Фронтовой инстаграм: «Встретила деда на фронте, он был её командиром. После войны они не виделись»

Снимки военных лет всё чаще остаются безымянными. Даже самым молодым участникам Великой Отечественной сегодня не меньше 93–94 лет, а тем, кто застал начало военных действий, — около века. Они постепенно уходят, и рассказать об истории кадра и о людях на нём становится некому. Но есть счастливые исключения, и к юбилею Победы мы с вашей помощью запустили «Фронтовой инстаграм», чтобы фотографии с Великой Отечественной войны и историю людей на них узнала вся страна. Сегодня наш герой — младший сержант Зоя Родионова.

— Вторая слева — моя бабушка Зоя Маркеловна, следующий — дедушка, Седалищев Анатолий Иванович, — рассказывает челябинка Татьяна Родионова. — Снято фото в селе Лески в 1943 году. Бабушка была связной. Насколько я помню, находилась под командованием Рокоссовского. Дедушку встретила на фронте, он был ее командиром. После войны они не виделись.

Это фото из села Лески Зоя Маркеловна отправила родным, подписав «от сестрёнки Зои и лучших командиров в дни Отечественной войны». Догадывались ли дома, что за драма тогда разыгрывалась в её жизни, теперь уже не узнать.

— Он был женат, мой отец. Он офицер, из Минска сам. Вся его семья осталась в Минске, в оккупированной территории, — рассказывает Людмила Анатольевна Жабинская — дочь Зои Маркеловны и Анатолия Ивановича. — Он познакомился с мамой на почте — делал запрос, разыскивая жену. 11 месяцев он ничего не знал о ней. И у них [с мамой] в это время, знаете, разгорелся бурный роман. Он предупредил: «Если вернётся жена с двумя сыновьями, значит, не судьба у нас с тобой. Если нет, останемся вместе».

На фронт Зоя Родионова попала совсем девчонкой — около 20 лет. Её командир и возлюбленный был старше на 18 лет. Надежды на спасение первой семьи тогда практически не было, и Анатолий Седалищев считал их пропавшими без вести, погибшими. О том, что жена с сыновьями всё-таки живы, он узнал в самом конце войны.

— Где-то в Белоруссии, под Минском, его жену с двумя детьми скрывала какая-то женщина в погребе у себя, на огороде. Они жили там, — рассказывает Людмила Анатольевна. — Она этот погреб засыпала соломой, маскировала и поздно ночью носила туда им еду, чтобы не вызвать подозрений у соседей и у немцев, потому что территория была оккупирована.

Анатолий Седалищев принял решение вернуться к своей семье, а Зоя Маркеловна — уже беременная — поехала домой, в Брединский район Челябинской области. Связь они не поддерживали, обменялись письмами всего один раз.

— Когда я родилась, мама написала ему письмо, — вспоминает Людмила Анатольевна. — Он рассказал жене всё, всю правду, что я родилась. И он прислал письмо: «Зоя, ты ещё молодая, устроишь себе жизнь, выйдешь замуж. Отдай мне дочку, моя жена её не обидит». Но моя мама в порыве гнева написала: «Такого быть не может! Я не отдам тебе ребёнка. Если ты не хочешь общаться, то больше не пиши и забудь, что у тебя есть дочь». Потом она, конечно, сожалела, что в порыве гнева такое написала. Но это уже произошло, и всё.

Эту историю сама Людмила Анатольевна узнала только в пятом классе, до этого родным отцом считала отчима. После войны её мама Зоя Маркеловна вышла замуж, стала Бешкуровой. Супруг тоже был участником войны, побывал в плену, выжил в концлагере и вернулся в родной Брединский район. Там и познакомились.

— Он меня за всю жизнь даже словом не обидел, мой отец… то есть отчим! — поправляет себя Людмила Анатольевна. — Великолепный был человек. У меня дедушка (мамин отец) тоже был папа. Я их звала «папа старый» и «папа молодой». Бабушку с мамой звала — «мама старая» и «мама молодая». Такое было у нас в семье. У мамы было четыре сестры, кроме неё. И, знаете, мы все жили очень дружно, одной большой семьёй, все рядом жили. И я даже не задумывалась, что у меня отец неродной, а потом мне мама сказала.

Не сразу и не всё рассказала мама и о самой войне. Лишь иногда, встретившись с сестрой, тоже побывавшей на фронте, начинала вспоминать, и тогда можно было задать вопросы. Призвали Зою Маркеловну в 1942-м, а сестру Пелагею — спустя год.

