«Они бумажки гоняют, а сын на фронте!»: близкие мобилизованных южноуральцев требуют вернуть их с передовой

Жители Еманжелинска, чьих близких призвали через Коркинский военкомат в тот же день, что и погибших мобилизованных, бьют тревогу и считают, что их родные подвергаются неоправданному риску из-за быстроты отправки в зону боевых действий. Они подчеркивают, что о первых похоронках стало известно 13 октября, то есть всего через две недели после того, как мужчины отбыли на службу 29 сентября. Обратившиеся в редакцию 74.RU люди прислали копии ответов прокуратур разных уровней на их требования вернуть недостаточно обученных военнослужащих с передовой. Но надежд на то, что чиновники разберутся, у них всё меньше.

— Мы уже везде писали: в прокуратуры, президенту, везде, — рассказывает жена одного из мобилизованных Мария. — Приходят формальные отписки, что всё хорошо, хотя даже по датам видно, что они не проходили серьезного обучения. Моего мужа забрали 29 сентября из Коркино, в тот же день, что тех пятерых погибших, сразу привезли в Екатеринбург, уже 30-го их направили в Ростовскую область, а 4 октября — на передний край. Я уже молчу, в какой ситуации он оказался там, о многом нельзя рассказывать, но такого никому не пожелаешь. Скажу только, что срочную службу он у меня проходил командиром танка, а сейчас из него сделали пехоту и живет он в окопах. Насколько я понимаю, для работы на переднем крае нужны опытные бойцы, а не те, кого мобилизовали и тут же отправили воевать, не дав как следует подготовиться, переучиться.

Семья мобилизованного обращалась в прокуратуры разных уровней, в частности свекровь Марии получила от помощника военного прокурора Екатеринбургского гарнизона следующий ответ:

— Относительно вашего довода о непроведении надлежащей военной подготовки сообщаю, что копия вашего заявления направлена для разрешения по подведомственности в штаб Центрального военного округа.

По словам Марии, из ответов невозможно понять, какую практическую силу они имеют и что семье делать дальше.

— Я не знаю, в какие двери стучаться, — признается Мария. — У нас по телевизору всё прекрасно, а по факту...

То, что её муж находится в зоне проведения специальной военной операции, подтверждается ответом Министерства общественной безопасности Челябинской области. При этом, например, мобилизованные в те же даты из Челябинска до конца октября находились в части в Елани, то есть их подготовка и боевое слаживание шли как минимум месяц.

Евгений, отец другого военнослужащего, рассказывает похожую историю: его сына тоже мобилизовали 29 сентября и оперативно перебросили на фронт.

— 3 октября их отправили в Ростовскую область, а уже 6-го он позвонил и сказал: «Всё, мы окапываемся», — говорит Евгений. — Потом он надолго пропал, на связь вышел 23 октября, сказал, где они стоят. Всё это время они держали оборону. Он по специальности танкист, думал, будет воевать вместе со своими, а его в пехоту фактически направили. Я поехал в военную прокуратуру, мне там мягко так сказали: «Вот мы их собрали, отправили, они не в нашей юрисдикции, надо выходить на Луганскую прокуратуру, туда-сюда». И говорят, мол, мы вашу жалобу примем, но она будет семь дней на рассмотрении, а вам, мы так поняли, нужны сиюминутные действия. В итоге мы с ними переглянулись и разошлись. Сын опять мне позвонил: «Отец, что делать?». Я пошел в гражданскую прокуратуру, там отнеслись с пониманием, поохали, когда я рассказал им обстановку. Но они сказали, что это не их юрисдикция, и перенаправили меня в главную военную прокуратуру в Москве. Жена у меня написала в приемную президента, ответ пришел, что всё перенаправлено военному прокурору. Они там бумажки гоняют, а сын на фронте!

Евгений настаивает, что федеральный закон № 31-ФЗ «О мобилизационной подготовке...» предполагает, что мобилизованные проходят подготовку по военно-учетной специальности (пункт 20 статьи 2).

— Как я вижу, были нарушены сроки боевого слаживания, их бросили на передовую, не разбавив опытными бойцами, — говорит он. — К ним там приезжала военная полиция, делала опрос, но такого плана: есть ли многодетные? А то, что нарушены все сроки — об этом даже разговора не было.

