Разбита новая «Тойота». А виновнику плевать

Если помните, до введения ОСАГО классический сюжет, в котором «Запор» уничтожает «шестисотый» с тылу, заканчивался осмотром квартиры несчастного «запоровода». В менее полярных авариях – мордобитием, угрозами и/или обращением в суд. Пришло ОСАГО и...

И проблема стала не такой масштабной, однако не исчезла полностью. Выплата на ремонт одной машины все равно ограничена 120 тысячами рублей, и это немного – въехал в бок средней иномарке на скорости 20-40 км/час, и готово (тук-тук-тук по дереву). А если в «шестисотый»?

Да еще этот учет износа при выплатах ОСАГО делает страховку совсем уж дырявой: подбили пятилетнюю машину на 100 тысяч рублей, страховая виновника выплатит примерно половину, а дальше – как знаешь. Хочешь – покупай бэушные запчасти, а хочешь – подавай в суд.

И все больше людей будет делать именно так. Тем более если виновность оппонента официально признана, и есть документы, подтверждающие реальные расходы на ремонт, суд, вполне вероятно, признает правоту истца.

Но выиграть дело – не самое сложное. Дальше-то что? После решения суда виновник обязан выплатить вам энную сумму, но, представьте, что он просто отмахнется от вас. Скажете, такого не бывает? Бывает.

Не проехал и километра...

Дело было весной 2007 года. Абсолютно новая Toyota Corolla выехала от автосалона «Тойота Центр» на улицу Бр. Кашириных, направляясь в ГИБДД для постановки на учет. Выехала, остановилась на светофоре и через секунду получила сильный удар от «Икаруса» сзади. «Водитель не выдержал дистанцию, отвлекся от управления и слишком поздно применил торможение...» – так обычно пишут в протоколах.

Ремонт обошелся в 216 тысяч рублей, страховая виновника заплатила максимальные для ОСАГО 120 тысяч. Владелец «Тойоты» Владимир решил истребовать с виновника разницу, и суд признал его правоту: водителю «Икаруса» Эрнесту присудили к выплате 123 тысячи рублей за ремонт автомобиля и утрату товарной стоимости, плюс еще несколько тысяч на экспертизы и оплату услуг представителя. В сумме – 127 тысяч рублей.

Свое нежелание платить Эрнест обозначил сразу и отказался предпринимать какие-либо меры для погашения долга. Дело попало к судебным приставам Калининского района, но их работа вызвала у Владимира вопросы, и он, доведенный до отчаяния, пришел к нам в редакцию.

«Это напоминало обычный административный футбол, – сетует Владимир. – Приставы менялись, дело то терялось, то находилось, затем наступил период, когда я вообще не мог до них дозвониться, а когда приходил на прием в обозначенное время – просто сидел под запертой дверью. Я даже не знаю, какие именно шаги они предпринимали, и предпринимали ли вообще».

На наш запрос пресс-служба судебных приставов отреагировала сразу, пообещав разобраться в ситуации. Нам также намекнули, что, скорее всего, Владимир просто сам не проявлял достаточной активности, и ему надо было придти на прием к начальству.

Руководитель пресс-службы судебных приставов Ольга Шебанова сказала: «Да, дозвониться до судебных приставов сложно, но есть часы приема, и они очень четко обозначены на каждом кабинете, поэтому нужно идти по цепочке, от младших чинов до заместителя начальника и начальника».

По словам пострадавшего, хождения мало помогали, потому что в любом случае говорили «звоните через месяц, дело в производстве».

Ответ на наш запрос по «делу новой "Тойоты"» был таков. В 2008 году исполнительное производство окончили с актом о невозможности, поскольку, если говорить попросту, с должника просто нечего брать. Собственности нет, работы нет (по документам). Исполнительный лист был отправлен по адресу взыскателя, но он его не получил, и документы вернулись в отдел судебных приставов. В связи с этим исполнительное производство было вновь возобновлено, но с мертвой точки дело не сдвинулось – брать по-прежнему нечего.

