Павел Рабин, владелец RB-group: «Термин «помощь власти» следует вычеркнуть из обихода. Это оксюморон – все равно, что сказать "живой труп"»

Один из известных челябинских бизнесменов, входящий в топ-100 самых богатых челябинцев по версии Chel.ru, владелец RB-group Павел Рабин заявил об окончательном уходе из бизнеса. Сейчас он занимается передачей дел сыну, партнерам и соратникам.

У южноуральцев Павел Рабин на слуху, в первую очередь, из-за неоднозначной ситуации, сложившейся вокруг акций ММК в 90-е годы. Тогда, во время нешуточной войны за собственность ММК, он поддержал сторону, противоположную нынешнему владельцу комбината, за что и поплатился, отсидев несколько месяцев в следственном изоляторе. Известен Павел Рабин и по проектам в сфере общепита – кафе «Робин-Бобин», поставка обедов на борт самолетов в середине 2000-х годов, ресторан русской кухни «Наше все» в Магнитогорске, сеть кафе-кондитерских «Войди в сказку» и другим.

О причинах ухода из бизнеса, о том, как он относится к ММК по прошествии многих лет, об отношении к власти, планах и многом другом Павел Рабин рассказал в эксклюзивном интервью сайту Chel.ru.

«Я не бизнесмен, просто пробовал себя во всем новом»

– Павел Беньяминович, ходят слухи, что вы уходите из бизнеса?

– По сути, бизнес как таковой я закончил для себя еще в начале 2000-х. Именно тогда основные дела я передал сыну, а сам лишь продолжал подсказывать, по мере необходимости помогать, курировать. Для меня же тогда началось время странствий. Недавно подсчитал: за 10 лет, начиная с 2002 года, у меня только крупных путешествий и экспедиционных проектов было 22, а помимо этого множество мелких поездок в Европу, на Кипр, по стране.

Сейчас же, действительно, я намерен достаточно резко завершить оставшиеся дела, а потому передаю их сыну, партнерам и соратникам. Уже в этом году я как минимум полгода, а то и больше, буду находиться вне Челябинска и, скорее всего, за пределами России.

– Сейчас очень хорошие коммуникации – «Скайп», сотовая связь. Даже находясь за границей, можно оперативно получать всю информацию о бизнесе, управлять им...

– Но все равно активное развитие своего дела немыслимо без личного участия, конечно, если речь идет о малом и среднем бизнесе. В крупных предприятиях бизнесмену важно найти нишу и держать ее, остальное – уже задача менеджеров. А в мелких и средних компаниях, как правило, собственник – он же и менеджер, и работник, и швец, и жнец, и на дуде игрец.

–Павел Беньяминович, вы оставили довольно серьезный след в становлении бизнеса Южного Урала, но при этом неоднократно высказывались, что не считаете себя бизнесменом. Почему?

– На самом деле назвать меня бизнесменом трудно, потому что целенаправленно развиваемый бизнес я не создал. Занимался многим, но лишь тем, что мне было интересно. В советское время я, как и все, жил в атмосфере полной невозможности что-либо делать, когда все регламентировано и единственное, что можно – это рожать и воспитывать детей, но и это делать получается не очень успешно, потому что кормить их нечем или не на что. В мире, когда никакая деятельность от тебя, твоих способностей, умений и энергетики никак не зависит. И когда это изменилось, на самом деле захотелось делать сразу все. И последовательно в своей жизни я занимался очень многим. Я осваивал незанятые ниши рынка, но это не было большим достижением, потому что они все были свободными.

– С чего начали?

– Мне было 45 лет, когда я зарегистрировал первую компанию по изготовлению приборов санитарно-гигиенического контроля параметров воздушной среды на рабочих местах – вынес это направление из исследовательского института.

Затем было освоение рынка приватизации. Не то чтобы я приватизировал и покупал для себя, скорее я помогал людям сориентироваться и наилучшим образом определиться в этой сфере. Можно назвать это активным консалтингом. Но я не просто давал рекомендации, сам активно участвовал в разных схемах. В этом были достигнуты большие успехи: создана инфраструктура фондового рынка, организации-регистраторы, трейдинговая компания, инвестиционный фонд, которые достаточно хорошо прозвучали и были заметны и в масштабе России, и за ее пределами. Это все закончилось в 1998 году.

ММК тормозит развитие Магнитки

– В то время ваше имя фигурировало в эпицентре событий на ММК. Не тот ли конфликт повлиял на смену сферы вашей деятельности?

