Синдром Гулливера: на внедорожнике «Бурлак» мы отправились в заболоченные леса и утонули

Я прошу: «Высадите меня прямо здесь, я пофотографирую». «Пожалуйста», — отвечают. Выпрыгиваю на середину колеи, которую разбередил «Бурлак», и ноги медленно, но с аппетитом подъедает трясина.

«А ты траву подгибай вот так, может, не потонешь», — советуют из кузова бывалые. И уезжают.

Вообще это была дурная идея насчет «пофотографировать». Пока «Бурлак» месил болото, я искал равновесие на кочке и видел лишь его блестящую спину, которая сверкала то так, то этак. Мои куцые сапоги понемногу заливало сверху.

«Бурлак» спроектирован для условий Крайнего Севера, снегов, льдов, морской воды, а также болот и прочих грунтов, неустойчивых, как наша жизнь.

Сфотографировать его эффектно оказалось сложно, потому любая кочка на фоне колёс высотой с человека кажется не кочкой, а шероховатостью. Мясистыми, как губы Элвиса, шинами он не разбрызгивает лужи, а всасывает их внутрь себя. Чмок — и не остаётся даже брызг.

От автомобиля, который напоминает броневик спереди и автозак сзади, ожидаешь неспешности, но на самом деле «Бурлак» разгоняется до 60–65 км/час. Поскольку сидишь высоко, будто на крыше другой машины, субъективная скорость умножается на полтора.

При штурме болот его то и дело кренит, когда один из бортов проваливается в трясину. Болото маячит в метре от боковых окон и развёрнуто почти в анфас.

— На льду так и бывает: если машина проваливается, то неравномерно, — философски замечает создатель «Бурлака» Алексей Макаров, выворачивая руль, блокируя все три межколёсных дифференциала и поддавая дизельной тяги.

«Бурлак» выползает из ловушек без посторонней помощи, хотя если мыслить «легковым умом», каждый такой крен провоцирует желание бежать за трактором. Впрочем, далеко не убежишь — кругом болото.

Каждое колесо «Бурлака» имеет водоизмещение порядка 1200 кг, то есть способно удержать на воде «Жигули». Поэтому шестиколёсный «Бурлак» сохраняет плавучесть даже в гружёном состоянии, взяв на борт дюжину человек и две тонны груза.

Его можно оснастить гребным винтом, но наша машина лопатит воду колёсами — для небольших переправ этого достаточно. На плаву он тоже то и дело кренится.

Пока мы пересекаем водоём, инженеры вспоминают первого «Бурлака» (тот был устойчив, как танкер) и рассуждают о плюсах и минусах разных компоновок. Например, «Бурлак» на фотографиях переднемоторный — так он увереннее идёт по снегу и хорошо управляется. Но заднемоторные версии лучше плавают и легче взбираются на край льдины или крутой берег.

В окрестностях больших городов сложно найти вызов для автомобиля, внутри колёс которого можно проводить экскурсии. Поэтому настоящие испытания «Бурлаков» проводятся вдали от спальных районов, например, в снегах Полярного Урала и дрейфующих льдах Карского моря.

Изначально строительством вездеходов Алексей Макаров занимался из личного интереса, и первенцем был «фамильный» автомобиль «Макар» в многочисленных вариациях. «Бурлак» заметно крупнее и с начала 2018 года выпускается мелкосерийно на предприятии, которое Алексей создал в Екатеринбурге. Но есть у проекта и другая подоплёка: Макаров и его команда мечтают добраться на «Бурлаке» до Северного полюса.

— Сначала надо вот это дело на рельсы поставить, а потом и о Северном полюсе можно думать, — говорит Алексей, имея в виду серийную сборку.

В основе «Бурлака» пространственная рама из стальных профилей, обшитая алюминиевыми панелями — для снижения массы. Но всё равно набегает под 400 кг одних только листов.

По размерам «Бурлак» крупнее всего, что встречается на обычных дорогах. При длине 7,5 метра он в полтора раза больше какой-нибудь Audi Q7, высок (3,2 метра) и очень широк (2,8 метра), что исключает езду по дорогам общего пользования.

— В тундре габариты значения не имеют, — объясняет Алексей Макаров. — Для транспортировки он частично разбирается и помещается в стандартную фуру, а когда приехали на место, уже без разницы. На базе стандартной машины шириной 2,55 метра болотоход не создашь — как минимум, такие широкие шины требуют пространства для поворота, плюс мы хотели обеспечить место для комфортной жизни экипажа: они, бывает, в пурге неделями вахтуют.

Кстати, в этих рассуждениях о ширине есть отсыл к попыткам оборонщиков создать арктические вездеходы на базе «Уралов» и КАМАЗов: по мнению Алексея, их конструкция изначально не подходит для техники, которой нужно выдерживать водные процедуры в мороз -45 градусов. В том числе из-за невозможности полностью изолировать днище и поставить «нормальные» колёса.