Ситуация обостряется тем, что, по словам Владимира, он регулярно видит виновника за рулем «Икаруса», а значит, тот работает. Кроме того, на момент суда у него в собственности якобы была машина, но к моменту вынесения решения она уже испарилась.

Брать нечего

Судебные приставы настаивают, что в данной ситуации сделали все, что могли. Чтобы было понятнее, немного углубимся в их работу. Во время последнего посещения Владимиром службы начальник отдела судебных приставов Калининского района города Челябинска Ирина Чухнина пояснила, что деятельность приставов строго регламентирована Федеральным законом и заниматься самодеятельностью они не имеют права. Процесс взыскания идет примерно по следующей схеме.

Сначала пристав наводит справки, каким имуществом владеет должник, направляя запросы в регистрационную палату (недвижимость), ГИБДД (автомобиль) и так далее. Обратите внимание, что учитывается только имущество, которым человек официально владеет, а не просто пользуется – то есть должник с полным правом может ездить на автомобиле по доверенности или жить в квартире у родственников.

На официальное имущество должника может быть наложен арест до погашения долга. Правда, особо предприимчивые умудряются продавать даже арестованную квартиру. Например, из-за «случайного» недосмотра документы об аресте попадают в регистрационную палату позже срока, и это становится неприятным сюрпризом для нового владельца квартиры.

Как вы поняли, большинство злостных должников успевает переписать или продать все значимое имущество до начала исполнительного производства. В этом случае арсенал средств воздействия значительно сужается.

«Если у человека нет собственности, приставы могут добиться запрета на его выезд за границу», – сообщает генеральный директор юридической компании «Династия» Людмила Калугина.

Разумеется, для многих это – что слону дробина. Запретили? Да я и не собирался. Приставы также могут добиться изъятия до трети заработной платы в счет погашения долга, но опять же речь идет об официальной задокументированной зарплате. В рассматриваемом случае Эрнест формально безработный, так что брать с него нечего. Возникает логичный вопрос, а нет ли способа заставить взрослого трудоспособного мужчину работать?

«У нас нет закона от трудовом тунеядстве, – говорит Ирина Чухнина, – поэтому мы не можем обязать его устроиться на работу. Должнику может быть рекомендовано обратиться на биржу труда, но предъявить исполнительный лист в службу занятости мы можем только в отношении алиментщиков».

Получается интересная картина. Допустим, есть два должника: один – нормальный семейный человек, заработавший на квартиру и машину. Второй – тунеядец без собственности, работы и перспектив. Закон будет безжалостен к первому, потому что ему некуда деваться, но бессилен в отношении второго. И какую жизненную позицию поощряет такой закон? Пей, кури и плюй на всех?

«Это несовершенство нашего законодательства», – с сожалением отмечают судебные приставы.

Злостный или нет?

Еще один логичный вопрос: нельзя ли квалифицировать действия Эрнеста как злостное неисполнение кредиторских обязательств? На этот счет в уголовном кодексе есть статья 177, предусматривающая несколько видов наказания, включая заключение на срок до 2 лет.

«Но привлечь по этой статье можно, если сумма долга существенна и превышает 250 тысяч рублей», – поясняет Ирина Чухнина.

«К тому же если человек платит хотя бы рубль с зарплаты в счет погашения долга, суды, как показывает практика, не применяют к нему уголовного наказания», – добавляет Людмила Калугина.

Собственно, само понятие «злостное неисполнение» весьма размыто. Например, простое бездействие должника, не имеющего заработка и собственности, не считается злостным уклонением: обломовщина – не преступление. Другое дело, когда он предпринимает какие-то активные действия, чтобы скрыть доход или наличие имущества, однако сей факт нужно доказать. И тут проявляется другая проблема – перегруженность судебных приставов.

«Сейчас на каждого из 25 приставов Калининского района приходится по 2000 производств, – рассказывает Ирина Чухнина. – А по области на конец 2009 года в производстве было 1,3 миллиона дел, и есть должники, на которых «висят» по десять производств».