Среди мобилизованных 29 сентября из Коркино есть и другие примеры. Рассказывает отец одного из солдат Андрей:

— Мой сын тоже из той группы мобилизованных, и он уехал в зону боевых действий одним из последних, 9 октября. Всех остальных, с кем они прибыли из Коркино, к тому времени уже утащили. И как они приехали туда, их погнали на передовую, а сын и сослуживцы просто отказались: матом послали, и всё. Их сразу пугать начали прокуратурой, продержали в каком-то помещении день, что ли, но потом хоп — и заднюю врубили. Вывезли обратно в Ростовскую область на комиссию, на переподготовку.

Возвращение состоялось 15 октября, то есть примерно через неделю после отправки в зону боевых действий. С тех пор сын Андрея находится на базе в Миллерово, но вопрос качества подготовки всё равно остается открытым:

— Да как понять, что они там делают? — устало задается вопросом Андрей. — По телеку одно говорят, сын другое рассказывает. Чтобы узнать, как их там готовят, надо нагрянуть так, чтобы никто не знал о проверке. Я так думаю, они просто время выжидают, а скоро всё равно отправка, и тут уже ничего не скажешь. У нас никакой веры им нет. Пытаются закинуть их туда для количества, а толку?

Юрист компании «Форлекс» Николай Попов считает, что в случае отправки на фронт неподготовленных военнослужащих следует обращаться в правоохранительные органы. Логика этого шага хитроумна, потому что, на первый взгляд, юридических зацепок нет.

— Исходя из дословной трактовки закона, вроде бы ничего не нарушается, — объясняет он. — Мобилизованные граждане являются военнообязанными, поэтому сроки проведения боевой подготовки определяются исходя из текущих задач. В законе нет прямого указания, как долго должна идти такая подготовка.

Но юрист считает, что дух закона требует разумно распоряжаться людскими ресурсами:

— Статья 2 закона «О мобилизационной подготовке...» предусматривает, что основными принципами мобилизации являются заблаговременность, плановость и контроль, а также комплексность и взаимосогласованность, — продолжает он. — Таким образом, перед органами власти и должностными лицами стоит решение задач в соответствии с данными принципами. На высшем уровне было заявлено о необходимости проведения боевого слаживания, боевой подготовки мобилизованных граждан. Должностные лица разного уровня говорили о различных сроках, но в целом речь шла об одном месяце.

Николай Попов считает, что проведение мобилизации регламентируется не только документами, которые есть в открытом доступе, но и нормативами для служебного пользования.

— Есть внутренние приказы, инструкции и иные документы, которые можно получить в рамках проверки в связи с сообщением о преступлении (заявлением о возбуждении уголовного дела в связи с превышением должностных полномочий либо халатностью), — объясняет он. — При этом установить наличие состава того или иного преступления возможно только в рамках доследственной проверки, так как в руках следователей будут все документы и доказательства, на основе которых можно принять решение о возбуждении уголовного дела.

По мнению юриста, само заявление о возбуждении уголовного дела позволит получить доступ к внутренним документам, регулирующим ход мобилизации.

— С учетом правовых реалий, которые сложились, необходимо подавать заявление о возбуждении уголовного дела с целью установления обстоятельств и ответственных лиц, действия которых привели, в том числе, к гибели мобилизованных, не прошедших боевое слаживание, — добавляет Николай Попов.

В четверг, 3 ноября родственники мобилизованных из Еманжелинска собрались в военной прокуратуре Челябинского гарнизона, где им назначили встречу в присутствии главы Еманжелинского района.

Евгений, отец мобилизованного, рассказывает, что пришло человек десять, и всем предложили написать заявления.

— Каждый изложил свою проблему, но в целом всё то же самое: отсутствие переподготовки, отсутствие слаживания, отсутствие медосвидетельствования, — рассказывает он. — Попросили провести проверку. Но ответ был таким, что сейчас, через месяц после отправки, никто их уже на переподготовку не выдернет.

Евгений говорит, что отвод с линии фронта сейчас важен не только для обучения, но и просто для восстановления морального духа:

— Вот вы представьте: у меня сын приходит после смены с трубопрокатного завода, получает повестку, а через пять дней он уже на передовой. Конечно, у них там психика страдает, они деморализованы. Им бы вернуться просто чтобы дух перевести, хотя бы на две недели. Но нам сказали: «Вряд ли».

Напомним, похороны первых мобилизованных из Челябинской области прошли в середине октября.

А вот откровенный рассказ жены призванного на службу, которая пыталась добиться его возвращения из-за проблем со здоровьем.

Еще одна челябинка рассказала, как ее мужа забрали с покалеченной рукой: он, кстати, тоже был оперативно переброшен в зону боевых действий.