Владимир Дятлов, первый вице-губернатор Челябинской области: «Челябинск обречен быть городом, из которого бизнес будет уходить»

Владимир Дятлов – фигура в областном правительстве довольно неоднозначная. В отличие от своих коллег по службе он имеет достаточно интересное бизнес-прошлое. В 90-е годы Дятлов принял активное участие в приватизации ряда промышленных предприятий и возглавил уникальный на Урале Челябинский абразивный завод, сумев вывести его на ведущие позиции в отрасли. Потом было избрание в областной парламент, работа в комитете экономики и, наконец, шесть лет назад – назначение на пост вице-губернатора.

Последние годы Дятлов занимался курированием в областном правительстве вопросов привлечения иностранных инвестиций: именно с его активным участием проходит процесс реализации крупнейшего иностранного инвестпроекта британской горнодобывающей компании «Eureka Mining» на Южном Урале, а также строительства в Копейске завода американской компании «Карбо Керамикс».

О том, с чем связана череда коррупционных скандалов в правительстве области, какие отношения складываются у вице-губернатора с новым градоначальником, состоится ли долгожданная экспансия в Челябинск крупных торговых и гостиничных сетей – в интервью Владимира Дятлова сайту Chel.ru.

– Владимир Николаевич, вы ведь пришли в политику из бизнеса. Как правило, все бизнесмены с большой охотой вспоминают свою бурную бизнес-молодость. А какая она была у вас?

– Я бы не сказал, что она у меня была столь уж бурная. Скорее, вполне заурядная. Еще в советские годы из комсомола я пришел работать на Челябинский завод шлифовального инструмента заместителем директора по общим вопросам. Занимался курированием коммерческих вопросов, проблемами снабжения, сбыта. В то время предприятие находилось в довольно запущенном состоянии. Некоторые цеха не реконструировались с войны. Мы пришли молодой инициативной командой и стали наводить порядок: строить новые цеха, создавать новые производства. Это было в 1987 году. А в 1992 году началась приватизация. За эти пять лет нам удалось серьезно подтянуть завод. По советским меркам по сравнению с другими заводами он был очень конкурентоспособным. К приватизации мы подошли с хорошим заделом. И решили – не нужно ждать, пока тебя кто-то приватизирует. Необходимо брать этот процесс в свои руки и выкупить предприятие. Нам это сделать удалось. Обошлось без приватизационных скандалов, участия бандитов и новоявленных коммерсантов. Со временем мы почувствовали в себе новые силы. Начали покупать контрольные пакеты акций других предприятий отрасли, с которыми работали в кооперации. На одно из них, пожалуй, главное предприятие отрасли на Урале – Абразивный завод – я пошел работать генеральным директором. В то время завод практически остановился. В прессе даже появлялись статьи под такими заголовками: «Первый банкрот начинается на А». Трудно было при отсутствии ресурсов вытаскивать предприятие из болота. Мне тогда было 35 лет. Пять лет у меня ушло на то, чтобы привести завод в нормальное состояние. К тому времени мы купили еще ряд предприятий: отраслевой институт, Кыштымский абразивный завод. Тогда перед нами встал вопрос: как организовать общую работу этих предприятий, как ее скоординировать. Мы создали некие общие структурные подразделения, которые выполняли функции в пользу всех заводов, основали управляющую компанию. Пожалуй, это был один из первых опытов в России, когда создавалась холдинговая структура. Потом по этому пути пошли многие.

– А дефолт 1998 года не свел все ваши усилия к нулю?

– К 1998 году, когда наступил дефолт, мы уже были достаточно сильной компанией, чтобы в условиях кризиса и всеобщей паники выстоять и развиваться дальше. Мы приняли решение о том, что в этих условиях, наоборот, нужно выбрать агрессивную стратегию, нацеленную на захват новых рынков. В Челябинске существовал текстильный комбинат, который к тому времени уже несколько лет простаивал. Он занимался поставкой ткани для нашего предприятия. В 1998 году в самый разгар дефолта, когда все вокруг думали о том, как спасти деньги, мы подписали контракт на приобретение предприятия-банкрота и присоединили еще один завод, который был технологически с нами связан. Таким образом, мы стали абсолютно самодостаточными, создав законченный производственный цикл, начиная от плавки руды и заканчивая выпуском всей гаммы абразивной продукции.