– Он самый. Тогда у меня появились действительно очень сложные проблемы. В итоге на консалтинге я поставил жирную точку.

– Вы ушли из консалтинга исключительно из-за проблем в Магнитке?

– Не только. Просто ситуация с акциями ММК наглядно показала, насколько сильно изменилось все вокруг. Практически закончилась приватизация, но время будто повернулось вспять: стали сворачиваться бизнес-линии, бизнес-идеи, приобрел невероятную важность административный ресурс. Начались рейдерские захваты – в основном, через банкротство. Уже нельзя было ничего сделать, пользуясь знаниями, накопленным опытом и собственными интеллектуальными и энергетическими возможностями. Надо было менять парадигму своего существования, подбираясь ближе к власти, а мне не захотелось этого делать.

– С чем ассоциируется у вас ММК по прошествии многих лет?

– С влиянием власти и застоем. ММК был первым крупным предприятием Магнитки, где начались корпоративные конфликты, в которые вмешалась власть. В конечном счете комбинатом стал владеть один человек, который на самом деле не совсем свободен, потому что зависит от людей, находящихся во власти. Сегодня это один из крупнейших комбинатов России и мира. Последние годы он работает довольно успешно, с хорошей прибылью. Сейчас там опять идет изменение структуры собственности и, думаю, в ближайшие три-четыре года станет ясно, кто же там истинный владелец.

Магнитогорск как был моногородом еще в советское время, так им и остался. А в бизнесе так не бывает. Если бы комбинат не стал жертвой разборок, то бизнес в городе развивался бы своим чередом, рассредотачивался. Сейчас же ММК остался основным наполнителем бюджета и поставщиком рабочих мест, главным и единственным предприятием, обеспечивающим горожан. Поэтому город и люди не развиваются.

– Не позволяют?

– Бессмысленно заниматься бизнесом рядом с комбинатом: все деньги, которые выдает, он затягивает в другие собственные структуры города. Бывшие или нынешние менеджеры торгуют, берут себе наиболее выгодные куски земли, здания. Ты можешь кормиться от комбината, с его средств создавать инфраструктурные объекты... Но это все равно будет комбинат, а не самостоятельный бизнес. Все равно ты будешь зависеть от олигарха и того, кто над ним стоит.

Магнитогорск – мой родной город, я в нем родился, вырос, женился. Бываю там часто – в Магнитке работает мой ресторан, живет брат. С каждым годом на эту глухую провинцию, которая не развивается именно в силу присутствия огромного монстра, работающего исключительно на себя и узкий круг людей, все тяжелее смотреть.

«Депутаты лоббируют законы, наполняющие их кошельки»

– 10 лет назад вы вынуждены были сменить сферу деятельности из-за проблем. Что толкает вас на уход из бизнеса сейчас?

– Наступает такой момент, когда ты еще думаешь, что нужен, но на самом деле – уже мешаешь. Как представители любых слоев нашей власти – они уверены, что без них работать невозможно, но на самом деле они лишь создают препятствия. Как сказал Булат Окуджава, «умереть тоже надо уметь». Хочу отойти в сторону. Сейчас другие идеи, другие люди, тактики, стратегии, которые я уже не смогу ни понять, ни принять, ни захотеть. Но это не значит, что они хуже. Если понадобится моя помощь – все-таки кое-что знаю – отказывать не буду.

– Вы говорите, что власть в наше время только мешает. На ваш взгляд, есть ли возможность у молодых бизнесменов стать новыми Абрамовичами, Рашниковыми и Дерипасками, не опираясь на помощь власти?

– Помощь – это абсолютно не то понятие. Власть никогда не помогает. Власть всегда мешает. Так называемый «административный ресурс» заинтересован в том, чтобы конвертировать властные возможности в рост собственного материального благосостояния. Сделать это можно утилитарно, взяв взятку либо сроднившись или как-то войдя в некие взаимоотношениями с бизнесменами, более долгосрочные, чем разовая взятка. Так представители власти получают стабильный доход, а у бизнесменов взамен появляются возможности реализовывать свои идеи. Этот процесс очень быстро набирает, вернее, уже набрал обороты.

Началось это лет 10-12 назад. С 2000-х годов административный ресурс стал главным двигателем бизнес-процессов. Если до этого было трудно, но воплощение идей все-таки зависело от способностей, законом предусмотренных возможностей и от некоторой «ошалелости» власти, которая еще не понимала, где, что происходит, то с начала 2000-х развитие бизнеса стало возможным исключительно благодаря близости к «административному телу».

