спойлер: а сколько еще выльется потом). Такие дни я сравнивала с каторгой и с нетерпением ждала, когда это всё закончится.

В школах, если вы помните, постоянно проверяли скорость чтения. Мы с одноклассниками частенько соревновались в этом и хвастались результатами. Среди отстающих я не была (удивительно, но факт). Вот только классному руководителю приходилось тормозить меня во время проверки и поправлять сказанные мною слова. То поменяю слоги местами, то смешаю несколько слов вместе. Временами она снисходительно хихикала, но особо не придавала этому значения. Списывала, наверное, всё на мое желание побыстрее с этим закончить.

Труднее было на уроках русского языка и литературы. Вроде и правила знаю, и визуально в голове где-то валяется нужное слово. Но как только дело доходит до писанины, начинаются проблемы. Из-за каких-то очень простых и глупых ошибок пятерки превращались в четверки и тройки. Про изложения я вообще молчу: там всегда была неразбериха.

В школе мне больше всего нравились иностранные языки. Может, вы удивитесь, но с ними было легче всего. Их изучение до сих пор остается моим любимым хобби. Позже, уже во взрослом возрасте, врач расскажет, что у некоторых дислексиков могут быть преимущества при изучении других языков. Что же, спасибо хоть за этот бонус.

В подростковом возрасте, лет так в 13–14, семья пыталась привить мне любовь к чтению. Все родные много читают. Иногда я думаю, что в нашем доме книг больше, чем у всех моих знакомых вместе взятых. Но меня никогда на них не тянуло. Видимо, для отца это стало вызовом. Он ходил со мной в книжный и спрашивал, заинтересовало ли меня что-то. А меня интересовало всё, кроме букв.

Как-то мне взяли книгу американского автора Рика Риордона «Перси Джексон». Подростковое фэнтези о парне-полубоге, у которого дислексия. Риордан объяснял, что в мире этой книжки у всех полубогов дислексия, потому что их мозг сразу настроен на понимание древнегреческого. К слову, эта серия книг стала одной из моих самых любимых. И, несмотря на трудности, я могла прочитать целую книжку за одну ночь.

Конечно, в обычном мире дислексия работает не совсем так, и я не родилась для древнегреческого языка (увы и ах). Дислексией называют расстройство (хотя я не люблю, когда в словосочетаниях с этим термином употребляют это или «болезнь»), при котором возникают сложности с чтением как вслух, так и про себя, распознаванием слов и письмом под диктовку. Сюда же можете смело добавить проблемы с пониманием смысла прочитанного с первого раза и грамматикой.

Чаще всего дислексия встречается у детей. У взрослых она возникает намного реже и сопровождается синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ). Вылечить ее нельзя, только улучшить навыки. Некоторые врачи говорят, что проявление дислексии связано со стрессом и тревогой, другие объясняют ее нейробиологическими факторами. Есть и те, кто связывает дислексию с наследственностью.

У моих родителей и сестры нет таких больших трудностей с чтением и письмом, как у меня. Однако мама говорила, что иногда и она может писать так, что сложно понять, о чём идет речь. Но это только когда она спешит.

Еще небольшая фишка дислексии — это моторные навыки и проблемы с последовательностью. Как будто если вы рождаетесь с мелкой моторикой, равной нулю процентам, у дислексиков она сразу в минусе. Из-за этого я, например, долгое время не могла завязывать шнурки. Вообще речь идет о любых узлах: завязать пакет или бантик, шнурки на кроссовках или корсете.

Сейчас я умею это делать. Но куда уж без но. Те, кто давно со мной знаком, уже знают, что мне надо дать немного больше времени, если нам нужно обуться, а моя обувь на шнуровке. Иногда я могу потратить на это добрых пять минут, еще умудриться наделать узлов и случайно привязать палец. Бывает. Поэтому в повседневной жизни я предпочитаю ботинки, в которых есть замки или кнопки. А мои пакеты никогда не завязаны.