– Что же вас заставило вплотную заняться политикой?

– Еще в декабре 1996 году меня избрали депутатом Законодательного собрания. У нас тогда сформировался очень сильный депутатский состав. Я достаточно активно работал в областном парламенте. Меня заметили и пригласили в правительство Челябинской области руководителем комитета по экономике. К тому времени это место уже полгода пустовало. В то же время у нас было много вопросов и претензий в адрес структур, которые должны курировать экономику на уровне области. На наш взгляд, они этим занимались недостаточно эффективно. Но можно критиковать чужую работу сколько угодно – сложнее пойти и сделать самому. Когда такое предложение поступило, то показалось мне очень интересным. Я согласился

– Не испугались?

– А чего пугаться? К тому времени я уже хорошо владел многими вопросы, связанными с функционированием экономики. Еще будучи депутатом, я входил в состав комитета по финансово-экономической политике. Знал макроэкономику, проблемные зоны. Когда тебе предоставляется шанс самому что-то сделать, им грех не воспользоваться.

– И что вы изменили?

– Многое. За время работы в комитете экономики я распрощался с некоторыми своими иллюзиями. В частности, изменил свое отношение к малому бизнесу. В то время я относился к нему, как к чему-то паразитирующему на теле больших предприятий. Это разные мелкие коммерсанты, которые приходят, покупают твою продукцию, продают ее кому-то, сами при этом ничего не делая… Одна из проблем, с которой нам пришлось столкнуться – необходимость изменить ситуацию в малом бизнесе, отношения между малым бизнесом, властью и крупным бизнесом. Тогда мы создали первую программу господдержки малого бизнеса, провели первый съезд в 1999 году.

Еще одна проблема, которая была на тот момент особенно актуальна – это региональная кооперация между предприятиями внутри Челябинской области. С разрывом хозяйственных связей в Советском Союзе многие заводы испытывали трудности, потому что были традиционно привязаны к каким-то предприятиям на Украине, в Белоруссии. Поэтому мы поставили себе задачу: с учетом того, что у южноуральской экономики две ноги – металлургия и машиностроение, – сделать так, чтобы последнее могло организовать кооперацию в первую очередь с теми предприятиями, которые работают на территории области. Тогда мы ввели внутриобластную кооперацию, разработали документы, которые регулировали эти процессы, провели целый ряд встреч между промышленниками. Удалось многого добиться. Цифры экономического роста это подтвердили.

– И все же, желание вернуться в бизнес у вас не возникает?

– Определенная ностальгия всегда присутствует. Что-то вспоминаешь с гордостью. Иногда злишься, когда видишь, что тот, кто работает после тебя, делает что-то не так. Есть заинтересованное отношение к тому, чтобы бизнес работал эффективно. Поэтому когда я разговариваю с предпринимателями, будь то малый или крупный бизнес, они прекрасно понимают, что я не в газетах об этом прочитал и не по телевизору увидел, а на своей шкуре испытал. У меня голова работает также, как у них. Наверное, по этой причине меня злит в некоторых чиновниках отношение к деньгам, как к чему-то, что упало с неба. Эти деньги нужно максимально эффективно использовать, чтобы бюджетный рубль работал не хуже, чем в бизнесе. В таких случаях всегда говорю: «Я пришел из бизнеса и умею считать деньги».

– Владимир Николаевич, ваше имя крайне редко упоминается в СМИ в связи с какими-либо скандалами. Вот почему ваше недавнее заявление о том, что против вас и других вице-губернаторов готовится масштабная политическая провокация, было воспринято несколько неожиданно?

– Череда коррупционных скандалов, которая началась на Южном Урале, действительно является чисто политическим заказом, приуроченным к федеральным выборам 2007-2008 года. Такая кампания идет в трех с лишним десятках регионов. Всех заместителей губернатора по очереди таскают на допросы, вместо того чтобы дать им спокойно работать. Это касается и Челябинской области. К примеру, мне непонятно, почему недоказанные факты, которые находятся в процессе расследования, комментируются подробнейшим образом в прессе.

