В Челябинске скончалась пациентка частного пансионата. Мы туда съездили

В челябинской городской больнице № 6 скончалась пожилая женщина, госпитализированная из частного пансионата. Семья пенсионерки рассказала, что в специализированном центре Неля Прокопьевна провела меньше двух месяцев. Уезжала туда энергичной и бойкой, а затем приходила на встречи с родными сонной и вялой. Родные предполагают, что пенсионерке давали слишком много седативных, которые посадили ей печень. Мы съездили в пансионат и увидели, что там происходит.

«… болезнь прогрессировала…»

Нели Прокопьевне было 74 года. Рядом муж, дети. Но появившиеся проблемы со здоровьем не давали спокойно жить, и семья начала подыскивать специализированный пансионат.

— У нее болезнь Альцгеймера стала прогрессировать, и папа, которому 80, не мог с ней справиться, болезнь брала верх, — рассказала дочь пенсионерки Ольга. — На семейном совете приняли такое решение.

Место для близкого человека семья искала тщательно. Изучали возможные варианты, читали отзывы. В итоге выбрали пансионат на улице Бакальской, несколько раз туда съездили и договорились о проживании. Сутки стоили 800 рублей, в месяц выходило около 24 тысяч.

— Мама поступила в пансионат 13 мая, а 12 июля она попала в реанимацию. То есть до двух месяцев ей не хватило одного дня, — рассказала дочь Ольга. — Скорая приехала 12 июля, увезла ее в ОКБ № 3, оттуда вызвали перевозку для госпитализации в ГКБ № 6. Мама была очень обезвожена, в стационаре доктора сказали, что она несколько дней не ела и не пила. По этой причине начали отказывать почки, что и привело к такому состоянию. Маму госпитализировали сразу в реанимацию. Состояние было очень тяжелое. Доктора боролись за ее выздоровление. Но, увы, чуда не произошло. 16 июля в 02:10 наша мама умерла.

«…им там удобно, что все пациенты спят»

Дочь умершей женщины призналась: тот факт, что мама с переездом в пансионат изменилась, семья замечала и раньше, но серьезности ситуации не осознавали.

— Дома она была очень активная. Ходила, помогала по хозяйству. То перекладывала свои какие-то тряпочки, то посуду моет. Она была очень живая! В пансионате я один раз пришла, мне маму вывели, и она сидит и прямо засыпает. А там бетонный пол, и я начала переживать, что она у меня уснет и упадет, — продолжила Ольга. — Задала вопрос: «Что с ней происходит?» Администратор мне ответила: «Они у нас все такие. Всю ночь ходят, гуляют, спать их не уложишь, а днем все хотят спать». Я уточнила, не действие ли это препарата. Она ответила: «Нет-нет, вы что. Они все такие».

Объяснение о ночных прогулках странным не показалось.

— При таком заболевании люди могут путать день с ночью, — объяснила дочь пенсионерки. — Когда мама была дома, она могла сходить в туалет, выйти и потеряться. И она начинала ходить по квартире, искать, где ей лечь. Если ты это услышишь, то приведешь ее в комнату, положишь. Иногда бывало такое, что она шла, дверь в подъезд открывала, а потом спать ложилась. В общем, при такой болезни пожилые люди превращаются обратно в детей.

Семья понимала, что в пансионате могут давать седативные препараты. При госпитализации им предложили вызвать психотерапевта, и тот оставил свои рекомендации.

— Доктор, осмотрев нашу маму, прописал лекарство. Одно из них — хлорпротиксен, 15 мг — при беспокойстве, — уточнила Ольга.

Продается этот препарат строго по рецепту, и запас лекарства дочь выкупила и привезла в пансионат — на случай, если мама станет беспокойной. Но Ольга подозревает, что пациентке средство давали постоянно. Сразу оговоримся, что слово «пациент» мы тут используем в обывательском смысле, поскольку медицинских услуг в пансионате не оказывали.

— Лицам пожилого возраста его надо с осторожностью давать, и психиатр писала в рекомендациях, что только при беспокойстве надо препарат применять. Я спрашиваю [администратора пансионата]: «Вы хотите сказать, что наша мама все два месяца была беспокойная?» — «Да». Я тогда растерялась, конечно. Просто этот препарат накопительного действия, и он влияет на центральную нервную систему, угнетает ее. Она и так угнетена заболеванием, а они этим препаратом добавляли ей [нагрузку]. Мама постоянно в сонном состоянии. Им там удобно, что они все [пациенты] спят, — полагает Ольга. — Когда я приводила туда подругу-врача, чтобы она маму посмотрела, чтобы исключить инсульт, подруга сказала: «Время 20 часов, а они там уже все спят». И у всех состояние точно такое же, как у моей мамы. Я потому к вам и обратилась, что не все родственники знают, что происходит.

«При чем здесь мы?»

Пансионат, в котором жила Неля Прокопьевна, находится в Металлургическом районе на улице Байкальской. Двухэтажные дома в этом квартале построены в конце 1940-х годов. С парадного входа зеленой территории у здания нет, почти сразу идет дорога, с обратной стороны — гаражи и парковка. И только по бокам у пансионата есть небольшие огороженные площадки. На одной сушат белье, на другой — сделан цветник и место для прогулок.