— До войны бабушка работала телеграфисткой, поэтому на войне она стала приемщиком боевой почты — младшим сержантом 35-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии второго Белорусского фронта, — рассказывает внучка Зои Маркеловны Татьяна. — Постоянно находилась в 6–8 километрах от линии фронта, доставляла почту солдатам и офицерам на наблюдательный пункт.

Пелагея Маркеловна служила поваром в железнодорожном восстановительном батальоне, и однажды сёстры едва не встретились на фронте. Разминулись совершенно случайно.

— Они были где-то в Беларуси на одной станции, стояли эшелоны рядом, — рассказывает Людмила Анатольевна. — И не встретились. А потом одна другой пишет, что такого-то числа были в таком-то местечке. Та разревелась, расплакалась! Пишет в ответ: «И мы в это время были тут, на этой же станции». И вот не встретились, не судьба была. Один раз мама встретилась с земляком. Такое было редко очень! А тут идёт в столовую, и кто-то кричит её: «Зоя!» Она не обратила внимания. Второй раз кричит: «Зоя!» Она повернулась, но там мужиков-то тьма-тьмущая, она посмотрела — никого [знакомых] нет, пошла дальше. И потом слышит — уже кричат по фамилии: «Я оглядываюсь, и стоит дядя Федя Королёв, земляк». Кинулась ему на шею и говорит: «Феденька!» И тут мужики засмеялись: «Ничего [себе] Феденька, в два раза больше тебя. Целый Фёдор». Вот это она тоже со слезами вспоминала. Никогда не думала, что может встретить его на войне, на фронте.

Войну Зоя Маркеловна закончила в Польше, а до этого прошла Белгородскую, Брянскую области, была в Украине, Беларуси.

— Она говорила, что они устраивали землянки, жили в них. Мёрзли, конечно. А когда зашли в Польшу, их расквартировали по домам, — вспоминает рассказы мамы Людмила Анатольевна. — Естественно, холодно было, знойно было. Сапоги, портянки [носили] и, говорит, первое время была одна юбка. Выстираешь её, наденешь брюки. Потом меняла, в юбке ходила. Конечно, ужасные неудобства! Я уже сейчас в таком возрасте думаю: «Ну как же это женщины воевали и были на войне! Ведь это же такие неудобства для них». Условия общие на всех. Ей иногда и голодно было, нечего есть, но приходилось терпеть. Она очень часто была на передовой. Она сопровождала почту. Говорит, давали солдата, который вез её на лошади передовую. Надо было почту обязательно доставить, иногда на передовую. «Страшно, — говорит, — а брянские леса — вообще жуть страшная. Едешь и не знаешь, вернёшься или не вернёшься. В эту минуту жив, в другую минуту можешь и пулю получить».

Найти своего кровного отца Людмила Жабинская не пыталась. И только в 2000-х благодаря интернету и сайту «Бессмертного полка» это удалось её дочерям.

— Я разыскивала их. Оказывается, что у деда после бабушки с той женщиной ещё дочка и сын родились. И вторую дочь он тоже назвал Людмилой, как и мою маму. Она через два года [примерно] после мамы родилась, — рассказывает Татьяна Родионова. — Я и первых сыновей нашла, они намного старше были, ещё до войны родились, и они уже умерли. Один в Москве, другой в Ульяновске [жил]. Моя сестра несколько лет назад ехала в Киев к младшему маминому брату [по отцу и его семье]. Они даже не знали, что у них сестра есть. Они нормально её приняли. Очень хорошие люди, приятные. Мы же не виноваты, что так получилось. Да никто не виноват! Сложно судить, такое время было.

Фронтовой инстаграм

«Фронтовой инстаграм» — это проект о южноуральцах, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны. В семейных архивах мы вместе с жёнами, детьми и внуками ищем интересные снимки и рассказываем связанные с ними истории. Хотите знать больше о наших героях? Первым героем нашего проекта стал Иван Михеевич Суслов. Он служил фотографом-пограничником на Дальнем Востоке. Зачем в футляре с фотоаппаратом нужно было хранить гранату, рассказала его внучка Юлия.

Не пропустите и историю музыканта Василия Крылова. Ему было около 40, когда началась Великая Отечественная, и Василий Федорович всю войну прошёл с баяном в руках.

Рядом с линией фронта держалась и челябинская связистка Надежда Егоровна Арасланова (в девичестве — Якунина). Несколько раз она оказывалась в госпитале, но отказывалась комиссоваться и вновь сбегала в свою часть, даже на костылях.

Все материалы проекта доступны в разделе «Фронтовой инстаграм».