Что касается чиновников, которые попали под раздачу и допустили нарушение закона (к сожалению, коррупция в России имеет место быть), – на мой взгляд, не нужно из этого делать масштабную кампанию. Иначе чиновником у нас в стране рано или поздно никто не захочет быть. Сегодня целенаправленно заказывают социологические опросы и публикуются данные о том, что чуть ли не половина населения России считает необходимым посадить губернаторов. За что? За то, что он губернатор? Создаются образы губернаторов-взяточников, заместителей-коррупционеров и т.д. Складывается впечатление, что мы хотим окончательно убить слой управленцев, которые занимаются государственным и муниципальным управлением. Если мы будем и дальше приклеивать эти позорные ярлыки, то никто из честных людей просто не пойдет туда работать.

Заказчиками этой кампании являются наши олигархи, которые хотят прибрать к рукам определенные регионы, конкретные отрасли. Самое удивительное, что население при этом используют как простое быдло, людей делают тупым орудием, которому показывают красную тряпку и говорят, кого нужно бить. К сожалению, Челябинская область стала полигоном для использования таких технологий. При этом все острие направлено не против меня, не против Андрея Косилова, не против других заместителей, а против правительства области в целом.

– Хотите сказать, что очень скоро подобные провокации последуют и в ваш адрес?

– Они уже имели место быть. Есть конкретные действия, совершенные определенными людьми, для того чтобы подставить меня. По этим фактам я уже подал заявления в прокуратуру и правоохранительные органы. Были случаи, когда от моего имени к строителям приходили некие люди и утверждали, что могут решить их проблемы за определенную плату. Я узнавал об этих фактах позже, через третьих лиц. В один прекрасный день тебе звонят и говорят: «Ты этих людей знаешь?» Макнуть человека в грязь легко. Сложнее отмываться и доказывать, что ты не виновен. В результате, получается как в том анекдоте: «То ли он шапку украл, то ли у него шапку украли, но что-то такое было».

– Одним из вопросов, которые вы курируете в областном правительстве, является привлечение иностранных инвестиций на Южный Урал. Так, в последнее время достаточно активно говорится о приходе в область транснациональных торговых компаний. Что тормозит этот процесс?

– Сегодня очень много обращений к нам поступает со стороны крупных гостиничных сетей. При растущей бизнес-активности в Челябинске сегодня ощущается недостаток гостиничных мест. Зачастую гости нашего города хотели бы жить в лучших условиях, чем может им предложить гостиничный бизнес Челябинска. Международные компании предлагают свои услуги и хотят построить комфортабельные отели в Челябинской области. Кроме того, планы по экспансии есть у международных торговых сетей. Но город Челябинск сегодня ведет довольно интересную политику по отношению к инвесторам, которая их просто отпугивает. Она заставляет иностранные компании уходить в соседние районы, не находя взаимопонимания с челябинскими властями. Показательно, за последний год в Челябинск не пришло ни одного представителя иногороднего бизнеса. Это касается строительных, торговых компаний, гостиничных сетей, промышленных предприятий. Осенью этого года мы планируем запускать завод «Карбо Керамикс». Где он разместил свое производство? В Копейске. Возьмите другого крупного иностранного инвестора – торговую сеть «Метро Кэш энд Кэрри». Он хотел бы разместить свой объект в центре Челябинска. В свое время с прежней администрацией города был согласован участок для размещения и фактически подписаны документы на отвод земли. Но после смены команды, соглашение было аннулировано. Естественно, они стали искать места, где инвестору рады и готовы помогать. Выбрали Копейск.

Если говорить о более глобальных тенденциях, то, на мой взгляд, Челябинск обречен быть городом, из которого бизнес будет уходить. Это объективный процесс. Жители города будут переселяться в пригороды, в экологически чистые районы. Туда, где есть условия для комфортной жизни и отдыха. А бизнес будет уходить из Челябинска по причине дорогой земли, высоких арендных ставок. Не потому, что сегодня в Челябинске хуже инвестиционный климат, а потому что бизнесу это выгоднее. Это общемировая тенденция. Как правило, более дорогой бизнес, к примеру, банковский, располагается в центре городов, а бизнес, требующий больших площадей, мощных энергозатрат, инфраструктуры, располагается на окраинах. Так уж сложилось, что Челябинск возник как город-спутник заводов, когда людей, как крепостных, прикрепили к заводу и заставили жить под забором и под трубой. Но сегодня ситуация начала меняться.