Самая впечатляющая часть «Бурлака» — его колеса и всё, что с ними связано. Например, просвет в 70+ см позволяет пройти под ним на корточках. Давление в шинах регулируется централизованно, причём подкачка идет от турбокомпрессора дизеля Cummins.

Например, при штурме этого косогора давление в колёсах уменьшили примерно до 0,15 атмосфер, что близко к давлению, которое оказывают на грунт гусеничные машины. Для езды по рельефу с сильным боковым уклоном (траверсом) есть клапаны, блокирующие переток воздуха из нагруженной шины в «расслабленную».

Шины «Бурлака» лишены мощных грунтозацепов, но Алексей считает, что для подобных машин от зубастой резины проку мало: шина становится тяжелее, теряется эластичность, портится поверхностный слой тундры. А в тундре за это могут спросить: если не олени, то экологи.

Подвески всех колёс независимые на поперечных рычагах с мощными пружинами и двойными амортизаторами. За ходом не гнались: на сильных уклонах «долговязость» подвески лишь дестабилизирует машину.

Вся агрегатная часть «Бурлака» спрятана внутри лодки, что необходимо для защиты в том числе от наледи, борьба с которой в северных широтах обретает накал, знакомый тем, кто отскребал лёд с решеток советских холодильников.

Трансмиссия полноприводная: задние четыре колеса гребут постоянно, «передок» можно включить принудительно, получив схему 6х6. Понижайка с двукратным усилением момента активируется пневмоприводом. Сама раздатка заимствована от ГАЗ-66, но в оригинальном корпусе.

Дифференциалы имеют электропривод блокировок, но включаются они лишь кратковременно в тяжёлых условиях, потому что при «жёсткой» схеме чудовищный крутящий момент может буквально порвать ходовую часть.

А момент столь высок благодаря не только понижающей передаче, но и колёсным редукторам собственного производства с передаточным отношением 3,8. Они же избавляют саму трансмиссию от лишних нагрузок.

Силовой агрегат «Бурлака» заимствован от «Газели Next»: это турбодизель Cummins (форсированный до 150 л.с.) и пятиступенчатая усиленная под него коробка передач. Мотор утопили в коротком передке «Бурлака», чтобы обеспечить минимальную высоту центра тяжести.

Интересно, что рулевое управление у него не механическое, а гидравлическое — эта схема частенько используется на внедорожной технике.

Но душу путешественника бередят не только болотные сапоги «Бурлака», но и его жилой отсек, который условно делится на четыре части и позволяет жить в нём с достаточным комфортом.

В передней заседают водитель со штурманом, позади них кухня, за ней самый большой отсек, который трансформируется в спальню, а в хвосте есть ещё «предбанник», который по заказу превращается в баню (душевую).

Впрочем, компоновка и оснащенность салона могут меняться в зависимости от задач, но для арктических версий утепление изолоном, отопитель салона, предпусковой подогреватель (топливный и электрический), а также конвертор на 220 вольт являются обязательной программой.

И когда едешь на такой машине, невозможно избавиться от навязчивой мечты о путешествии в режиме «безлимит», для которого она и создана. Забраться бы куда-нибудь, где тебя не найдут заказчики и критики...

Но это не будет лёгкой прогулкой. «Бурлак» требует убитых дорог или их отсутствия, а по такой местности невозможно ехать расслабленно. В салоне царит почти морская качка, сидушки едва держат тело и просят многоточечных ремней, а крены с дифферентами искушают вестибулярный аппарат.

Но главное, он всё-таки едет, а если не едет — плывёт, или занимается чем-то средним, взбивая вязкую прибрежную грязь. Через полчаса в кабине «Бурлака» у тебя развивается синдром Гулливера — это когда ты веришь, что любое препятствие можно перешагнуть.

Правда, для частных лиц «Бурлак» всё же дороговат: без «эксклюзивных» допов он стоит в районе 8,5 миллиона рублей, поэтому основные покупатели — богатые северные предприятия. Первые серийные «Бурлаки» отправились на Чукотку возить продовольствие, грузы и людей.

Напоследок интересуемся у Алексея, проявляет ли интерес к его детищу государство, для которого освоение Арктики стало стратегической задачей.

— Никто к нам пока не обращался, — отвечает он хмуро.

И становится даже странно. Судить о предельных возможностях «Бурлака» и его пригодности к несению службы нам сложно — это тема для экспертов. Но он является результатом инженерной эволюции, в которой выживает сильнейший. И как минимум, выглядит соблазнительной идея устроить ему очную ставку с другими образцами арктической техники и без предвзятости сравнить их возможности.

А вообще смысл таких автомобилей в России становится особенно понятен, когда глядишь на так называемую «карту дичи» — она показывает оставшиеся на планете глухие уголки, львиная доля которых принадлежит лишь пяти странам. И наибольшие запасы — как раз у России.

Для работы в суровых условиях приспосабливают и конверсионную гусеничную технику, вроде вот таких «машин апокалипсиса».

Одним из самых проходимых вездеходов в мире является снегоболотоход «Витязь».

Серьёзные внедорожники строят в том числе для соревнований.

А для чистого фана есть техника полегче.