– Вы говорите о взятках?

– Не только и не столько о них, хотя, конечно, взятки обрели колоссальный масштаб и по количеству, и по суммам, и по взяткодателям, и по взяткополучателям.

Что такое власть для бизнеса? Это получение каких-либо разрешений, одобрений и преференций. В принципе, все это должно быть прописано в нормальных законах, а для решения каких-либо спорных вопросов нужны только юрист и судебный орган. Но не в России. Чиновников в нашей стране плодится много, Думы – как государственная, так и местная – являются лоббистским инструментом. Депутаты проводят законы, подзаконные акты и инструкции, которые зависят от сидящего в начальственном кресле человека.

Вот, например, чтобы провести газопровод в наше здание, лет пять-шесть назад необходимо было собрать то ли 84, то ли 87 подписей! И каждая подпись ставила какие-то «рогатки»: тут такую справку принеси, там что-то сделай, в другом месте переделай... Нужно ли говорить, что этот проект мы сделали с огромным трудом?

Бизнес – это ПРЕДприимчивость, когда какие-то действия совершаются вперед, загодя. А такие вот люди и правила мешают быть предприимчивым. Попробовав раз-другой, мы не стали создавать строительную компанию. Ведь даже если не говорить о взятках и о том, что выгодные участки земли раздаются исключительно «правильным» людям, вопросов и препятствий возникало все равно слишком много.

Власть никогда не помогает. Такая ситуация наблюдается во всех отраслях деятельности – в финансовой, промышленной, торговой... Именно поэтому термин «помощь власти» следует вычеркнуть из обихода. Это оксюморон, все равно, что говорить «живой труп».

– Неужели в начале 90-х было проще?

– Да! В те времена можно было просто взять и начать что-то делать. Тогда и законов-то толком еще не было, можно было спокойно заниматься бизнесом, ничего не нарушая. И с бандитами было легче договариваться. Во-первых, на любого бандита всегда находился другой, посильнее, главное – знать, к кому и когда обратиться. А, во-вторых, 95 процентов бандитов при разговоре о ценных бумагах и финансах на счетах не понимали, о чем идет речь. Они воспринимали только наличные деньги, поэтому их было легче обойти. А сегодня все всё понимают: и полиция, и ФСБ, и другие начальники. Если ты развиваешь мелкий бизнес – они хотят взять себе немножко, если, несмотря на поборы, бизнес подрастает до «среднего» сегмента – они хотят взять больше, но если он вырос в большой – они хотят взять все, отобрать его.

«Я не делал ничего, за что мне было бы стыдно»

– На чем сосредоточили свои силы после ухода из консалтинга?

– Параллельно я всегда занимался пищевыми проектами, но это было, скорее, хобби, чем бизнес. Хотя кафе «Робин-Бобин» при старте оказалось очень успешным. Несколько лет мы кормили пассажиров, вылетающих из челябинского аэропорта, – тоже довольно хороший проект. А следом пошли уже менее успешные проекты, которые, в основном, были для проверки каких-то идей. Например, ресторан русской кухни в Магнитогорске. Он до сих пор работает, он уникален, известен далеко за пределами Магнитогорска. Но как бизнес-единица он ничего особенного из себя не представляет, потому что на пицце и на суши можно заработать многократно больше.

После кризиса 98-го стал более активно эксплуатировать накопленные ранее активы, занявшись арендой и управлением недвижимостью. Но в основном я стремился к поиску новых направлений, а сын с 2002 года командовал всей бизнес-деятельностью как директор.

– Если бы появилась возможность вернуться лет на 10-20 назад, какой из проектов не стали бы воплощать?

– У Пушкина есть такие строчки: «И с отвращением читая жизнь мою, я трепещу и проклинаю, и громко жалуюсь, и горько слезы лью, но строк печальных не смываю». Я не делал ничего, за что мне было бы стыдно. Что-то удавалось закончить хорошо, что-то – не очень, на чем-то много выигрывал, где-то проигрывал. Но все, чем я занимался, всегда приносило мне удовольствие, даже когда не получалось. И если передо мной стоял выбор: развить не интересное, но перспективное с экономической точки зрения предприятие, или менее перспективное, но интересное, я всегда выбирал второй вариант.