– Вы коснулись возможных путей развития одного мегаполиса. А существует ли какая-то глобальная стратегия развития Челябинской области?

– Существует концепция, которая определяет общие контуры этой стратегии. Для того чтобы эту концепцию заземлить на территорию области, мы в настоящее время разрабатываем схему территориального планирования области. Это достаточно серьезная работа, в ходе которой нам предстоит определить целесообразность использования тех или иных городов и районов для развития определенных видов бизнеса. Это требует проведения серьезных маркетинговых исследований. К примеру, что даст больший эффект для развития Сосновского района с точки зрения наполнения доходной части его бюджета – сельское хозяйство или торговля и жилищное строительство? С точки зрения оценки потенциала, сельхозземли всегда дешевле. А если рассматривать вариант, при котором эта земля становится привлекательной для жилищного строительства? Не секрет, когда на земле возводится жилое строение, оно становится объектом постоянного налогообложения и источником дохода. Так вот, если посчитать, сколько дает квадратный метр земли для одних целей и для других, становится ясно, что сельхозпроизводство в Сосновском районе будет неконкурентоспособно по сравнению с другими видами бизнеса. Таким образом, каждое муниципальное образование разрабатывает для себя схему территориального планирования и стратегию развития экономики и социальной сферы на своей территории. Сегодня эта работа начата. Многие районы уже заключили соглашения со специализированными организациями, которые проводят подобные исследования. К разработке такого документа должны быть привлечены масса специалистов самых разных отраслей. Естественно, в этой работе должны принять самое активное участие наши министерства, госкомитеты и управления.

– Есть ли перспектива развития Челябинской области как крупного туристического центра?

– Сегодня это уже вполне очевидный факт. Мы достаточно быстрыми темпами движемся по этому направлению. Развитие горнолыжных курортов, природных заповедников позволяет говорить о серьезном будущем этого сектора экономики. В области за последние 7-8 лет с нуля было построено 22 современных горнолыжных центра. Не так давно мы рассматривали проект туристического комплекса «Евразия» в Кусе, который предусматривает инвестиции в размере 60 миллионов долларов. Кроме современных горнолыжных и тюбинговых трасс там планируется разместить гостиничный комплекс, места для летнего отдыха, в том числе теннисные корты, аквапарк. По этому же пути идут те курорты, которые возникли ранее. Они вынуждены конкурировать и должны развиваться. Эта конкуренция идет на пользу всему горнолыжному бизнесу в регионе. Сейчас в их работе появился новый элемент: курорты не только конкурируют между собой, но и готовы поддерживать друг друга и объединять свои усилия. Это связано с тем, что туристам, приезжающим на Урал, интересно за время своего визита оценить разные курорты, посмотреть все природные достопримечательности, будь то Игнатьевская пещера или озеро Зюраткуль. Эта концепция очень интересна и имеет большие перспективы как для туристов, так и для представителей бизнеса.

– Одним из стратегических вопросов для Челябинской области является решение о строительстве Южноуральской АЭС. Можно ли считать его решенным?

– Во время своего последнего визита в Челябинскую область Сергей Кириенко сказал следующее: вопрос можно считать решенным, если население Челябинской области поддержит этот проект. В свое время с помощью экологических организаций он был попросту «зарублен». Я считаю, что людей просто оболванили. Челябинская область потеряла очень многое в плане развития экономики и экологии. Проблема Теченского каскада водных сооружений сегодня уже перешла в критическую фазу. Исследования, которые сегодня поводятся, показывают, что этот проект гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд. Он требует больше средств, времени и сил, для того чтобы его решить. Строительство атомной электростанции позволило бы напрямую приступить к рекультивации тех территорий, которые загрязнены Теченским каскадом водоемов.

