«У меня в машине ещё никто не умер»: истории студентов-медиков, спасающих челябинцев от COVID-19

Городское здравоохранение не справляется с огромным наплывом пациентов. Власти не устают повторять о том, что не хватает сотрудников, и зовут на помощь студентов-медиков. Мы пообщались с будущими врачами, которые согласились на глобальную нагрузку и теперь совмещают учебу с работой на передовой: отбросив страхи, идут в «красную» зону, спасают пациентов в скорой, бесплатно помогают специалистам в больницах.

Студент шестого курса медуниверситета, медбрат в скорой

— Я уже полтора года работаю медбратом на скорой помощи, — рассказывает Дамир. — Сидеть на одном месте мне было бы скучно, а это — интересно: много различных ситуаций, адреналин, драйв.

Смены у меня начинаются в пять часов вечера и заканчиваются в восемь утра. Ночью работаешь, утром идешь на пары, поэтому засыпать на лекциях — обычное дело.

Я работаю ночь через две, отработал — следующий вечер весь спишь, еще один остается на какую-то жизнь, на какую-то активность. Но всё это идет в зачет будущего, потому что получаешь колоссальный опыт, учишься работать в разных ситуациях: от хронических болезней до ножевых и огнестрельных ранений, где нужно очень быстро думать и делать.

Скорая полгода назад, до пандемии коронавируса, и сейчас — абсолютно разные вещи. Раньше мы за ночь могли поспать часа два-три. Обслуживали по 10–12 вызовов. Сейчас нагрузка сильно увеличилась. Мы вообще не спим. Заехать на подстанцию и спокойно поесть нереально. Мы заезжаем, пополняем запас медикаментов, заправляем кислород, успеваем что-то на ходу перехватить — и дальше двинулись. Так всё рабочее время.

Сейчас мы намного меньше вызовов обслуживаем, потому что приходится стоять в очередях на компьютерную томографию. На одного пациента, грубо говоря, уходит два часа. Раньше за это время мы могли обслужить два-три вызова, из-за этого скапливается очередь. Но люди, которым приходится ждать, относятся с пониманием, говорят: «Слава богу, вы приехали». Негатив бывает, но редко.

Мы перевозим пациентов с подтвержденным коронавирусом, но мне не страшно. Может быть, люди, которые работают на скорой, имеют свойство не бояться — это особенное состояние человека.

Мы не работаем в стационаре, где светло и тепло — всё против тебя, и ты должен быть победителем. Конкретная ситуация: женщина улетела на мотоцикле в кювет, на улице ночь, темно, комары вокруг, нужно было оказать ей первую помощь и скорее довезти до больницы. Всё закончилось хорошо. У меня вообще в машине еще никто не умер.

Есть постоянная усталость, потому что, кроме учебы и работы, сейчас я еще прохожу практику. Меня отправили принимать вызовы в диспетчерскую 103. И здесь, на мой взгляд, намного больше негатива, чем на самой скорой. Ты сидишь на одном месте 5–7 часов фактически без перерывов, без движения и слушаешь то, как люди страдают, а ты ничем не можешь им помочь — только принимаешь информацию.

Те диспетчеры, которых я знаю, работают на износ. Сотрудников не хватает, люди берут дополнительные смены, но не потому, что им нужны деньги, а потому, что они понимают ситуацию и знают, как их коллеги устали, хотят друг другу помочь.

Еще я полтора года волонтерю. Делаю, что попросят: то разгрузить машину с медикаментами, то сходить к детям и устроить им праздник. Сейчас мы развозим лекарства тем людям, которые находятся на самоизоляции и не могут сами пойти в аптеку. У меня есть свободное время, есть автомобиль — почему бы и нет?

Анастасия Кудинова

Студентка пятого курса ЮУГМУ, медсестра «красной» зоны в областном госпитале для ветеранов войн

— Со второго курса я начала работать в реанимации областной больницы № 3 младшей медсестрой, — рассказывает Анастасия. — Пошла туда, потому что считаю так: будущий врач должен как можно больше практиковаться, начиная с низших ступеней, чтобы понимать, как вообще в медицине обстоят дела, а не ходить в розовых очках.