Чтобы собрать материал для возбуждения дела по статье 177 УК, необходимо проделать изрядную работу, поэтому серьезные процессы начинаются только по крупным делам. Так, в январе 2010 года судебные приставы Челябинской области возбудили семь уголовных дел по статье 177 УК, причем большая часть дел касается руководителя ООО «Жилтехстрой», чей суммарный долг составляет около четырех миллионов рублей, а в числе «кредиторов» – пенсионный фонд, частные лица, организации-поставщики.

И на фоне таких масштабов 120 тысяч рублей кажутся пустяковой суммой. С другой стороны, если эти 120 тысяч не упали с неба, а были отложены на новую машину в течение нескольких лет, их ценность для конкретного человека может оказаться выше, чем четыре миллиона для иной организации или фонда.

Тем более у медали всегда есть обратная сторона. «Изъять какую-то вещь – это не так просто, – объясняет Ольга Шебанова. – Приставы приходят в квартиру, где прописан человек, там старая мать плачет, что телевизор ее, или начинает рассказывать про голодающих детей. Со стороны это все просто, но в реальности взыскание долгов очень тяжелая с моральной точки зрения работа».

После общения с судебными приставами у меня сложилось устойчивое впечатление, что проблема взыскания долгов носит системный характер. Бесполезно искать крайнего среди отдельных приставов, нужно смотреть на ситуацию шире. Несовершенство законодательства ограничивает арсенал мер воздействия на должника. Низкие зарплаты привлекают в службу преимущественно молодежь с институтской скамьи, которые не задерживаются надолго – получили запись в трудовой, и уже с опытом работы устраиваются на «настоящую» службу в банк или страховую. А главное, нынешние мощности службы недостаточны для колоссального потока дел, которые валятся на приставов как из рога изобилия – от взыскания штрафов ГИБДД до миллионных долгов «крупняков».

И, к сожалению, это ослабляет не только службу судебных приставов – ослабляет всю судебную систему. Ведь какой смысл доказывать свою правоту на словах, если потом некому будет доказать ее на деле?

Бита в помощь

В общем, картина получается несколько пессимистичная. Правда, учитывая решительный настрой Владимира, приставы заверили его, что дело просто так не оставят, тем более, что сам пострадавший готов всемерно помочь им. Для «уклониста» Эрнеста это не слишком хорошие новости, потому что рано или поздно заплатить ему придется. Тем более, по информации Владимира, на момент суда у Эрнеста была собственность, и если это подтвердится, есть возможность пересмотра законности сделок по ее продаже перед началом исполнительного производства. Активный Владимир, возможно, и добьется справедливости, но его менее настойчивые или слишком занятые братья по несчастью имеют хорошие шансы остаться ни с чем.

Судя по всему, единственный более-менее надежный способ защитить себя от подобной нервотрепки – застраховать машину по каско еще до выезда из автосалона. В этом случае взыскание долга с виновника ляжет на плечи страховой компании, если она вообще сочтет нужным заморачиваться.

А чтобы не попасть в должники самому, можно купить страховку ДСАГО, которая стоит относительно недорого и существенно увеличивает выплаты пострадавшей стороне: к примеру, рублей за 700 можно увеличить возможную выплату до 700 тысяч рублей. При ущербе до 120 тысяч рублей в этом случае будет действовать ОСАГО, далее – ДСАГО. Причем максимальную сумму выплаты и связанную с ней стоимость страховки вы можете выбрать самостоятельно.

Но в России принято не думать о плохом, так что ДСАГО особым спросом не пользуется, тем более у рисковых водителей, которые и попадают в аварии чаще других. В итоге куцее ОСАГО и неотработанность механизма взыскания денег с мелких должников вынуждают людей либо смиряться, либо искать альтернативные пути. Угрозы, биты, травматика и перспектива из пострадавшего превратиться в обвиняемого. Тупик?