На мой взгляд, существуют два главных фактора, от которых зависит судьба этого проекта. Первый фактор – экологический. Для всех очевидно, что необходимо начинать заниматься реабилитацией зараженных земель. Второй фактор – экономический. Челябинская область в ближайшие 10-15 лет получит колоссальный дефицит энергообеспечения. Его невозможно будет покрыть за счет перетоков энергии из других регионов. Ни одно новое предприятие просто не будет построено, потому что не будет энергии, которая им необходима. Мы не сможем строить жилье. Сегодня Челябинская область является энергодефицитной. Примерно треть электроэнергии мы получаем из других регионов. С увеличением потребления энергии они просто перестанут нам ее поставлять. Поэтому мы столкнемся с жесточайшим дефицитом электроэнергии. Это будет тормозить развитие экономики, социальной сферы и, соответственно, влиять на состояние бюджета и каждого человека в отдельности. Это целый клубок проблем, который очень скоро заставит людей вздрогнуть и сказать: «Дайте нам электроэнергию». Но энергогенерирующие мощности не строят за год или два. Чтобы построить атомную электростанцию, необходимо десять лет. Если мы сейчас не начнем этим заниматься, то завтра будет просто поздно.

И это только один из элементов. Кроме строительства ЮАЭС нам требуется возведение еще как минимум трех энергогенерирующих мощностей: в районе Челябинска, горнозаводской зоны и на юге области.

– Владимир Николаевич, в заключение, несколько личных вопросов. Насколько я знаю, ваши жена и дочь занимаются бизнесом. Что это за проект?

– Сейчас они реализуют проект, связанный с гостиничным и ресторанным бизнесом. Мне кажется, что у них получается, но достаточно медленно. Я наблюдаю со стороны, но ни в коем случае не вмешиваюсь, так как боюсь их обидеть. Возможно, если бы я занимался этим сам, то сделал бы многое по-другому. Два года я вообще не заходил в это здание, не видел, что и как там происходит. Недавно зашел – ничего, понравилось.

– С кем из известных челябинских политиков, бизнесменов вас связывают дружеские отношения?

– Это не секрет. С Виктором Чернобровиным мы дружим еще со студенческих лет. В дружеских отношениях я нахожусь с Виктором Кузенковым. Что касается коллег по роботе в правительстве, то со всеми у меня довольно ровные отношения. Для меня главный критерий – это работа на результат. Если министр или руководитель какого-то направления очень четко нацелен на результат, добивается его, это идет на пользу всей команде, такой человек у меня вызывает уважение.

– А враги у вас есть?

– Несомненно. Есть такая теория войн, согласно которой человек не может эффективно работать, если у него нет врагов. Эта теория утверждает – если у тебя нет врагов, то нужно их создать. Но в моей жизни так происходит, что мне не приходится их специально заводить, они появляются сами. Это люди, с которыми у меня принципиально разные подходы к жизни. Новые хищники, которые считают, что ради их интересов можно нарушить любые законы и правила и которые используют любые средства для достижения своих целей. Вот этих людей я не люблю, не уважаю, и с ними у меня отношения не складываются.

– Как вам нравится отдыхать?

– Когда мне удается сходить в отпуск, то я предпочитаю уехать куда-нибудь далеко, чтобы никого не видеть и не слышать и отдыхаю довольно пассивно. В лучшем случае, стараюсь выбраться на рыбалку. В выходные дни люблю выезжать на природу, мне нравится лес, озера. Кроме того, мне приходится довольно много бывать за границей, как на отдыхе, так и в командировках. К примеру, в свое время, когда занимался бизнесом, я трижды побывал в Италии за достаточно короткий период, но самой страны практически не видел. Прилетаешь в Милан, садишься в машину и едешь на переговоры. Сегодня один, завтра, другой, послезавтра третий. Больше всего из этой поездки мне запомнилась Верона. Мы побывали в том самом дворике, где якобы жила Джульетта. Там стоит ее бронзовая скульптура, «залапанная» туристами: все стараются прикоснуться к определенным местам. Говорят, после этого в любви везти будет... Правда, ни Рима, ни Венеции я так и не увидел. Может быть еще наверстаю.