Попасть внутрь нам удается не сразу: телефон оказался выключен, а на звонок в дверь поначалу не отвечали. Затем попытки достучаться увенчались успехом, и нас впустили в фойе. Администратор Екатерина Андреевна с ходу сказала: у нее о причинах смерти Нели Прокопьевны совсем другое мнение:

— Бабушка была недообследованная, — уверенно заявила администратор. — У нее с 2015 года в карточке стояли нарушения — печень, почки, желчный. При чем здесь мы? Я дочь спрашивала: «У вас прям заключение есть, что она умерла от хлорпротексена?» Она ответила: «Нет». Тогда какие к нам вопросы?

В пансионате признают, что давали пациентке седативный препарат, но соответствующие рекомендации им оставил психотерапевт.

— Она двери выносила на втором этаже. Мы меняли замки, — заверила администратор. — Да, написано при возбуждении, но она всё время такая была. К нам же привозят пациентов, проживающих, врач выписывает [препарат], я и то снижаю [дозу]. Я вижу: не нужно ему. Некоторым даже меняешь, потому что не всем подходят препараты, и я созваниваюсь. Никогда лишнюю таблетку не дам. Как есть, так и есть. У нее была малейшая доза, 15 миллиграмм. Нас обвиняют, что мы кормим таблетками, но кормим мы едой и контролируем прием таблеток.

Практически сразу к разговору подключилась еще одна сотрудница, администратор представила ее медицинским работником, Ларисой.

— Они [пациенты] могут выносить двери, выброситься из окна, могут причинить себе вред. И тогда нужно их подгрузить. Мы вызываем психиатра, и он назначает препараты. То, что ей [умершей пациентке] были назначены 15 миллиграмм хлорпротиксена, так это детям столько назначают, — заверила Лариса Валентиновна.

— У нас бабушка есть, она принимает две таблетки по 50 [миллиграммов]. И если не дать хоть одну, то она двери вынесет, — подхватила Екатерина Андреевна. — Могу вам показать, если интересно.

«…обращаются хорошо…»

Экскурсию по пансионату начинают с первого этажа. Здесь недалеко от входа расположена комната отдыха. Внутри диваны, столики, телевизор и стеллажи с книгами. Администратор знакомит нас с одной из пациенток и спрашивает, как ей живется.

— Нравится-нравится, — с улыбкой заверяет женщина. — Хорошо здесь. Я одна жила, меня парализовало, рука не работала. Здесь девочка ходит, со мной занимается, и я уже хожу.

— Она ходит, — подтверждает Лариса Валентиновна. — Четыре года до этого вообще лежала.

В палаты из фойе ведет длинный коридор, здесь же лестница на второй этаж. Внизу — спокойные пациенты, сверху — с приступами агрессии. Заходим в одну из палат.

— Сколько незнакомых лиц, — встречает нас пожилая пациентка и приобнимает одну из сотрудниц. — Дорогулька.

— Это у нас профессор с ЮУрГУ, — представляет ее Лариса Валентиновна.

— Обращаются хорошо, — отвечает на расспросы еще одна пациентка.

Ситуация повторяется и в других палатах. Все подопечные пансионата оказались на редкость единодушны в оценках, и каждого из пациентов администратор с медработником представляли по имени, рассказывая их истории. Среди них оказались учитель математики, мать пятерых детей, ветеран Великой Отечественной войны, бабушка, чьи дети живут за границей.

— На нас жалуются. Ухода должного нет, кормим кучей таблеток. Есть такое? — спрашивает художницу администратор.

— Да ну прям, — отмахивается пациентка. — Вот нам стаканчики завели, дают таблетки утром и вечером. Я записываю всё.

В пансионате мы провели больше часа и за всё это время не встретили подозрительно сонных пациентов. Даже лежачие подопечные были довольно бодры и охотно общались.

В каких случаях назначают препараты

Агрессию при болезни Альцгеймера специалисты называют одним из частых симптомов.

— Всё зависит от стадии болезни. На первой стадии агрессии как таковой быть не может. Может легкое недовольство проскальзывать, — объяснила руководитель некоммерческой организации «Человек напротив» Татьяна Кузнецова. — Агрессия — это уже вторая стадия, ближе к третьей. Когда человек агрессирует на своего близкого, он не идентифицирует, что это его сын или дочь. Для него это просто некий субъект, на который он может сорваться. Такое бывает достаточно часто. Конечно, мы не можем сказать, что во всех случаях, но это одно из типичных проявлений развития болезни. В таких случаях назначают препараты, чтобы стабилизировать эмоциональное состояние человека. Также при агрессии родственникам рекомендуют убирать все острые, колющие, режущие предметы, чтобы человек ни сам себя не травмировал, ни близких.

Татьяна возглавляет организацию «Человек напротив», сегодня это единственный центр в Челябинской области, который занимается профилактикой деменции у пожилых людей.

«…я думаю, они в опасности…»

В полицию или Следственный комитет семья Нели Прокопьевны пока не обращалась. Родные ждут, когда им выдадут на руки выписки и результаты вскрытия, чтобы затем уже написать заявления.

— Может быть, мы кого-то [своим рассказом] спасем, — считает дочь Ольга. — Если это пожилые люди, которые не могут толком за себя постоять, не могут толком объяснить, что у них болит, я думаю, они в опасности.