– Предположу, что именно поэтому вас часто называют бизнесменом-фантазером, ставя в укор то, что многие из ваших проектов не доведены до пика. Как вы относитесь к таким высказываниям?

– В свое время один из журналистов «Челябинского рабочего» назвал меня экстравагантным бизнесменом. Знаю, что подобное мнение есть, но в лицо мне никто ничего подобного не говорил.

Возможно, на эту репутацию повлияли некоторые заявленные, но не воплощенные проекты. Например, совместное предприятие с монгольским бизнесменом по развитию туризма. В 2002 году я начал путешествовать и открыл для себя Монголию. Увидел, что туда приезжает много американцев, немцев и англичан, но совсем нет россиян. Решил это исправить, организовав на постоянной основе турпоездки из России. Но спустя время понял, что это не нужно. Я просто извинился перед партнером и свернул проект. Никому ничего не остался должен. Просто обрел для себя Монголию, которая живет в сердце по сей день. Вернись я в те времена, поступил бы аналогично – снова бы не начал. Вовремя остановиться – тоже дорогого стоит.

– Расскажите, пожалуйста, о ваших последних проектах.

– Это сеть кафе-кондитерских «Войди в сказку» и франчайзинговый проект московской компании по доставке продукции местных фермеров – «ЛавкаЛавка».

Проект «Войди в сказку» был запущен в начале года. С того момента, я считаю, мы вышли на хорошие объемы производства, ассортимент. Сейчас еще две точки готовятся к открытию.

А при развитии в области филиала московской компании «ЛавкаЛавка» наша задача – искать фермеров, готовых поставлять свою продукцию, и людей, желающих заказывать ее через нас. Основная проблема в том, что цены у фермеров и так высоки по разным причинам, а интеграция продуктов и их распределение между покупателями тоже стоит каких-то денег. В итоге остается очень узкая группа заинтересованных в покупке экологически чистой продукции по этим ценам. В Челябинске еще не подошло время для этого проекта. Но мы занимаемся им в надежде посадить в челябинскую землю хорошее семя, которое в Москве уже превратилось в росток, и попытаться взрастить его.

«Не нужно суетиться. Хватит того, что получится сделать»

– Сложно представить успешного в бизнесе человека без семьи-опоры. Павел Беньяминович, расскажите о своей «опоре».

– С женой Валентиной мы уже вместе 47 лет. Скоро золотая свадьба. Она моя первая и единственная. Дети уже большие – дочке Анне 44 года, сыну Илье исполнится в этом году 40 лет. У меня пять внуков и один двухлетний правнук. Дети выучились, оба самостоятельны. Дочь замужем за профессором-физиком, живет в Бразилии. Сын все время живет и работает рядом со мной. Одна внучка в Москве, другая заканчивает институт, остальные – еще малыши. Каждый – на своем месте, все у них нормально. Никто на сегодняшний день еще не стал заметным в бизнесе или в чем-то. Просто хорошие люди, живут обычной жизнью.

– Много ли времени удается им уделять?

– Сейчас – уже больше. В Москву, правда, я почти не езжу – поэтому с правнуком и его мамой видимся редко. У меня только один внук, все остальные девчонки, и я последние три года путешествую с ним вместе. Были с внуком на Ладоге, ездили на автомобиле. Плавали на остров Валаам, ходили под парусом на яхте по Средиземному морю... Стараюсь, чтобы у ребенка был широкий кругозор.

– Какие знания, опыт, мировоззрение стремитесь передать своим потомкам?

– Да передать хочется практически все! Но хочется ли им это брать, и нужно ли им это навязывать? Я считаю, что чем меньше передаешь свой опыт, тем лучше: все равно новые поколения выбирают свои пути самостоятельно, спотыкаются о свои бугры, совершают свои ошибки. Поэтому брать на себя ответственность, уберегая их от этих ошибок, это только мешать им. Другое дело – передать им материальные возможности, какие-то активы. Но в этом и состоит обязанность родителей – родить, накормить, выучить, отпустить в свободное плавание и снабдить для этого кораблем, парусами и веслами. А грести или управлять парусами они должны сами, по своим канонам.

– Что хотелось бы еще успеть?

– Ничего не нужно успевать. Не нужно суетиться. Хватит того, что получится сделать. Нужно продолжать жить, не обязательно с той активностью, что раньше, но обязательно в ладу с собой. Просто продолжать жить, удивляться, радоваться миру и делать что-то не ради заработка. Жить с широко открытыми глазами.