Я хотела в оперблок, но там всегда места заняты, а в реанимацию постоянно требуются сотрудники, потому что работа очень тяжелая, и многие увольняются. Меня сразу об этом предупреждали. Особенно сложно физически — ты пациентов переворачиваешь, а потом очень болит спина. Бывает так, что тебя ставят одну на три палаты, в каждой по шесть коек. А делать приходится очень много: моешь пациентов, кормишь их, меняешь белье и в целом поддерживаешь чистоту в палате: например, если кто-то опорожняется — моешь.

Был один случай, который мне запал в душу. Мужчина средних лет — водитель, который попал в аварию. Он пролежал несколько месяцев без сознания на ИВЛ, заметно исхудал, ни у кого не было особых надежд на положительный исход. Но один раз, когда я пришла на смену, его сняли с ИВЛ, и он начал материться. Это было так мило! Я стою и говорю: «Вы слышали, он разговаривает и матерится!» У меня так стало тепло на душе. Его начали реабилитировать и в итоге выписали.

Я, когда устроилась в июле 2017 года, за месяц получила 8 тысяч. В следующем месяце пришло чуть больше — 12 тысяч. В районе этого долгое время платили, а потом подняли зарплату младшему медперсоналу, и тогда уже 20 с чем-то выходило.

В общей сложности в реанимации я проработала около трех лет. А этим летом я пошла работать медсестрой в «красную» зону — в госпиталь для ветеранов войн.

Сейчас у меня график — ночь через ночь. Каждая смена — это два захода по четыре часа в «красную» зону, между ними — восьмичасовой отдых. За это время нужно сделать административную работу, разобраться с анализами и можно выделить час, чтобы поучиться. Устаешь, конечно, нормально так.

Со второй волной коронавируса пациентов стало очень много. В моём отделении 27 коек, и все они заполнены. А в августе многие думали, что пандемия уходит.

Мне нравится работать. Как только появился ковид, я сразу захотела пойти и помогать, потому что в такой сложной ситуации для населения при нехватке персонала помощь студентов необходима. И мы работаем в сфере, где нужно думать о пациентах, а не только о своем состоянии. Я, поступая в медицинский, прекрасно понимала, что буду жертвовать своим временем, своим здоровьем.

Дарья Владыкина

Студентка первого курса Уральского медицинского колледжа, волонтер в кабинете флюорографии ОКБ № 2

— Я вступила в ряды волонтеров с первой недели учебы, — рассказывает Дарья. — Нам объясняли, что будут отправлять помогать в больницы — что делать, научат. На прошлой неделе позвали во вторую областную больницу на Гагарина. Мы с ребятами приехали туда, познакомились с главврачом, потом пошли к заведующей, а она уже всех распределила по местам. Меня отправили на флюорографию, объяснили, как выдавать результаты, ставить печати, как общаться с пациентами.

Я думала, что будет сложно, но на самом деле сложность только в том, что иногда приходят люди и просят поставить печать, хотя они не проходили флюорографию у нас в больнице. Мы не имеем права это делать и пытаемся это объяснить, но некоторые доходят до истерики. Вчера зашла женщина в верхней одежде, без маски и требовала записать ее на флюорографию без очереди. Сначала говорила, что она медработник, а потом — что инвалид. Очередь большая, там по два-три часа сидят, и мы просто не могли позволить ей пройти без очереди.

Принимаем людей с подозрением на коронавирус, но это не страшно — у нас есть средства защиты. Нам выдают специальные перчатки, маски, респираторы, пластиковые шлемы, мы в халатах, постоянно пользуемся антисептиками, после каждого пациента, плюс каждые два-три часа у нас проводится санобработка.

Мне вообще не тяжело работать. Прихожу в больницу с понедельника по пятницу во второй половине дня. Пока на учебе небольшая нагрузка, и времени на всё хватает, что будет дальше — посмотрим.