С пространственным восприятием тоже не всё так славно. Я могу легко запутаться в картах, забыв правильную последовательность. Или же меня смутят названия заведений и улиц, я их перепутаю и не смогу выбраться из соседнего двора. Здесь тоже есть своя хитрость: запоминать всё по цветам и визуальным подсказкам.

Надеюсь, что вы не сильно загрустили после этой части. Не всё так плохо, плюсы тоже есть. Учишься подходить нестандартно к решению, казалось бы, простых проблем. Потом с легкостью предлагаешь альтернативные методы. Становишься более настойчивым и медленно, но верно идешь к цели. И у некоторых дислексиков есть преимущества в математике или изучении языков.

Вот с таким грузом я попала как-то на прием к специалисту. Обратилась не с этим, но это уже другая история. Для меня всё перечисленное стало рутиной: и то, что приходится закладывать больше времени на обычные дела, и вечные шутки со стороны близких и знакомых, насмешки во время учебы и вечные объяснения, что я не делаю ошибки «прикола ради». Но когда начинаешь копаться в этой особенности с врачом, оказывается, не всё так просто.

Когда я рассказывала обычную историю о том, как я долго стояла у доски и не знала, что написать, меня прорвало. Я начала плакать навзрыд. А специалист уверял, что я не развожу драму на пустом месте, всё это стоит обсудить, и объяснял, как это работает. Даже спустя несколько лет, когда я пишу этот материал, мне всё еще неуютно. Когда-нибудь это обязательно пройдет.

Но всё равно стало легче. Обиды, о которых я и не подозревала, прошли. Я наловчилась в обычной жизни писать быстрее и не делать столько ошибок, как раньше. Да и узнала, что у многих известных людей есть дислексия. Среди них женщина-ученый Кэрол Грайдер, актеры Дэниел Рэдклиф, Дженнифер Энистон, Кира Найтли и Орландо Блум. Здесь же режиссеры Стивен Спилберг, Гай Ричи и предприниматель Стив Джобс. Список можно продолжать вечно.

Я работаю корреспондентом. Чаще всего у меня возникают проблемы с аббревиатурами ОАО, ОАЭ, ОАК и тому подобное. Спасибо прогрессу, что существуют автозамена и корректоры, которые всегда готовы меня поправить. К тому же у меня есть файл, откуда я копирую заранее заготовленные аббревиатуры и слова. В этом файле вы можете обнаружить «ананас» и «насос». Да, эти слова для меня выглядят как «анананас» и «насососос».

Небольшие тексты я пишу сама этими самыми ручками. Для этого требуется сконцентрировать всё свое внимание на определенном слове, которое набираю, и громко проговаривать его у себя в голове. Ошибки всё равно случаются, если есть сочетания букв «чк», «чт» или рядом находятся «п», «т» и «к». Мое любимое писать «тяпница» вместо «пятница». Согласитесь, даже звучит лучше!

А если речь идет о большом объеме информации, а я нахожусь дома, то всегда прибегаю к голосовому набору. Далее уже просто правлю. Здесь чаще всего я путаюсь в окончаниях, потому что в моей голове все слова уже связаны в одно сплошное нескончаемое слово. Или же я иногда решаю неосознанно усложнить себе жизнь, цепляюсь взглядом за какое-то словосочетание и влепляю его в новое предложение. А потом не понимаю, что здесь не так.

Читая что-то вслух, я заранее проговариваю всё в голове (конечно же, это никогда не помогает). Информацию, которую придется пересказывать, я предпочитаю заучивать. Но чаще всего не заморачиваюсь и говорю так, как есть, делая глупые ошибки, и сама над этим же шучу. Помните, юмор — наше лучшее оружие!

Близкие смеются и говорят, что я самоубийца, раз выбираю работать с текстами, зная, что это потребует больше усилий. Но ничего не поделаешь, мне это нравится, да и к тому же это всё — неплохая практика, которая всегда держит в тонусе.

Если вы тоже сталкиваетесь с такими проблемами, я вас ментально обнимаю! Всё с вами так, а тех, кто говорит обратное, не слушайте. Возможно, они просто завидуют тому, как хорошо вы справляетесь.

* Некоторые слова специально написаны так, как их видит автор.